Читать интересную книгу Три года в Соединённых Штатах Америки - Александр Абердин

Вся зона строительства, начиная от берега реки прямо за городской объездной дорогой и до дюкера нефтепровода, была не просто объявлена запретной, а огорожена двойным рядом высоких заборов из колючей проволоки с сигнализацией и дорогой с грейдерным покрытием, по которые то и дело ездили патрульные машины. Патрульные катера плавали и вдоль берега, а по нему шагали пешие патрули. На въезде в будущий автогород был построен временный КПП и когда я подъехал к нему, то мне пришлось сходить к начкару, хотя на лобовом стекле и красовался специальный, всепогодный пропуск, но меня-то в лицо никто ещё не знал, а охраняло объект КГБ. Поэтому ничто не мешало мне достать удостоверение, выписанное на имя Кулибина Бориса Викторовича. Капитан, увидев удостоверение, моментально взял под козырёк и с улыбкой поздоровался:

– Доброе утро, товарищ помощник. – Пожимая мне руку, он добавил весёлым голосом – Сейчас же извещу всех, чтобы Кулибина, он же Карузо, пропускали везде, как сына Виктора Фёдоровича и друга Георгия Ивановича. Вам сопровождающий не нужен, а то у нас тут запросто заблудиться можно. – Увидев мою насмешливую улыбку, капитан рассмеялся и сказал – Да, неуместное предложение, Борис. Если ребята не врут, то это же ты всё спроектировал. Мне лично приходилось получать в аэропорту пакеты из Москвы и доставлять их Георгию Петровичу. Однако, я к удивлению капитана, сказал:

– Если хочешь узнать, где что будет, то поехали, капитан. У меня от конторы глубокого бурения и её бурильщиков секретов нет. Тебя как зовут, если это не секрет?

– Андреем, Борис. – Ответил мне начкар объекта.

Вместе с Андреем я объехал весь будущий автогород и рассказал ему, где и какие цеха вскоре вырастут и какая продукция в них будет производиться и из чего. Узнав о том, что плуги мы будем изготавливать из лонсдейлита – сверхпрочного алмаза, только небьющегося, и они будут дешевле стальных по своей себестоимости, но не для западников, а таскать за собой эти плуги будут тысячесильные трактора, капитан восхищённо прошептал:

– Бот это, да, Борис. Вот это будет техника. Тысячесильный алмазный трактор с бриллиантовым плугом. Капиталисты тут же повесятся от зависти, Боря. – После чего быстро спросил – А почему бы нам танки такие не выпускать, Борис? Громко рассмеявшись, я ответил:

– Андрей, как только мы выкатим из цеха три первых «Метеора-Альфа» и они своим ходом домчатся до Москвы, Леонид Ильич уже на следующий день даст тебе ответ, а ты готовься нацепить на мундир майорские погоны. Этот объект, стратегически важны, даже поважнее, чем Байконур и потому тут всем воздастся за труды в полной мере. Ты работаешь не на далёкое, а на самое ближайшее будущее и потому через колючку даже комар не должен пролететь. Понятно, Андрюха?

– Это мне уже давно понятно, Боря. – Согласился со мной капитан Трунов – Как только нам всем втрое повысили зарплату и сказали, чтобы бдительность мы повысили впятеро. Да, не думал я, что вся наша продукция будет только гражданской, но тем, кто наверху, особенно Юрию Владимировичу, виднее.

После обеда, а обедал я вместе с Вадимом, которому рассказал о ещё одном секрете его новой продукции, мой путь лежал на ремзавод «Россельхозтехника». Его механосборочный цех, а также термический участок кузнечно-прессового, также стали на время режимными предприятиями, но инженерам и мастерам завода было приказано присматриваться к нашей работе и моментально внедрять новые технологии на своём производстве. Едва въехав на территорию завода и припарковав «Волгу» возле цеха, я бегом бросился в бытовку и переоделся в спецовку. В цехе меня встретила вся моя родная бригада вместе с Митрофанычем и Жориком. Они тоже были одеты в спецовки, но ещё с утра. Им не терпелось приступить к работе с новым материалом. С утра же были нагреты пропарочные ванны, в которых чуть ли не булькал кипяток. Первым делом нам нужно было изготовить лёгкие, но очень прочные пресс-формы. Бойл сразу же посоветовал использовать в качестве наполнителя маршалит и не мучаться, или в крайнем случае сухой бентонит в соотношении смолы и наполнителя три к четырём. Асфальтеновая смола ещё не успела схватиться полностью и походила на тёмно-бордовую, с синеватым отливом, патоку, пахнущую карамелью.

Для начала мне нужно было довести её до рабочего состояния, а потому я заполнил ею автоклав, долил в неё раствора поваренной соли, влил немного водородного топлива и, плотно закрыв крышку, включил нагрев и мешалку. Через четверть часа я вылил в самую обычную тестомешалку сто двадцать литров уже куда более жидкой смолы, включил её и стал засыпать в ёмкость из нержавейки, хотя асфальтеновая смола не прилипает ни к какому металлу, маршалит. Он быстро перемешивался со смолой без образования комков и воздушных пузырей, а потому через пять минут состав был готов и мы с Митрофанычем и Жориком стали заполнять им здоровенные шприцы с гидравлическим приводом поршня, висящие на талях. Нам предстояло заполнить составом форму из обожженного гипса, половинку пресс-формы, в которой будет отливаться тонкая наружная дверца будущего «Метеора». Хотя форму делали из самого лучшего гипса отличные мастера, я всё же попросил разомкнуть её, чтобы убедиться в том, что она получилась идеально гладкой, хотя и с припуском в три десятки для дальнейшей подгонки и обработки. Если верить Бойлу, а этот парень никогда не врал, то пресс-формы из асфальтенового бетона будет ничуть не менее прочными, чем стальные, только легче, и их можно будет обрабатывать, как и стальные.

Мы снова сомкнули форму, сажали её мощными струбцинами и через три заливочных бронзовых литника принялись заполнять её пластичной массой до тех пор, пока она не стала вытекать из душников. Как только с этим было покончено, мы отдали опустевшие гидравлические шприцы инженерам и мастерам, рабочих у нас было пока что мало, и талью потащили гипсовую форму на пропарку. В крутом кипятке ей предстояло вариться целых полчаса, а потому я отошел от пропарочной ванной, сел на какой-то ящик и нервно закурил. Пальцы у меня чуть подрагивали от волнения. Вскоре прозвенел звонок и мы, проведя эти полчаса в полном молчании, бросились к пропарочной ванне, чтобы вынуть из неё форму с мамой. Форма с папой уже тоже пропаривалась. Гипсовую форму с первой отливкой мы опустили в большую кассету для мусора и как только были сняты струбцины, я схватил в руки кувалду весом в полпуда и со всего размаха ахнул ею по ней. Вслед за мной ахнули все, кто находился в цеху. Во все стороны брызнули мокрые, горячие кусочки гипса, отвалилась сразу половина формы и мы увидели тёмно-сиреневую, матово блестящую половинку пресс-формы. Как только гипс был оббит, я немедленно сказал, указывая на него рукой:

– Митрофаныч, прикажи просушить гипс, измельчить и помолоть в муку. Ничего из цеха не должно вывозиться не то что на свалку, а даже просто покидать территорию цеха и завода.

Ну, я мог бы и не говорить этого, ведь всем и так всё было ясно, а в цеху помимо нас находилось трое сотрудников краевого КГБ, одетых в новенькие спецовки с эмблемой завода «Метеор» на спине. Их присутствие здорово поднимало дисциплину, хотя они и не стояли ни у кого над душой и даже бросились помогать нам стропить пресс-форму. Будь она изготовлена из стали, так весила бы добрых полторы тонны, а так всего лишь каких-то двести пятьдесят килограмм. Положив половинку пресс-формы на стальной верстак, мы обступили её и некоторые товарищи попытались было отломить пальчиками тонкие прутки, торчавшие во все стороны, но быстро выяснили, что их нужно срубать зубилом с победитовой напайкой. Народ начал недоумённо роптать:

– Да, что же это за эпоксидка такая, раз она прочнее стали? Митрофаныч поднял палец вверх и сказал:

– Это товарищи, карузит, новый конструкционный материал, из которого мы будем изготавливать оснастку и пресс-формы, но пресс-формы для самых ответственных деталей, мы будем изготавливать из поликарбона и лонсдейлита. Доставайте из пропарочной ванны вторую часть пресс-формы и приступайте к подгонке. Их обе нужно отшлифовать и отполировать так, чтобы они сверкали, как у кота яйца.

Всю оснастку мы изготовили в цеху за две недели и в первых числах приступили к отливке заготовок из аморфного углерода и их пропарке. Они были очень красивыми на вид, тёплого, золотисто-рыжего, яркого и нарядного цвета, лёгкие, легче алюминия, и куда более прочными, но это были пока что только заготовки. Как только все заготовки, а их было изготовлено пять комплектов, были изготовлены, весь наш трудовой коллектив набросился на них и принялся подгонять с ювелирной точностью. В таком виде поликарбон можно было «лечить», нанося на отдельные участки слой свежего аморфного углерода и пропаривая струёй пара из парогенератора. Три комплекта пошли на склейку и затем на прокаливание, а из двух были изготовлены идеальные мастер-формы и уже по ним мастера-макетчики и прессформисты принялись изготавливать новые комплекты оснастки, а первые, черновые, были вмурованы в фундамент строящегося автозавода. Не пропадать же добру. Карузит намертво прилипал к свежему, непропечённому поликарбону, но после того, как его вынимали из муфельных печей и подвергали финишной полировке, к поликарбону уже не всякая краска прилипала.