Так что не один Нахимов хотел обозвать неприятельских генералов именами этих благородных животных, но и ряд их соплеменников.
Меншиков же, наоборот, постоянно увеличивал свой оборонительный потенциал, одновременно наращивая наступательную группировку. Чаши весов успеха в кампании вновь застыли в неопределенности. Каждая из сторон имела равный шанс стать победителем или униженно принять скорбную участь побежденного.
5(17) октября русские получили великолепный моральный бонус. С этого времени стали забываться внезапность и безнаказанность высадки союзников, Альминская неудача, отступление.{1246}
Человек на войне, по часто встречающемуся мнению их участников, движим не, как это любит представлять пропаганда, исключительно верой в Бога, Царя и Отечества. Думаю, вряд ли кто-либо из участников войн скажет, что в предшествовавшие бою минуты он думал о стране и ее правительстве, его же в эту переделку загнавшее. Это убеждение порождают мифы, сочиненные уже после войны и чаще всего людьми в ней не участвовавшими и от нее далекими. Психология воина во многом приземленнее, практичнее и от того гораздо тоскливее, чем ее любят преподносить своему народу люди, войну развязавшие и имеющие на ней свои меркантильные интересы. Как сказал по этому поводу гвардейский офицер Российской императорской армии: «Чувствам патриотизма и другим высшим идеям, в критические минуты, я отвожу не первое место; это скорее общие идеи, с которыми сжился человек, но которые во время дела заглушаются другими более сильными чувствами».{1247}
Что касается Севастополя, то теперь его защитники, эти земные стимулы, мобилизующие волю и тело на смертельную схватку, получили. Моряки увидели, как неприятельские снаряды падают на крыши их домишек, гарнизон понял, что враг не желает отягощать души моральными принципами ведения войны, а все вместе увидели, что этого самого врага можно с успехом отражать. Защитники города, от матроса и солдата до адмирала и генерала увидели, что «…атака эта рассеяла иллюзию о всесокрушающем действии союзного флота на севастопольские форты и укрепила мысль о неприступности Севастополя со стороны моря».{1248}
«…5-е октября было днем торжества осажденных, что ясно выразилось уже тем, что осаждающий соединив к этому дню громадные средства для бомбардирования и введя в дело весь флот свой, не решился штурмовать город, когда расстройство нашего 3-го бастиона доставляло к тому легкую возможность».{1249}
Это не Севастополь, это форт Пуласки в США после бомбардирования в апреле 1862 г. Примерно так должны были выглядеть Константиновская и Александровская батареи в Севастополе после бомбардирования 5(17) октября 1854 г. Современное фото. Моряки в условиях крепостной войны показали армейским коллегам как нужно воевать. Позднее признали, что «Севастопольская кампания окончательно подорвала былую славу армии и показала наше полное бессилие бороться даже с такими отсталыми, кое-как собранными и плохо организованными европейскими армиями, как английская и французская того времени. Таким образом, от сладкого увлечения блестящим прошлым пришла армия к горькой действительности настоящего».{1250}
Постепенно прозревали союзники. Отныне война перестала казаться им очередной карательной экспедицией против нецивилизованных дикарей, которых если не удалось купить безделушками, то можно сокрушить артиллерией. Один из самых блестящих командиров французской армии генерал Боске выразил с предусмотрительностью, близкой к пророчеству, опасение, чтобы множество затраченных трудов не пропали даром: «Война эта доставит Франции лишь немного славы; она может потерять своих лучших солдат и, следовательно, средства сопротивления русско-немецкому нашествию, когда останется одна, брошенная Англиею, интересы которой, несмотря на союз, разнятся от наших».{1251}
Примечания
1
Генерал-майор Джордж Фокс Бургойн. В 1854 г. — главный военный инженер штаба лорда Раглана. Калинин М.М. Воспоминания артиллериста//Армии и битвы. №12. М., 2009 г. С. 48.
2
Оставшийся без командира. Полковник Приходкин был к тому времени вывезен в Симферополь.
3
Называя здесь, как далее, Евпаторию «базой снабжения» мы несколько упрощаем терминологию, делая ее более понятной не обремененному военным образованием читателю. Если уже быть детально точным, то ее нужно, ориентируясь на современную военную терминологию, называть «тыловая оперативная база».
4
С этого момента названия кораблей союзного флота мы будем давать в русской транскрипции.
5
Одно из многочисленных прозвищ зуавов.
6
Иннокентий (1800–1857 гг.), русский православный проповедник, писатель. В 1848 г. назначен архиепископом Херсонским и Таврическим. Во время Крымской кампании священник проявил удивительное мужество, не покинув свою паству в годину испытания.
7
Хутор Бракера — назван по имени владельца. Здесь в 1854–1855 гг. размещалась главная квартира английской армии и здесь же 16 июня 1855 г. умер ее главнокомандующий лорд Раглан.
8
Корнилов сообщает о Скасен-Веймарнском полку (Вице-адмирал Корнилов. Под ред. Новикова Н. В., Софинова П.Г. М., 1947 г. С. 273).
9
Наваринское морское сражение 8(20) октября 1027 г. в Наваринской бухте (юго-западный берег полуострова Пелопоннес) между турецко-египетским флотом и соединенными эскадрами России, Англии и Франции во время Греческого национально-освободительного восстания 1821–1829 гг.
10
Корнилов явно язвит, называя Моллера именем Морица Саксонского. Герман Мориц Граф Саксонский: полководец Франции. Известно, что император Наполеон I Бонапарт восхищался идеями главного маршала Франции Морица Саксонского и многое перенял у него (http://100v.com.ua).
11
В конце ноября 1861 г. президент США Линкольн приказал снарядить экспедицию для занятия Нового Орлеана. Начальником экспедиции был назначен коммодор Фаррагут, в подчинении у которого находилась довольно большая мортирная флотилия под начальством коммодора Портера. Задачу эту предполагалось решить следующим образом: сперва форсировать проход между сильно укрепленными фортами у устья Миссисипи, затем заставить их сдаться, изолировав их предварительно уничтожением их тыловых сообщений и, наконец, занять Новый Орлеан, высадив для этого десанты из сухопутных войск (Штенцель А. История войн на море. М., 2002 г. С.518–526).
12
Это явствует из записки военного министра генерал-адъютанта Н.О. Сухозанета от 29 марта 1857 г. и из его же переписки с Новороссийским и Бессарабским генерал-губернатором графом А.Г. Строгановым, канцлером Российских императорских и царских орденов В.Ф. Адлербергом, директором Департамента военных поселений Военного министерства генерал- лейтенантом А.И. Веригиным (Донской А.Ю. Спасение батальонного знамени//Вестник архивиста. №1(79). М., 2004 г. С. 202–204).
13
Дом зуавов — хутор Уптона на 4-м км. Балаклавской дороги. Принадлежал Джону (Ивану Ивановичу) Уптону, английскому военному инженеру на русской службе, автору проектов многих зданий и Графской пристани в Севастополе (Воспоминания офицера 2-го полка зуавов. Кн. 4,5//Французская армия у стен Севастополя 1854–1856 гг. Дневники, письма, воспоминания. Симферополь, 2003 г. С.240–241). Некоторые авторы (В.И. Васильчиков, Е.Р. Корженевский) пишут, что после того как Англия объявила войну России, Джон Уптон отказался сражаться против своей родины и покинул Севастополь. Но его потомки жили здесь по крайней мере до начала XX в. На старом городском кладбище сохранилась могила внука Джона Уптона, умершего в 1904 г. (http://vpalace.narod.ru/st/abc/u/uptona_hutor.html). В воспоминаниях американца Маккормика есть упоминание о его встрече с «приятнейшими интеллигентными мистером и миссис Уптон в Балаклаве» (McCormick, Richard Cunningham, A visit to the camp before Sevastopol. New York. 1855. P.70–71).
14
От лат. circumvallo — обношу валом.
15
В том числе два артиллерийских офицера.
16
В сражении при Лейпциге (1814 г.) французы выпустили 179000 артиллерийских снарядов и 12000000 ружейных патронов. Потери союзников около 45000 чел. При Бауцене французы выпустили 3000000 патронов. Потери союзников — около 8000 чел. В войну Дании и Пруссии на одного убитого приходилось 68,5 фунтов свинца. (Влияние нарезного оружия на современное состояние тактики (продолжение)/// Военный сборник. №4. СПб., 1861 г. С.302.).