Она подняла заплаканное лицо:
— О, Стив, ты вполне можешь мне помочь! Просто останься здесь, со мной! Не ходи в «Арену»! Тогда тебя заменят Биллом, и мы сможем уехать домой! Пожалуйста, Стив! Прошу тебя, пожалуйста!
Руки ее обвили мою шею. Да, должен признаться, сердце у меня в отношении слабого пола мягкое, но все же…
— Господи Боже, Глория! Я для тебя хоть со Статуи Свободы спрыгну, но тут — извини. Товарищи поставили на меня все до последнего цента. Не могу я их так подвести.
— Ты не любишь меня! — зарыдала она.
— Ну как же не люблю, — возразил я. — Но, пес меня съешь, я должен! Пожалуйста, не упрашивай. У меня сердце разрывается оттого, что приходится говорить тебе «нет». Погоди-ка! Идея! У вас ведь с братом есть какие-нибудь сбережения, верно?
— Да, немного, — прохныкала она, утирая глаза дурацким платочком с бахромой.
— Так слушай, вы можете их удвоить! Ставьте все на мою победу нокаутом! Лучшего вложения для монет не сыскать! Сегодня весь порт ставит.
— А если ты проиграешь? — спросила она.
— Я?! — Я фыркнул. — Не смеши! В общем, детка, делай, как я сказал, а мне пора — я уже сейчас должен быть в «Арене»! И, слышь, у меня после матча тоже образуются деньжата, так что вернетесь вы с братишкой к своим зеленым коровкам и журчащим домикам. Но сейчас мне пора!
Прежде чем Глория успела что-нибудь сказать, я вышиб ногой дверь — слишком спешил, чтобы ждать, пока она отопрет, и в следующий миг мы с Майком уже со всех ног летели к «Арене».
* * *
Билл, меряя шагами раздевалку, рвал на себе волосы.
— А, наконец-то! Вот он ты, такой, растакой и еще вот этакий ирландский урод! — кровожадно заорал он. — Где тебя носит?! Хочешь, чтоб я заработал нервенный разрыв сердца?! Ты хоть понимаешь, что заставлять зрителей ждать целых четверть часа — непростительный грех?! Публика жаждет крови, а наши сидят в первом ряду и швыряют в этих кретинов с «Руффинана» сиденьями, чтобы не орали, будто ты смылся! Устроитель сказал: если тебя не будет на ринге через пять минут, он выпустит замену!
— А я размотаю его за ноги и пущу в бухту, — рыкнул я, садясь и сбрасывая башмаки. — Нужно же человеку хоть дух перевести! Слушай, а насчет Свеновой девчонки мы ошиблись! Такая красивая, и вдобавок не про…
— Заткнись и надевай трусы! — взвыл Билл, исполняя воинственный танец на только что снятой мною фуражке. — Тебе хоть кол на голове теши! Послушай, что творится в зале. Если нас не линчуют — считай, повезло!
Да, обезумевшие зрители шумели, словно стая голодных львов, но это меня нисколько не волновало. Едва я закончил с переодеванием, дверь в раздевалку распахнулась и на пороге появился управляющий «Арены», весь бледный.
— Я нашел человека вместо Костигана, — начал он, но, увидев меня, умолк.
— В сторону! — прорычал я, отталкивая его, и тут увидел парня в трусах, выходящего из соседней раздевалки.
К моему изумлению, это оказался Тони Андрада, и даже руки у него уже были забинтованы. При виде меня у него отвисла челюсть, а его менеджер, Эйб Голд, взвыл. С ними были еще двое головорезов — Салана и Джо Кромвель, эти прохиндеи всему Гонолулу известны.
— Ты чего это здесь делаешь? — зарычал я, глядя Тони в глаза.
— Меня хотели выпустить против Таракана, потому что ты смылся… — начал было он.
Билл увидел, что я отвожу правую для удара, и тут же сгреб меня за плечи.
— Ради Господа Бога! После матча с ним разберешься, идем!
— Здорово забавно, что он именно в это время появился здесь, — проворчал я. — Я-то думал, ежели не явлюсь, драться будет Билли Флинн…
— Какой еще Билли Флинн? — спросил Билл, таща меня за собой по проходу, среди взбешенной толпы.
— Младший братишка моей новой девушки, — ответил я, перелезая через канаты. — Если они с ним что-нибудь сделали, я…
Мои рассуждения были прерваны воплями зрителей — приветственных, так как я наконец-то явился, и ругательских, так как появление мое вышло запоздалым.
По одну сторону ринга расположились наши ребята с «Морячки». От их криков крыша едва не взлетела в небеса! С другой сидели эти грубияны с «Хулигана», встретившие меня непристойностями, неприличными звуками и невежливыми замечаниями.
Глянув в противоположный угол, я в первый раз увидел Рыжего Таракана. Надеюсь, больше никогда в жизни его не увижу! Он оказался высоким, костлявым и таким уродом — никогда еще подобного не встречал. Веснушки размером с блюдце по всему телу, нос совсем сплюснутый, а поверх низкого, покатого лба — просто до скандалезности рыжая челка! Когда он поднялся с табурета, оказалось, что он еще и кривоногий, а когда мы вышли на середину — вроде как выслушать напутствия рефери, — я с отвращением отметил, что Таракан вдобавок ко всему косоглаз. Сперва думал, он публику разглядывает, так что был малость ошарашен, когда сообразил, что смотрит-то он на меня!
Мы снова разошлись по своим углам, ударил гонг, возвещая начало боя, и тут меня ждал еще один удар.
Таракан двинулся ко мне, правая рука и правая нога — вперед. Левша! Я был так разозлен, что едва не взорвался. Рыжий, косоглазый, да еще и левша! Да вдобавок — лучший из левшей, с которыми мне доводилось встречаться на ринге!
Забыл сказать: я весил сто девяносто, а он — сто девяносто три. К тому же он был всего на три дюйма выше меня, но ручищу мог вытянуть фатомов[1] на пятнадцать. Я думал, он еще так далеко, что и веслом до меня не достанет, как вдруг — бац! — его правая угодила мне в подбородок. Я взревел и бросился вперед, намереваясь закончить бой поскорее. Хотелось сокрушить этого немыслимого урода, пока я от его вида не начну нервничать.
Но все усилия пошли псу под хвост. Левша ведь все делает наоборот: прикрывается правой, а бьет левой и уходит от удара влево, а не вправо. Этот парень выделывал все, на что способен левша, да вдобавок применял множество самолично выдуманных приемчиков. Его прямой правой был силен и быстр, а уж свинг с левой!.. Ох, братцы, как он работал левой! Как ни старался я, он мгновенно достал правой мой глаз, нос и губы, а пока я занимался ею, подоспевшая левая едва не снесла мне башку.
Ну да, верно. В такого тощего да долговязого раз попади — пополам переломится. Но мне никак не пробиться было сквозь этот прямой правой с дальнего расстояния! Свинги мои неизменно оказывались слишком короткими, а мой левый хук он неизменно парировал правой. Как я ни старался завязать обмен ударами, разница в длине конечностей сводила все усилия на нет. А я привык работать хуками, прямой левой у меня сильный, но недостаточно точный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});