что лицо его облепили летучие мыши. Они, словно ураган, ворвались в комнату, впиваясь в волосы Фарриса, цепляясь за его рубашку. Таракан захлопал в ладоши и закричал:
– ДА! ДА!
Летучие мыши не трогали его, они атаковали только других мужчин, накатываясь на них, словно ползучий прилив. Облепили все стены и кружились по комнате, как подхваченные сильным ветром клочки черной бумаги.
– Таракан! – мысленно позвал Вулкан. – Иди ко мне!
– ДА! – взвизгнул тот, выскочил из-за стола и промчался мимо тела чернокожего, который корчился на полу в агонии.
Таракан выбежал в большую комнату, где еще какие-то люди пытались отбиться от летучих мышей, но эти твари теперь превосходили их числом в тысячи раз и все еще прибывали через разбитые окна. Таракан миновал мужчину, голову и спину которого сплошным ковром покрывали мохнатые тельца; другой человек вслепую срывал с себя рубашку, его глаза превратились в кровоточащие ямы. Летучие мыши расступились, пропуская Таракана, и снова сомкнулись за его спиной. Он вырвался в коридор, также наполненный летучими мышами, и побежал к лифту. Несколько тварей вцепились ему в волосы, но почуяли на нем дух Мастера и улетели прочь. Он вошел в лифт в сопровождении двух-трех десятков защитников, с визгом носившихся вокруг. Спустившись на первый этаж, Таракан помчался к входной двери, возле которой стоял полицейский в форме. Он что-то крикнул и достал пистолет, но фаланга летучих мышей вырвалась вперед и исполосовала полицейскому лицо.
Таракан выскочил из дверей и рванул в темноту по широкой улице с высокими зданиями по обеим сторонам.
– Благодарю тебя, Мастер! – вопил он. – Благодарю тебя, благо…
Принц Вулкан пришел в себя и открыл глаза; зрачки его были сплюснуты в тонкую линию и словно бы светились зеленым огнем. Он подумал о Кобро, и через мгновение тот вошел через дверь в дальней стене зала.
– Таракан скоро вернется к нам, – сказал Вулкан. – Возьми с собой кого-нибудь и отправляйся ему на помощь. И поторапливайся!
Кобро пошел за Викингом, Дикко и другими уже проснувшимися членами «Машины Смерти». Было бы здорово снова прокатиться на «харлее», ощутить холодный ветер на лице, посмотреть на звезды, свирепо светящие в ночи. И он был прав – это самый сильный из всех наркотиков.
Когда Кобро исчез за дверью, Вулкан снова сосредоточил внимание на безумной женщине в кресле. Подойдя ближе, он заметил, что ее взгляд вяло скользнул в его сторону, а рот приоткрылся в беззвучном «нет». Он взял ее за руку и ощутил блаженный жар, текущий, словно лава, под этой плотью. Поцеловал тыльную сторону ее ладони, ощутив сладкий, восхитительный запах крови в миллиметре от собственных клыков. Потом приподнял рукав ее платья и провел черным раздвоенным языком от запястья до локтя.
Пейдж Ла Санда вздрогнула, ее глаза закатились до белков.
– Бугимен, мамочка, – проговорила она детским голоском. – Бугимен… бугимен…
Он нащупал пульс на сгибе ее локтя, и холод внутри его сделался совершенно невыносимым. Голова принца дернулась вперед, клыки вонзились в плоть. Бурлящий фонтан наполнил рот, и он начал пить большими, жадными глотками.
Через несколько минут лицо Пейдж приобрело меловую бледность, она всхлипнула, а затем умолкла.
Дар грандмастера
Среда, 30 октября
I
Засунув руки глубоко в карманы серебристой куртки и задумчиво склонив голову, Рико Эстебан возвращался домой по бульвару Сансет. Вокруг бурлила ночная жизнь – на тротуарах толпились рокеры в черных блестящих куртках с прическами в форме петушиных гребней, окрашенных в самые броские цвета; возле входов в «Эл-Эй-клуб» и «Диско-2001» вертелись трансвеститы, рассчитывая на то, что их проведет с собой какой-нибудь ни о чем не подозревающий жеребец; девочки-подростки, в таких узких джинсах, что у них, должно быть, онемели ягодицы, стояли кучками на перекрестках и обсуждали между собой туфли и пластинки, когда не пытались привлечь внимание водителей проезжавших мимо «ягуаров» и «порше»; пожилые мужчины украдкой останавливались и спрашивали у них, который час или как пройти на дискотеку, и, когда в ответ раздавался смех, сутулились и пропадали в темноте; сутенеры с бриллиантовыми перстнями на пальцах разъезжали туда и обратно по Стрипу в длинных «кадиллаках», настороженно высматривая какие-либо происшествия или неприятности. Музыка грохотала вокруг Рико вибрирующим электрическим громом из дюжины рок-клубов; голубые, белые и зеленые неоновые молнии проносились мимо в беззвучной ярости.
Он неплохо поторговал сегодня: два грамма кокаина возле входа в «Давай-давай», немного «колумбийского красного» в «Диско-2001». В подкладке его куртки еще оставалась пара унций «красного», и он знал, что мог продать и это, если бы потолкался на дискотеке чуть дольше. Но в тот момент, когда «Джетс» запели «Жар тела», а стробоскопические огни замигали так быстро, что все вокруг казались обезумевшими заводными куклами, у него возникло очень неприятное ощущение. Стены зала вдруг начали сжиматься вокруг него, слишком живо напомнив то, что он почувствовал в том доме на Дос-Террос-стрит. Он выбежал на улицу, протолкался сквозь толпу, что собралась вокруг извивающейся на земле, вроде бы любовной парочки, подзадоривая их, но тут какая-то обесцвеченная блондинка схватила его за руку и прошептала:
– Пойдем ко мне, детка.
Что-то жуткое мелькнуло в ее пустых глазах, а рука была холодной, как сама смерть. И вдруг девушка на земле всхлипнула – Рико отчетливо это слышал, хотя, похоже, только он один из всей толпы, – а когда посмотрел вниз, ему показалось, будто бы парень оседлал девушку, прижавшись губами к ее горлу. Рико вырвал руку и убежал.
Теперь он шел, опустив голову и стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Весь мир сошел с ума. Все разваливалось на части. Рико чуть было не столкнулся с коротко стриженным пареньком, на футболке которого он разглядел корявую надпись цветным мелком: «КТО ЭТОТ ГРОБОКОПАТЕЛЬ?» Мальчишка выругался, запнулся и едва не упал, глаза его пылали от «спидов». Рико поспешил убраться подальше, золотые цепочки на его шее беззаботно позвякивали одна о другую. Через минуту он почувствовал, что за ним кто-то наблюдает, и снова поднял голову. На углу стояли две девочки-подростка, одна в измятом фиолетовом платье, другая в розовой атласной блузке и испачканных джинсах. Они смотрели на него голодными глазами, и что-то лисье было в их девчачьих лицах, бледных, словно пепел давно погасшего костра. Рико вздрогнул и неожиданно понял, что не может отвести взгляд. Девушка в фиолетовом платье улыбнулась и жестом подозвала его. Он уже почти подошел к ним, когда голубой «порше», в котором ехали два парня, резко свернул к тротуару.
– Хотите прокатиться, детки? –