Бринн нервно хихикнула, услышав эту легкомысленную шутку, а Гилмор улыбнулся и с довольным видом сунул птицу в седельную сумку.
— Похоже, придется мне научиться ценить шутки над стариками, раз уж теперь моя тайна раскрыта, — добродушно сказал он.
Гарек вскочил на верную Ренну, послушно шедшую рядом с ним, и по лицу его было видно, что он страшно доволен тем, что ему удалось нарушить затянувшееся напряженное молчание.
— Значит, все эти истории о ферме в Фалкане и о том, что в Праге ты работал со сплавщиками леса, — ложь? Ты все это выдумал, чтобы скрыть свое истинное происхождение? — спросил он Гилмора.
— Ну конечно же нет! — ответил старик. — На моей ферме произрастал один из лучших Табаков в Фалкане! И я даже теперь могу мгновенно очистить дерево от сучьев и наилучшим образом сплавить его по реке. Я ведь успел прожить долгую жизнь со времен резни в замке Сандклиф. Хотя большая часть того, чем я в этот период занимался, была связана с необходимостью скрываться от тех охотников, которых посылали из дворца Велстар, чтобы меня убить. Но мне нравились все те занятия и умения, которым я научился с тех пор, как бежал из Горска.
— А что же те... охотники? — осторожно спросил Мика.
— Ну, это в основном были довольно мерзкие типы. — И Гилмор сделал такой жест, словно отмахивался от воображаемого насекомого. — На меня стали охотиться с тех пор, как девятьсот восемьдесят двоелуний назад умер правитель Малакасии Дравен. Именно его сын, Марек, первым послал по мою душу профессиональных убийц. Не могу с уверенностью утверждать это, но полагаю, что именно Марек и был первым из тех, чью душу и тело подчинил себе Нерак. В те времена Марек был совсем еще мальчишкой, и довольно симпатичным — пока с ним этого не произошло. Мне кажется, Нерак спрятал ключ Лессека и дальний портал в Колорадо еще до того, как, вернувшись, принялся уничтожать королевский род Элдарна.
— А что за резня была в замке Сандклиф? — И Мика испуганно посмотрел на Гилмора, словно ответ старика мог обрушить на них новые опасности и угрозы.
Гилмор добродушно усмехнулся и попытался несколько разрядить обстановку.
— Знаешь, Мика, я дам тебе одно задание: ты поджаришь этих птиц и кролика, которого Гарек подстрелил еще утром, а потом мы откупорим парочку бурдюков с тем вином, которое Гарек прихватил с фермы родителей, и я расскажу вам все. Примерно в авене езды отсюда к северу, на берегу реки есть симпатичная поляна. Она со всех сторон защищена, и мы сможем спокойно разбить там лагерь.
Подобная перспектива всем показалась на редкость привлекательной, и Версен, пришпорив коня, повел отряд дальше на север, к горам Блэкстоун и фалканской границе.
ДВОРЕЦ ВЕЛСТАР, МАЛАКАСИЯ
Факелы, укрепленные в специальных гнездах на каменных стенах, отбрасывали неровный свет на воинов дворцового гарнизона, выстроившихся цепью во всю длину узких коридоров, ведущих из покоев принца Малагона в зал приемов, находившийся в северном крыле. Каждый гвардеец был одет в особую форму с профилем Малагона в боевом шлеме, высеченном на толстой нагрудной пластине. Поверх формы каждый также надел металлическую кольчугу. Тщательно зашнурованные черные кожаные башмаки туго облегали щиколотки; в башмаки были заправлены узкие черные штаны. Однако летящие черные плащи с капюшонами делали гвардейцев похожими скорее на студентов-богословов, чем на бравых и отлично обученных защитников малакасийской короны. Под складками плаща у каждого прятался палаш или мощный лук.
Впрочем, на дворец Велстар никто не нападал уже почти тысячу двоелуний. Что не мешало дворцовой страже всегда быть наготове и в высшей степени серьезно относиться к ежедневным учениям. Офицеры дворцового гарнизона требовали поистине рабского — даже раболепного — подчинения от каждого из гвардейцев. Многие из них так никогда и не видели своего правителя, но каждый готов был отдать за него жизнь, если это потребуется. Постоянно находиться во дворце считалось великой честью, и большинство малакасийских воинов, безнадежно застрявших на оккупированных территориях, только и мечтали о том, как им когда-нибудь прикажут отправляться домой и охранять покой величайшего правителя Элдарна. Многие из них даже и не знали, что принц Малагон крайне редко покидает свои покои. Его генералы и адмиралы регулярно встречались для обсуждения насущных проблем, возникающих перед оккупационными войсками, рассредоточенными по всему Элдарну, но сам правитель Малакасии присоединялся к ним отнюдь не часто.
Он предпочитал целыми днями медитировать в своих темноватых, расположенных анфиладой комнатах и даже пищу принимал чаще всего у себя наверху. Ему приносили ее прямо из дворцовой кухни, но, судя по тому, о чем вполголоса рассказывала его стража, все эти изысканные кушанья чаще всего отправлялись назад нетронутыми. Ходили даже слухи, что Малагону для поддержания сил пища и вовсе не требуется.
Перед сегодняшним вечером Малагон известил членов своего военного совета, что намерен встретиться с ними и сообщить о том, какие политические изменения, давно уже им задуманные, он собирается произвести в государственном устройстве Элдарна. И теперь советники ожидали в зале приемов, чувствуя себя крайне неудобно в военной форме, и довольно нервно беседовали друг с другом о том, в каком состоянии пребывают в настоящий момент оккупационные войска в целом и какова эффективность деятельности каждого из вверенных им подразделений.
Адмирал Кувар Аренторн с северного побережья нервничал, пожалуй, больше других, ожидая встречи с правителем: на лбу у него выступили капли пота, под мышками расплылись темные круги, и он неумолчно с беспокойным возбуждением рассуждал о необходимости присутствия малакасийского военного флота на юге.
Адмирал Аренторн был самым молодым из присутствующих военачальников; он сделал весьма быструю карьеру после того, как близ Северного архипелага разом погибло несколько боевых кораблей и Малагон приказал казнить весь командный состав флота. Малакасийцы тогда преследовали два пиратских судна через все Равенское море и в итоге с размаху налетели на скалы, во множестве торчавшие над поверхностью моря между Малакасией и Горском.
Аренторн залпом осушил кубок фалканского вина и тут же снова его наполнил. Он чувствовал, что нижняя рубаха уже насквозь промокла от пота, и опасался, что вскоре и на военной форме проступят безобразные и неприличные пятна. Некоторые из присутствующих уже поглядывали на него с неодобрением, угощаясь изысканными кушаньями, которые то и дело подносила им целая толпа слуг. Но Аренторн решил не обращать на соседей внимания. Залпом выпив вино и в третий раз наполнив кубок, он отошел к открытому окну, надеясь покурить и хоть немного успокоиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});