Любимая для Фета – нравственный судья и идеал. Она имеет большую власть над поэтом на протяжении всей его жизни, хотя уже в 1850 г., вскоре после смерти Лазич, Фет пишет: «Идеальный мир мой разрушен давно». Влияние любимой женщины на поэта чувствуется и в стихотворении «Долго снились мне вопли рыданий твоих». Автор называет себя «несчастным палачом», он остро чувствует свою вину за гибель любимой, и наказанием за это явились «две капельки слез» и «холодная дрожь», которые он в «бессонные ночи навек перенес».
Скованный собственными амбициями, Фет был подчас мелочен в обыденной жизни. Но, сочиняя стихи, Фет погружался в свой собственный мир, и только в нем соединялся с возлюбленной. Он ощущает себя и любимую (свое второе «я») нераздельно слитыми в другом бытии, реально продолжающемся в мире поэзии:
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.
(«Alter ego»)
Поэт постоянно ощущает духовную близость со своей любимой. Об этом – стихотворения «Ты отстрадала, я еще страдаю...», «В тиши и мраке таинственной ночи...». Он дает любимой торжественное обещание: «Я пронесу твой свет через жизнь земную; он мой – и с ним двойное бытие» («Томительно-призывно и напрасно...»).
Поэт прямо говорит о «двойном бытии», о том, что его земную жизнь поможет ему перенести лишь «бессмертие» его любимой, что она жива в его душе. В поэме «Сон», посвященной Марии Лазич, мотив двойного бытия прослеживается особенно четко. Поэма имеет автобиографическую основу, в поручике Лосеве легко распознается сам Фет, а средневековый дом, где он остановился, также имеет свой прототип в Дерпте. Комическое описание «клуба чертей» сменяется неким аспектом морального выбора, поручик колеблется: брать или не брать предложенное ими богатство, и ему вспоминается совсем иной образ – образ его давно умершей любимой. К ней он обращается за советом:
О, что б сказала ты, кого назватьПри этих грешных помыслах не смею.
Образ Марии Лазич (а это, несомненно, она) для Фета является нравственным проводником по дороге жизни, как Беатриче была проводником Данте в рай. Вся жизнь поэта – это стремление к идеалу и надежда на воссоединение с ним в другой жизни.
Чувство фетовской любви очень противоречиво, это не только радость, но и муки. В стихах часто встречаются такие сочетания, как радость – страдание, «блаженство страданий», «сладость тайных мук». Стихотворение «На заре ты ее не буди» все наполнено таким двояким смыслом. На первый взгляд перед нами безмятежная картина утреннего сна девушки. Но уже второе четверостишие сообщает какое-то напряжение и разрушает эту безмятежность: «И подушка ее горяча, и горяч утомительный сон».
Появление «странных» эпитетов, таких, как «утомительный сон», указывает уже не на безмятежность, а на какое-то болезненное состояние, близкое к бреду. Далее объясняется причина этого состояния, стихотворение доходит до кульминации: «Все бледней становилась она, сердце билось больней и больней». Напряжение нарастает, и вдруг последнее четверостишие совершенно меняет картину, оставляя читателя в недоумении: «Не буди ж ты ее, не буди, на заре она сладко так спит».
Эти строки представляют контраст с серединой стихотворения и возвращают нас к гармонии первых строк, но уже на новом витке.
Любовная лирика Фета дает возможность глубже проникнуть в его общефилософские, а, соответственно, и эстетические взгляды. Любовь, так же как и поэзия, по Фету, относится к другому, потустороннему миру, который дорог и близок поэту.
Основные мотивы в поэзии А. А. Фета
Поэзия А. А. Фета недолго имела успех у современников в 1840-е гг., а в 1870–1880-х гг. это был успех в узком кругу преданных почитателей, отнюдь не массовый. Но массам Фет был знаком, хотя они не всегда знали, что популярные романсы, которые они распевают (в том числе и цыганские), – на слова Фета. «О, долго буду я в молчаньи ночи тайной», «Какое счастие! И ночь и мы одни», «Сияла ночь. Луной был полон сад», «Давно в любви отрады мало», «В дымке-невидимке» и, конечно, «Я тебе ничего не скажу» и «На заре ты ее не буди» – вот лишь немногие стихотворения, положенные на музыку разными композиторами. Малый успех поэзии Фета в широких читающих кругах происходит оттого, что в середине XIX в. публику волновала социальная тематика, чуждая ему. О чем же писал поэт?
Круг тем, волновавших поэта, невелик: красота природы и женская любовь – вот и вся тематика. Но в этих узких рамках Фет творит произведения, потрясающие своей глубиной и мощью. Вот стихотворение 1883 г.:
Только в мире и есть, что тенистыйДремлющих кленов шатер.Только в мире и есть, что лучистыйДетски задумчивый взор.Только в мире и есть, что душистыйМилой головки убор.Только в мире и есть этот чистыйВлево бегущий пробор.
Это своеобразная философия Фета, хотя философской его лирику назвать трудно. Мир поэта очень узкий, но какой же прекрасный, полный изящества. Грязь жизни, проза и зло жизни не проникали в его поэзию никогда. Его привлекала только красота мира, и об этом только он желал говорить. Видимо, если видеть в поэзии искусство по преимуществу, красота и должна быть главным в ней.
Гениальна лирика Фета о природе: «Я пришел к тебе с приветом», «Шепот. Робкое дыханье», «Какая грусть! Конец аллеи», «Это утро, радость эта», «Жду я, тревогой объят» и множество других лирических миниатюр. Они разнообразны, непохожи, каждая являет собой неповторимый шедевр. Их общая черта – утверждение единства жизни природы и жизни человеческой души.
В лирике природы Фет выступает как антинигилист: если для тургеневского Базарова «природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник», то для Фета природа – это в самом деле храм, храм любви, а во-вторых – храм вдохновения и молитвы красоте.
Для него любовь – единственное содержание человеческого бытия. Поклонение любви и природе Фета навевает мысль о языческом духе его стихов. В то же время вполне в христианском духе Фет считает человеческую душу частицей небесного огня, божьей искрой («Не тем, господь, могуч, непостижим»), ниспосланной человеку для откровений, дерзаний, вдохновения («Ласточки», «Учись у них – у дуба, у березы»).
Удивительны поздние стихи Фета, (1880–1890-х гг.) Уже старый человек, в своих стихах Фет превращается в пылкого юношу, все мысли которого обращены к любви («Нет, я не изменил», «Моего тот безумства желал», «Люби меня! Как только твой покорный», «Еще люблю, еще томлюсь»). Очень ярко это проявилось в одном из лучших стихотворений Фета – «Я тебе ничего не скажу». Оно было написано 2 сентября 1885 г. В нем выражена часто встречающаяся у романтиков мысль о том, что языком слов нельзя передать жизнь души, тонкости чувства. Вторая строка уточняет: «Я тебя не встревожу ничуть». Действительно, его любовь может взволновать душу его избранницы, даже ранить. Но есть и другое объяснение, оно в последней строке второй строфы: его «сердце цветет», подобно ночным цветам, о которых сообщается в начале строфы. Чувство слишком тайно и прекрасно, чтобы выразить его словом, обращенным к кому-то. И поэтому конец стихотворения зеркально повторяет начало:
Я тебя не встревожу ничуть,Я тебе ничего не скажу.
Казалось бы, муза его одностороння, но его стихи способны в каждом человеке пробудить самые лучшие чувства. Главная тема поэта – человеческая душа, которую он постигал через природу и любовь, и потому его стихи могут каждого человека сделать лучше.
Мое любимое стихотворение А. А. Фета
Творчество Афанасия Афанасьевича Фета (1820– 1892) отличалось оригинальностью и смелым полетом фантазии. Будучи от природы довольно мрачным человеком, рациональным в делах, консервативным в убеждениях, Фет предстает перед нами как поэт, воспевающий красоту природы и человеческих чувств. Многие критики часто замечали, что стихи Фета не так уж и просты, как могут показаться на первый взгляд.
Моим самым любимым стихотворением является «Я пришел к тебе с приветом...». Этот поэтический шедевр с самого юношества ассоциируется с красотой фетовских творений.
Само начало стихотворения уже необычно хотя бы потому, что поэты того времени придерживались пушкинской традиции стихосложения, которая требовала предельной точности в словах и сочетаниях слов. Строка из текста:
Я пришел к тебе с приветом, рассказать...
является неточной и даже не совсем «правильной». Критики того времени видели в Фете дерзкого и смелого поэта. Фет знал о неточностях своих поэтических слов, о приближенности их к живой, оттого более яркой и выразительной речи. Поэт свои сочинения в шутку называл стихами «в растрепанном виде».
Не совсем правильные и как бы неряшливые выражения фетовских стихов создают причудливые, необыкновенно новые образы. Уже первые слова стихотворения «Я пришел к тебе с приветом...», такие вроде бы случайные и нелепые, создают органичную естественность живой речи. Ощущение импровизации делает начало поэтического текста еще более легким и доступным. Момент импровизации можно заметить и в последних словах стихотворения: