143
П.Н. Милюков (1859–1943) и В.О. Ключевский (1841–1911) были выдающимися дореволюционными либеральными историками. Идея такого сборника статей, была впервые предложена С.К. Бушуевым в апреле 1942 года. См.: РГАСПИ. Ф. 89. Оп. 3. Д. 10. Л. 8.
Интерес Ефимова к пересмотру дореволюционной историографии закончился для него конфликтом с более осторожными коллегами, стоило ему только выступить с критикой статьи А.М. Панкратовой в конце сентября 1942 г.: она якобы неверно истолковала достижения дореволюционных историков. Как сообщается, на совещании в Институте истории он заявил, что единый фронт с зарубежными буржуазными державами и «старой буржуазией и даже церковниками» нуждается в более уважительном отношении к дореволюционной истории и историографии. Придя в негодование от идей Ефимова и других бывших студентов Ключевского, которые «гордятся открыто своей принадлежностью к этой школе», Панкратова быстро написала слабо замаскированный донос в Агитпроп в попытке навсегда усмирить своего противника. Видимо, в Агитпропе также не существовало единого мнения по данному вопросу, поэтому решения вынесено не было. Вероятно, Ярославский поддерживал Панкратову и выступал против Александрова. Ее статья была в конечном итоге опубликована в авторитетном — см.: Двадцать пять лет исторических наук в СССР М: АН СССР, 1942.С. 3–40. См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 224. Л. 11–11 об., 2–3. Любопытно, что в качестве причины своего неприятия дореволюционной историографии Панкратова называла ее неспособность пробудить настоящие патриотические чувства на массовом уровне в 1914–1917 гг. См.: Там же. Ф. 89. Оп. 3. Д. 10. Л. 6.
144
Известные своей консервативной поддержкой самодержавия, А.А. Аракчеев (1769–1834) был генералом, М.Н. Катков (1818–1887) — издателем, а К.П. Победоносцев (1827–1907) поверенным Синода.
145
Ссылаясь на статью Сталина, опубликованную в начале 1941 г., Бушуев утверждал, что, поскольку все европейские державы были реакционными в XIX в., нельзя осуждать исключительно Российскую империю. См.: Сталин И.В. О статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма»// Большевик. 1941. № 9. С. 3–4. Основу этой статьи составило письмо, направленное Сталиным его коллегам в Политбюро 19 июля 1934 г. Набросок статьи для журнала «Большевик» см. в: РГАСПИ. Ф. 77. Оп. 1. Д. 906. Л. 42–43; см. также: Латышев А. Как Сталин Энгельса свергал // Российская газета. 22 декабря 1992 г. С. 4.
146
Тарле соглашался, саркастически замечая, что, несмотря на отважные действия Шамиля, «он был головой примитивной теократии, и так ли плохо, что в настоящее время там царит не Шамиль, а Сталинская Конституция» (7 об.).
147
Являясь свидетельствами неопределенности официальной линии в середине 1930-х годов, партийные постановления, например «Замечания» Сталина, Жданова и Кирова 1934 г., и заключение жюри конкурса на лучший учебник по курсу истории Союза ССР 1937 г. сочетали традиционные марксистско-ленинские вопросы с новыми этатистскими приоритетами. Что касается колониальной политики, в обоих документах необходимо было выразить позицию по поводу угнетения старым режимом нерусских народов (так называемая «тюрьма народов») так, чтобы 1917 г. мог восприниматься в качестве освободительного как в классовом, так и в этническом отношении. Если говорить о внешней политике в царское время, «Замечания» 1934 года осуждающе именовали имперскую Россию «жандармом Европы» за ее жесткость к радикализму Польши и Венгрии в XIX в. О «замечаниях» 1934 г. см.: Постановление жюри правительственной комиссии по конкурсу на лучший учебник для 3 и 4 классов средней школы по истории СССР // Правда. 22 августа 1937 г. С. 2. «Замечания», так никогда и не отмененные, весьма затруднили национальную политику после возникновения в 1937 г. руссоцентричного курса. См.: Blitstein P. Stalin's Nations: Soviet Nationality Policy between Planning and Primordialism, 1936–1953. University of California, 1999 (Ph.D. diss.). Ch. 1–2.
148
Интерпретация статьи Сталина 1941 г., данная Тарле и Бушуевым, несколько неубедительна, т. к. Сталин, отмечая реакционность всех главных европейских государств, подтверждал первоначальный тезис «Замечаний», согласно которому царские представители вели борьбу против европейских революционных движений в XIX в. Более традиционное толкование сталинского тезиса представлено в: История дипломатии. М.: Соцэкгиз, 1941. Т. 1. С. 299–300. См. прим. 33.
149
Восстановить тезис Тарле представляется непростой задачей из-за того, что он был впоследствии подробно, но чрезвычайно субъективно изложен самим Тарле и Панкратовой. См.: РГАСПИ. Ф. 88. Оп. 1, Д. 1049. Л. 16–25; Ф. 17. Оп. 125. Д. 225. Л. 134–168; Ф. 17. Оп. 125. Д. 224. Л. 72 об.-73, 104об.-105об.
150
Например, у С.В. Бахрушина историографический проект Ефимова 1942 г. не вызвал однозначной поддержки. Несколько похоже И.И. Минц и А.Л. Сидоров раскритиковали предложения Тарле пересмотреть «Замечания» Сталина, Жданова и Кирова 1934 г. и распрощаться с классовым анализом. См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 224. Л. 67 об., 70–72 об., 72 об.
151
Абдыкалыков был начальником идеологического управления коммунистической партии Казахстана.
152
Согласно теории, впервые выдвинутой Ждановым в 1936 г., чтобы оправдать вхождение Грузии и Украины в состав Российской империи, географически нежизнеспособные государства предпочитали «меньшее зло», которое сулила им интеграция в Российскую империю, вариантам оказаться под польским или османским владычеством, из-за общих религиозных верований. Впоследствии эта теория получила дальнейшее развитие для оправдания «меньшего зла» присоединения Средней Азии к территории России ввиду относительной экономической отсталости других государств. См.: Brandenberger, Dubrovsky. «The People Need a Tsar»: The Emergence of National Bolshevism as Stalinist Ideology. P. 878. Notes 47–48.
153
He отрицая ленинского тезиса о «прогрессивности» колониализма, поскольку он расширил территорию, объединенную под ветхим капиталистическим балдахином Российской империи, Панкратова упрямо настаивала, что настоящее европейское просвещение в Казахстан принесла Октябрьская революция 1917 г. См.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 224. Л. 9–21 об., 26–35.
154
Не отрицая ленинского тезиса о «прогрессивности» колониализма, поскольку он расширил территорию, объединенную под ветхим капиталистическим балдахином Российской империи, Панкратова упрямо настаивала, что настоящее европейское просвещение в Казахстан принесла Октябрьская революция 1917 г. См.: РГАСПИ. Ф.17. Оп. 125. Д. 224. Л. 9–21 об., 26–35.
155
Упоминание «исторический» и «неисторических» народов у Александрова взято из Гегеля.
156
Старейшина советской марксистской исторической науки в 1920-е годы, М.Н. Покровский был главой материалистической школы философии, иногда именуемой «социологией». Покровский и его «школа» резко критиковали царский колониализм и роль русского народа в управлении империей. Резкое изменение в партийной идеологии (середина — конец 1930-х годов) привело к разрыву с этой линией.
157
Возможным объяснением провала может служить тот факт, что Александров сам подвергся суровой критике на философской конференции в апреле 1944 г.
158
Возможно, С.В. Константинов прав, утверждая, что ее «письмо было выдержано в лучших доносительских традициях того времени», однако его попытка сделать ее единственным объектом критики несправедлива. Атмосфера была накалена настолько, что преувеличение составляло существенную часть профессионального жаргона историков. См.: Константинов С.В. Несостоявшаяся расправа (о совещании историков в ЦК ВКП(б) в маеиюле 1944 г.) // Власть и общественные организации России в первой трети XX столетия. М, 1994. С. 254–268, особ. с. 256.
159
Как отмечает Г. Костырченко, не следует считать совпадением повторное письмо Панкратовой Сталину, Жданову, Маленкову и Щербакову после того, как Александров попал в опалу во время устроенной ЦК философской конференции с последующим постановлением от 1 мая 1944 г. «О недостатках в научной работе в области философии». СМ.: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 254. Л. 6–47, 62–71; Костырченко Г.В. плену у красного фараона: Политические преследования евреев в СССР в последнее сталинское десятилетие. М.: Международные отношения, 1994. С. 21–22.
160
Толстой и Эйзенштейн написали пьесу и киносценарий соответственно, о правлении Ивана IV. Образ Александра I, по всей видимости, был неправильно представлен (по мнению Панкратовой) в картине «Кутузов», а образ Брусилова искажен в пьесе И. Сельвинского «Генерал Брусилов» и нескольких брошюрах для массового читателя.