Несмотря на то что пища была приготовлена необычно, с добавлением местных специй, а пиво имело непривычный сладковатый привкус, все ели с завидным аппетитом. Гэлис не сразу заметила, что Полома сидит в стороне от остальных, прижавшись спиной к стене и задумчиво устремив взгляд в пространство. Она ощутила легкий укол совести: они едят, а он сидит в одиночестве!
Девушка отставила кружку с пивом в сторону, вытерла губы тыльной стороной ладони и подсела к бывшему префекту.
– Ты, должно быть, очень страдаешь. Это надо же – вернуться домой и узнать, что твои близкие погибли, – сказала она.
– Вообще-то я знал об этом еще до возвращения сюда, – признался Полома, стараясь, что его голос звучал ровно. – Я все время мысленно убеждал себя, что нужно надеяться на лучшее, но теперь понимаю, тем самым лишь готовился к неизбежному… Брат прекрасно знал, что нашей семье придется дорого заплатить за мое бегство. Но я притворялся, пытался обмануть себя, будто все обойдется.
– Тебе известно, кто именно из плутократов виновен в гибели твоих близких?
– Главу плутократов, объединенных в Ассамблею, зовут Майра Сигни. Это тот самый богатый торговец, который вывел солдат на площадь перед зданием Ассамблеи.
– Все плутократы занимаются торговлей?
Мальвара отрицательно покачал головой.
– Моей семье основное богатство принесла торговля, но здесь есть и немало землевладельцев – причем и тех, кто на моей стороне, и тех, кто связался с плутократами. Разница лишь в наших взглядах на жизнь. Плутократы убеждены, что те, у кого деньги, имеют право помыкать другими людьми.
– А чьи интересы стал бы отстаивать ты, если бы оказался в составе Ассамблеи?
Полома горестно усмехнулся.
– В этом-то и состоит ирония судьбы. Мне не хватило сообразительности собрать вокруг себя сторонников. Будь у меня достаточно времени и верных людей, мы бы, несомненно, создали свою фракцию… но сначала я выступал против плутократов как таковых. В ту пору у меня не было своих политических взглядов. Майра Сигни это вовремя понял и смог собрать силы, которые и двинул против нас. Мы же были лишь малочисленной группой близких по духу друзей.
Интересно, подумала Гэлис, а сумел бы Полома довести эту ситуацию до понимания Мэддина? Принц скорее всего посчитал бы, что на родине бывшего префекта возникла мощная политическая оппозиция, ожидающая благоприятной ситуации и готовая вступить в бой, как только Мальвара призовет их и вдохновит личным примером. Китайра тоже, по всей видимости, могла поверить в это.
– Твои друзья на этот раз поддержат тебя? – спросила Гэлис, нервно облизнув губы.
– Те, кто все еще остается моими друзьями, – да, – устало ответил Полома. – Два года, проведенных вдали от дома, – большой срок. Моя мать убеждена, что во всем виноват лишь Сигни. Для нее главное – месть, а не политика.
Когда вода нагрелась, Хэтти первыми отвела мыться Полому и Гэлис. Она проводила гостью в деревянный сарай, где стояла огромная жестяная ванна, полная горячей воды. Затем вышла, чтобы отвести Полому в соседнее помещение.
Гэлис торопливо разделась и с наслаждением залезла в ванну. Она моментально почувствовала, как уходят прочь усталость и напряжение. Скоро Хэтти вернулась, чтобы забрать грязную, пахнущую болотной жижей одежду гостьи. Нянька демонстративно несла вещи девушки в вытянутой руке, как можно дальше от носа.
Рядом с ванной, на табуретке, Гэлис нашла мочалку и брусок мыла, которыми принялась яростно стирать с себя присохшую к коже грязь. Наконец ей удалось соскрести с тела противную корку, и она почувствовала себя так, будто заново появилась на свет. Затем девушка встала и облила себя водой, чтобы смыть мыльную пену.
На массивной деревянной полке лежали две стопки сложенной одежды. В первой оказались поношенные брюки, во второй – парусиновые рубашки. Гэлис вытерлась полотенцем, затем порылась» одежде, выбрала себе подходящий по размеру наряд и облачилась и него.
Перед тем как выйти из комнаты, она бросила взгляд на ванну, из которой только что вылезла. Грязная вода в ней была похожа на болотную жижу. Интересно, подумала Гэлис, кто и куда будет выливать ее, но тут в комнату вошли двое слуг – пожилые мужчина и женщина – с огромными кувшинами горячей воды. Вычерпав грязную воду, они заново наполнили ванну.
– Энки Мальвара, – произнесла Хэтти, указывая на слуг. Гэлис непонимающе посмотрела на нее.
– Семья Мальвара им доверяет, – раздался за ее спиной голос Поломы. Обернувшись, деувшка увидела, что у него мокрые от мытья волосы и чистое, распаренное лицо. – Это самые старые слуги нашего семейства. Они старше моего отца. Если уж им нельзя доверять, то я вообще не знаю, кому можно.
В сопровождении Поломы и Хэтти Гэлис вернулась в кладовую, где хранились съестные припасы. Здесь оставались двое последних солдат, которых нянька Мальвары тут же увела за собой. После ванны Гэлис особенно чутко уловила исходивший от них запах.
– Это не только грязь, – угадав ее мысли, произнес Полома. – Это долгие дни без бани, проведенные на корабле.
– Он здесь, – сообщила Соркро при помощи сына, который перевел ее слова Гэлис и воинам ее отряда.
– Твоя мать знает, как его зовут? – поинтересовалась Гэлис.
– Намойя, – ответил Полома. – Намойя Кевлерен. Ты его знаешь?
Гэлис покачала головой.
– С ним был телохранитель, – продолжила Соркро, – и целая свита рабов.
– Это Акскевлерены, – кивнула Гэлис. – Он произносил заклинания после твоего бегства из Кидана?
Заметив выражение ее лица, Мальвара сощурился, но ничего не сказал.
Затем, повернувшись к матери, он перевел вопрос.
– Заклинания? – удивилась Соркро.
– С их помощью вызывают мощь Сефида. Мать Поломы отрицательно покачала головой.
– Где мы можем найти его?
– В Цитадели, – ответил Мальвара. – Именно этого я и опасался. Нам будет нелегко туда пробраться.
– Мы в любом случае должны попытаться. Причем еще до возвращения «Англафа», – сказала Гэлис. – Нам можно рассчитывать на помощь твоих друзей?
– Трудно сказать, – пожал плечами Полома. – Я до сих пор не знаю, кто из моих старых товарищей готов нам помочь. Мать говорит, что очень многих казнили вместе с моими родственниками сразу после моего бегства.
– Когда они смогут прийти сюда?
– Мать отправила им записку вместе с надежными слугами. Наверное, скоро. Если вообще придут.
– Они не выдадут нас плутократам?
На лице Поломы проступила тревога, но он не стал отрицать того, что подобное в принципе возможно.
– В записке, которую отправила моя мать, ничего не говорится о вас. Там написано лишь о том, что я вернулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});