случись чего поганого, то за мной не заржавеет. Тут уж, извините, сразу возьму военную власть в свои ручонки загребущие. А то мне Риту жалко.
— Хотел было съехидничать, — улыбнулся император, — но даже завидую такой позиции. Отвечать ни за что — это мечта любого из нас.
— За всё. За всё отвечаю. Только по-своему. Но и прохлаждаться впустую не намерен. Так что подключай меня к своим делам.
Последнее зря предложил. Работы всем нашлось, а уж на меня навалили столько, что спать приходилось не больше двух часов в сутки. Хотя теперь могу и неделю бодрствовать, но всё равно это извращение. Как бы то ни было, но справились.
Завтра свадьба Мышки… Пардон! Ирины Викторовны Долгоруковой и Рината Александровича Годунова. Сидим в тесном семейном кругу, пьём чай и обсуждаем последние приготовления к свадьбе.
— А вы когда? — внимательно посмотрела на меня Юлия Достоевская.
— Да! Мама права! — поддержала её Аня. — Давно пора!
— Нет… — покачал головой я. — Эмоционально не готов. Не могу отойти, что рядом со мной нет Такса. Пустота внутри такая, что… Часть себя потерял.
— Мы подождём, — кивнула Рита. — Поверьте, что формальности — не главное в жизни. Нам с Максимом хорошо и без них.
— «Формальности»! Это дело государственной важности, — недовольно буркнул Александр.- То вас не растащить, то не затащить.
— Стойте! — прервала наш начинающийся спор Юлия, вжав телефон в ухо. — Где? Когда? На кого похожи? Охренеть… Сюда везите! Да! Срочно! Пропуск будет!
— Новые неприятности? — спросил её Александр.
— Это… Посмотрим. Там какая-то девочка со щенком у моего дома трётся. Накрыла всю новую прислугу трёхэтажным матом и требует меня. Катя направила сюда. Она уверена… Да! Уверена!
Через полчаса в императорскую столовую вошла насупленная девочка лет семи с бантиком на топорщащейся жиденькой косичке и тупорылой мордочкой щенка, торчащим из подмышки. Оба кого-то напоминали.
— Юлька! Ты где таких дебилов понабрала? — с ходу заявила малолетка.
— Да! — вторил ей щенок. — Ни угощения, ни пузико почесать! Сразу в крик, что я разговариваю!
— А-а-а… Э-э-э-э… Такс⁈ Глаша⁈ — первым опомнился я.
— Жопаша! — быстро отреагировала девочка. — Чего пялишься? Откат системы! А всё из-за тебя! Не мог энергию нормально распределить? Теперь вот начинай нам обратно чуть ли не с пелёнок. Я-то ладно, а щенок ссытся!
— Я от эмоций. Молодой организм, — с лёгкими извиняющимися нотками попыталось оправдаться мохнатое создание.
— Ну и шёл бы на хер со своим организмом. Мне своего хватает.
Вскочил и, обхватив эту парочку, от счастья закружил их.
— Сейчас блевану, — честно предупредила Глаша.
— Но как⁈ Чего⁈ — стал я засыпать их вопросами.
— А вот так, — пояснил щенок Такс. — Выложились с Глашенькой полностью, когда ты коды доступа к Вирусу ломал. А потом… Либо ты, либо мы. Ну и решили, что не хрен сосиску на троих делить. Развоплотились с последней капелькой энергии. Потом было что-то, чему не знаю объяснения. И снова ожили, стоя у ворот Достоевских.
— Я раньше ожила. И домой пошла, неся этого кабыздоха, — продолжила рассказ Глашка. — А меня никто не узнаёт! Морды незнакомые, отожравшиеся! Когда пригрозила кучу под воротами навалить, лишь тогда позвали Катьку. Она обслюнявила нас. И вам названивать.
— Я сам вас готов обслюнявить! — воскликнул Александр Годунов. — Ох, события!
Из простых посиделок наше застолье превратилось в настоящий пир. Такс, несмотря на свой маленький рост, жрал и врал за троих. Глашка его постоянно одёргивала. Мы же умильно смотрели на обоих и подкармливали.
— И что дальше намереваетесь делать? — в какой-то момент спросил малолетнюю парочку император.
— А чего делать, если и так хорошо кормят? — отмахнулся лапкой Такс. — Подрастём, детишек Максовых нянчить начнём. Ну и остальных тоже. Мы же теперь с Глашенькой вместе во всём и одно целое… Только зря на приданое копил: задарма досталась.
— Ты каждую секунду совместной жизни отрабатывать будешь! — сурово произнесла девочка совсем недетским тоном. — У меня же сильная психологическая травма из-за вашей компании!
— Это какая? — с трудом сдерживая смех, спросила Рита.
— Я…
Неожиданно нос девочки покраснел, губёнки задрожали, и из глаз полились настоящие крокодиловы слёзы.
— У меня же теперь автомобильных прав нету. Не положено по возрасту-у-у-у…
— Ну, не плачь, — успокоил её Александр, отечески гладя по голове. — Я же император! Выдам такой «вездеход», что хоть танк води!
— Правда? — вмиг просохли слёзы у Глашки. — И на паровоз можно? У него бибикалка громкая.
— Отдельную железную дорогу построю ради такого случая.
— И чтобы все вагоны были вагоны-рестораны! — внёс своё условие Такс.
— И станции-рестораны тоже! — уже не скрывая смеха, добавила Аманда. — Лично прослежу!
— Договорились, — важно кивнула девочка, вставая. — Счастливо оставаться.
— Вы куда? — не понял я.
— Кто-то в песочнице куличики лепить и смотреть, чтобы щенок дерьмо всякое не жрал. А кто-то жрать всякое дерьмо. Чего с вами рассиживаться-то?
— Любит! — довольно сказал Такс и, виляя хвостиком, засеменил вслед за широко шагающей девочкой.
Немая сцена. Я и Достоевские уже привыкли к подобным выкрутасам, но для многих Годуновых это впервые.
— Ваше Величество! — торжественно обратился я к Александру. — Вы тут говорили о важном государственном деле?
— Не беси меня своей таинственной мордой!
— Я и не бешу. А что, если вместе с Ринатом и Ириной ещё одну свадьбу сыграть, чтобы два раза посуду не мыть?
— Максим… — проникновенно сказал император, вставая со своего кресла. — Я сейчас тебе, как Истинный Хранителю скажу… Иди на хер с такими идеями!
— Значит, откладываем свадьбу на несколько лет? — невинно спросила Рита. — Как пятого рожу, так замуж и схожу?
— Нет, дочка! Это значит, что посуду будете мыть сами, за всеми гостями! В четыре пары рук! Специально всех слуг на неделю уволю! Я император и самодур! Имею