Усадив меня на табурет, он всунул в руки стакан с водой. Зубы застучали по стеклу, а страх сковал судорогой горло. Кое-как мне удалось сделать несколько глотков, в то время как профессор наблюдал за попытками напиться.
— Дайте руки, — потребовал, когда я поставила стакан на стол.
Мужчина тщательно оглядел протянутые мной руки. Наверное, ему не понравились обгрызенные конечности в цыпках. Я тоже поднесла ладони к глазам.
Плотное бинтование на правой руке не задело ниточку, проявившуюся на пальце тонкой цепочкой звеньев-волосинок. А ведь из моей памяти давно исчезло странное колечко, обнаруженное после прогулки по институтским подвалам. Оно не причиняло дискомфорта и не беспокоило меня, но почему-то взволновало Альрика. Вот почему он регулярно осматривал мои руки, и вовсе не плохие анализы являлись причиной визитов в лабораторию на пятом этаже!
Осознание очевидной истины обвалилось тяжестью реальности.
— Альрик Герцевич, что со мной? — спросила срывающимся голосом, предчувствуя истеричный слезопоток. — Я опасна? Меня кто-то укусил? Во мне теперь вирус, да? Поэтому меня осматривают через день? Не хочу его! — принялась сдирать ногтем "колечко", расцарапывая кожу. — Вырежьте его, пожалуйста! У вас же есть скальпель!
— Угомонитесь, Папена! — прикрикнул мужчина, встряхнув меня, и от неожиданности я прикусила язык. Острая боль отрезвила. — Никакой опасности, слышите? Взаимосвязь не установлена, но причин для паники нет. Ситуация под контролем. Сейчас дам успокоительное, которое вы выпьете.
— Хорошо, — согласилась я апатично, уставившись в пол.
Профессор накапал в стакан капель из пузырька, вынутого из холодильника. Проследив, чтобы я опустошила до дна, снова обхватил мою не порезанную обетом ладонь и стал поглаживать, изучая хаос линий.
— Две недели, — пробормотал он. — У вас случались перепады настроения? Тревожные предчувствия? Может быть, страхи или подавленность?
— Не помню, — задумалась я над вопросами. — Вроде бы не было.
— Завтра придете на осмотр в обязательном порядке. Повторяю, повода для беспокойства нет: как с рисунком на пальце, так и информацией, которая останется между нами, — вынес резолюцию Альрик. — Понятно, Эва Карловна?
— Понятно, — кивнула я, зачарованная командным голосом.
— Не вздумайте самостоятельно предпринимать какие-либо действия, — продолжал повелевать мужчина. — В частности, по вытравливанию рисунка или по спуску в подвалы института.
— Зачем в подвалы?
— Мало ли, — ответил неопределенно профессор. Наверное, решил, что брошусь институтские катакомбы в надежде отыскать Некту, чтобы начистить волосатую харю за самовольное кусание невинных студенток. Или Альрик беспокоился вовсе не обо мне, а о трехпалом жителе подземелья? Вдруг он знает о чуде-юде, обитающем в запутанных коридорах, но почему-то скрывает правду?
— А если я умру? — спросила с убитым видом. — Вдруг я медленно умираю, день за днем?
— Папена, на вас можно пахать двадцать пять часов в сутки, — утешил собеседник. — Рассматривайте произошедшее в подвалах как досадное недоразумение, которое я обязательно разрешу со временем.
Ничего себе мелочи! Меня укусило непонятное существо и, возможно, инфицировало неизвестным науке вирусом, а мне предлагают успокоиться. Вместо того чтобы увиливать и оправдываться, уважаемый профессор мог бы сказать честно, мол, тренируйся закрывать глаза и красиво складывать руки, чтобы выигрышнее смотреться в гробу.
— Почему оно появилось? — повертела забинтованной рукой с "колечком". — Я думала, оно давно исчезло.
Альрик опять притянул мою ладонь к себе.
— Болит? — спросил, потирая легонько "цепочку" на пальце.
— Неа. Немножко чешется.
— Есть предположения по поводу природы вашего "колечка", но озвучивать пока не буду в силу неподтвержденности данных. К тому же недостаточно опытного материала. Но уверяю, Эва Карловна, жить вы будете и обязательно попадете на торжественный прием.
— Меньше всего мечтала об оказанной чести, — пробурчала я недовольно, хотя новоиспеченный деловой партнер был не причем.
— Насчет подробностей из вашей жизни, — продолжил непререкаемым тоном мужчина, и я уставилась на него завороженно. — Завтра, как придете на осмотр, завершим сделку. Получите заключение и взамен выполните оставшуюся часть уговора. На улице темно, как планируете добираться до общежития?
— На такси. Ой, неужели завтра всё будет готово?
— Сомневаетесь, Эва Карловна? — спросил высокомерно профессор.
— Ни капельки, — замотала я головой и с восторгом ответила: — Наоборот, потрясена!
— У вас есть каналы сбыта?
— Есть.
— Надежные?
— Да. Мы уже имели совместные дела, — прихвастнула я, умолчав о том, что дела с Алессом касались простенького клятвопожатия.
— Хорошо. Собирайтесь и ждите меня. Я сейчас оденусь.
— То есть?
— Отвезу вас, а то не ровен час, завезет такси в тмутаракань, и останусь без своих процентов. Партнера нужно беречь, холить и лелеять, — сказал мужчина, вновь перейдя на шутливый тон.
В смятении я застегивала куртку и обматывалась пятью слоями шарфа. Неужели великий и исключительный Альрик отвезет меня к общежитию? Что-то невероятное! Наверное, его укусил добрый комарик, выбравшийся из зимней спячки.
И Альрик действительно отвез меня домой, благородно и по-рыцарски, но это было после, а поначалу он набрал код на панели домофона и выставил таймер на две минуты.
Мы спускались в лифте в молчании, и на меня накатило смущение. Профессор заполнил собою крохотное пространство лифтовой кабины, а черная куртка делала его еще шире и квадратнее. Как и Мэл, он не удосужился надеть головной убор, игнорируя кусачий январский мороз.
Машина Альрика стояла у подъезда в небольшом кармане с заведенным двигателем. Мой спутник элегантно распахнул дверцу, и мне не оставалось ничего иного, как усесться на переднее сиденье. Профессор устроился рядом. Несмотря на его габариты, салон автомобиля оказался достаточно вместительным, чтобы мужчина не смотрелся глыбой, хотя машинка выгядела такой же игрушечной, как у дяди Мэла.
Альрик вел машину уверенно, не пользуясь зеркалами. Я же разглядывала сверкающие огнями здания, мимо которых проносился автомобиль. Правда, любоваться было неудобно, потому что водитель вывел машину в самую дальнюю высокоскоростную полосу.
При подъезде к общежитию меня вдруг посетила идея. Лучше поздно, чем никогда.
— Альрик Герцевич, сверните сюда, пожалуйста, — показала я на перекресток у района невидящих.
Он не подал виду, что удивлен просьбой, и повернул в указанном направлении, остановив машину у продуктовой лавки.
— Подождите чуточку, я сейчас! — крикнула ему, вылезая из автомобиля и прихватив с собой сумку. Пусть меня проверят пять патрулей подряд — документы при мне. Увы, никто специально не караулил за углом, и через пару минут я снова села в машину профессора.
— Вот, — протянула большое красное яблоко. — С днем рождения! Простите, больше ничего не пришло в голову.
Мужчина повертел подарок в руках и вдохнул яблочный аромат.
— Спасибо, — улыбнулся и вытер фрукт салфетками из бардачка. Оттуда же достал складной ножик и ловко разрезал сочное яблоко на две половинки.
Альрик отрезал по дольке и угощал меня, не забывая о себе. Поначалу я категорически отбрыкивалась:
— Это для вас.
— Позвольте угостить своего партнера, — он обаятельно улыбнулся, и у меня не хватило духу отказаться. — На будущее скажу, что предпочитаю мясо во всех видах. — Заметив мое расстроенное лицо, рассмеялся: — Эва Карловна, не принимайте на свой счет. Подарок мне понравился. Но учтите, на экзамене буду спрашивать по всей строгости и не сделаю снисхождение.
— Конечно, Альрик Герцевич! Вовсе не думала подкупать вас. Вернее, я об экзамене и не думала. В голове сидит эта проклятая фляжка.
— Плохо, — сказал мужчина, сменив беззаботный тон на строгий выговор. Какой непредсказуемый товарищ! — Завалите экзамен — пойдете на пересдачи.