— Больше половины выразили свое согласие, но при условии поддержки со стороны госдепартамента.
— Боюсь, они брали деньги в твердой уверенности, что вам такую поддержку никогда не получить. Пригласите всех на ужин для поддержки вашей инициативы, как это принято. Они обязаны прийти. Если потом кто-то из них нарушит слово, то у вас будет основание ославить его у лоббистов.
— Когда я смогу встретиться с госсекретарем?
— На этой неделе. Нам следует поторопиться, смерть мистера Шиффа внесла беспорядок в стройные ряды японского лобби. Нам нужно воспользоваться моментом.
* * *
Через два дня госсекретарь Уолтер Квинтин Гришам принял премьер-министра Николая Ершова у себя в резиденции и дал свое согласие на официальное признание Гавайской республики. Одновременно госдеп констатировал агрессию Японии по отношению к Гавайям, и дал рекомендации капитанам судов соблюдать правила «Парижской морской декларации 1856 года», то есть не перевозить в Японию грузы, объявленные Гавайями военными. Хотя США, также как Испания, Мексика, Боливия, Венесуэла, Новая Гранада и Уругвай, не присоединились к статье о каперстве, а во время войны 1880 года между Перу и Боливией, с одной, и Чили с другой стороны каперы использовались, госсекретарь предупредил Ершова о недопустимости использования каперов. Меморандум был вынесен на рассмотрение в комитеты конгресса и сената и прошел там дежурным порядком, никем не замеченный.
Также просто прошло голосование. Никто не мог себе представить реальной угрозы для Японии со стороны крошечного государства.
На следующий день Ершов отплыл в Европу.
Глава 7
Интервенция
Лондон встретил Ершова необычно, два дня подряд стояла очень теплая и ясная погода, солнце светило, как никогда. Свежий ветер выдувал из города «pea-souper» (густой, желтый туман), образованный сжиганием огромного количества угля. Затем погода выровнялась, пошел мелкий затяжной дождь, ветер стих и из-за смога Николай начал кашлять.
Русский посол в Великобритании Георг Фридрих Карл фон Стааль, недавно получивший саксен-альтенбургский орден Эрнестинского дома 1 степени, был благодушен и расположен к Ершову. Жена Бузова использовала свои связи в Петербурге на полную катушку, и распоряжения о поддержке соотечественника посол давно получил. Сам он активности не проявлял, возраст давал себя знать, послу было за семьдесят. Фон Стааль перепоручил Ершова второму секретарю Сергею Сазонову. Сергей Дмитриевич имел собственный интерес помогать Ершову, для Гавайской республики у Ярроу строилось два истребителя. Сазонова интересовали водотрубные котлы Ярроу. Две четырехцилиндровые вертикальные паровые машины тройного расширения развивали суммарную индикаторную мощность 3800 и.л.с. и обеспечивали истребителям скорость свыше 30 узлов.
— Как вы только терпите такую погоду? — продолжил обмен пустыми фразами вежливости Николай.
— Невыносимо угнетает этот бесконечный дождь и ядовитый туман. Могу понять характер англичан, при такой погоде он и у меня начал портится, — пошутил дипломат, — но, слава богу, Николай Карлович Гирс переводит меня в Ватикан.
— Поздравляю. Наконец вы сможете наслаждаться свежим морским воздухом и солнцем не десять дней в году, а десять месяцев.
— Да! Этот проклятый остров — самое дождливое место на Земле, — грустно улыбнулся Сазонов.
— Это не так, — засмеялся Ершов, и добавил, — Гавайская королева отдала мне во владение остров Кауаи, там 350 дней в году идет дождь.
— Интересная особенность ваших владений, ваша светлость.
— Можно просто герцог, а лучше мистер Ершов или Николай Николаевич.
— Спасибо. Мистер Ершов, вы позволите мне коснуться того поручения, не выполнив которое, я не смогу уехать в Рим? — соизволил прекратить глупые любезности Сазонов.
— Безусловно! Я готов оказать вам всяческую помощь!
— Ваше правительство заказало у Ярроу два истребителя. С одной стороны, водоизмещение 200 тонн — это недостаточно солидно, с другой стороны, скорость 31 узел — это очень даже серьезно. Хотя, цена в 36 тысяч фунтов за такой крошечный корабль заставляет задуматься. Ярроу рассчитывает на ваш крупный заказ, он думает, что война Гавайской республики с Японией заставит вас увеличить ВМФ в десять раз! Мы тоже планируем сделать заказ Ярроу, но наши адмиралы хотят увеличить водоизмещение истребителя вдвое, даже втрое. Я прошу вас помочь мне ознакомиться с чертежами и расчетами, дать возможность побеседовать с вашими инженерами, осуществляющими надзор за строительством кораблей.
— Я выполню вашу просьбу, уважаемый Сергей Дмитриевич, сделаю всё, что в моих силах. Но, мне нужна встреча с премьером Гладстоном. Надеюсь, его слова не расходятся с делом, помните: «… умение ценить вечные и неоценимые принципы человеческой свободы».
— Пятый граф Розбери вас не устроит? Вы невнимательно читали мой отчет, или не дочитали его до конца? Гладсон ушел в отставку, на его место пришел Примроуз. Он поставил министром иностранных дел Джона Кимберли, и доверяет ему решать все «мелкие» дела, лишь уведомляя себя.
— Граф Кимберли? Тот, кто аннексировал алмазные поля, и назвал поселок своим именем? Все наработки коту под хвост? — растерялся Ершов.
— Мой сын учится в колледже Далвич. Недавно туда перевели Пелема Вудхауза, внука графа Кимберли. Мальчишки подружились. Когда я приехал навестить сына, то встретил в колледже графа, отец Пелема, колониальный чиновник, не так часто приезжает в Англию.
— Вы успели обговорить с графом мой вопрос?
— Нет. Это не принято, но граф пригласил меня заходить к нему в любое время.
— То есть вопрос можно считать решенным?
— Ваше золото пришлось по нраву газетчикам, но две недели назад в прессу просочились сведения, что вы непонятным образом утопили два японских крейсера и военный пароход. Газеты высказали предположение, что три английских морских офицера, командовавшие на японских кораблях, находятся в гавайском плену. Это губит весь ваш положительный имидж.
Дайте графу Кимберли слово освободить англичан.
— Они наёмники, они воевали на стороне Японии, по всем законам эти офицеры должны быть повешены. Пусть скажут спасибо, что я держу их в тюрьме.
— Николай Николаевич! Позвольте! Во время гражданской войны в США в ней участвовали русские добровольцы. Они тоже преступники? — удивился Сазонов.
— Если они не получали денег, то добровольцы, если воевали за деньги, безусловно, преступники, — провел грань Ершов, и отрезал, — английские офицеры воевали за деньги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});