Читать интересную книгу Почерк диверсанта - Сергей Москвин

Павел Чернышов услышал выстрелы и на своем мониторе увидел перестрелку. «Группа захвата успеет прибыть, когда все уже кончится», – решил Чернышов. Поэтому он не стал тратить время на вызов группы захвата, а бросился на помощь Ветрову. Во время наблюдения он хорошо разглядел фасад здания и запомнил окна, на которых не было решеток. Через одно из таких окон Чернышов выбрался наружу. У него был хороший шанс в темноте подобраться к террористу и взять его. Но тут Кинжал сообразил, что выстрелы выдают его. Он тут же прекратил стрелять и бегом бросился к своей машине. Когда Чернышов и Ветров вслед за ним выбежали на дорогу, они увидели только габаритные огни удаляющегося автомобиля.

– Неужели уйдет?! – тяжело дыша, спросил Ветров.

Павел Чернышов ничего не ответил. Он понимал, что Ветров, скорее всего, окажется прав. Но об этом ему не хотелось говорить вслух.

Когда Чернышов и Ветров вернулись к третьему оперативнику, он уже давно был мертв. Прибывший врач «Скорой помощи» засвидетельствовал, что смерть наступила практически мгновенно. Обо всем происшедшем Чернышов немедленно сообщил в управление и в дежурную часть ГИБДД. Спустя полчаса сотрудники ГИБДД обнаружили «Москвич», которым воспользовались террористы. Те бросили машину возле ближайшей станции метро. Машину проверили. Она оказалась угнанной у хозяина несколько часов назад. След убийц опять оборвался.

ЧЕРНЫШОВ, ЛОКТИОНОВ. 23.03

Московское время 10.30

В эту ночь Чернышов спал плохо. События прошедшего дня не выходили у него из головы. Накануне начальник управления лично поздравил Чернышова с завершением операции. После захвата лаборатории террористов, ареста Ванберга и изъятия подпольного химического арсенала все в управлении считали это победой. И только Чернышов продолжал сомневаться, так ли это на самом деле. Во вторник утром он проснулся вялым, невнимательно слушал, что говорили ему жена и дочь, так как был занят своими мыслями. Странные предметы, обнаруженные в лаборатории Ванберга, не выходили у него из головы.

Приехав на службу, Чернышов еще раз перечитал итоговые заключения следственной бригады и группы взрывотехников. Выводы, сделанные экспертами, были совершенно логичны. Но в заключениях не упоминались находки, на которые эксперты не опирались в своих выводах. Там ничего не говорилось ни об аппарате газовой сварки, ни о слесарных тисках, ни о жестяной банке с остатками разведенной эпоксидной смолы. Павел Чернышов попытался использовать эти находки для собственных выводов, и итоговая картина у него получилась совсем иная.

В половине одиннадцатого Павел Чернышов решительно вошел в приемную начальника управления. В этот момент генерал Локтионов как раз выходил из кабинета, чтобы ехать с докладом на Совет безопасности.

– Олег Николаевич, нам нужно поговорить, – обратился к Локтионову Чернышов.

– Обязательно, Павел Андреевич, но сейчас я спешу на заседание Совета безопасности. Сразу после возвращения жду вас у себя.

– Олег Николаевич, я настаиваю, чтобы вы выслушали меня немедленно, – твердо сказал Чернышов.

– К чему такая спешка, Павел Андреевич? – удивился Локтионов. – Ведь основная операция завершена. Мы захватили весь арсенал химического оружия. Правда, успех операции омрачает гибель нашего сотрудника и тот факт, что террористам удалось уйти. Но тем не менее это успех. Террористы остались без средств для проведения своей диверсии.

– Это не так, Олег Николаевич, – возразил Чернышов. – Ваши выводы ошибочны. Террористы вовсе не отказались от своего плана. И самое главное, у них есть средства для запланированного теракта.

– Зайдите в кабинет, – сухо сказал Локтионов.

Начальник Управления по борьбе с терроризмом прошел к своему сейфу и, открыв его, достал оттуда несколько скрепленных листков в пластиковом прозрачном конверте.

– Вот заключение взрывотехников, – Локтионов положил конверт на письменный стол. – Вот заключение следственной бригады. Здесь ясно написано, что мы изъяли все химическое оружие. И я согласен с выводами экспертов. Это подтверждает и вчерашний визит террористов. Ведь они явились в лабораторию именно за химической миной для предстоящей диверсии.

– Я благодарю вас за то, что вы согласились меня выслушать, – для начала сказал Чернышов. – Теперь что касается заключений, о которых вы говорите. Я считаю, что эксперты поспешили с выводами, так как использовали не все имеющиеся в их распоряжении материалы. Будем последовательны. Взгляните на заключение экспертов-химиков. Там говорится, что у террористов изъято двадцать восемь литров отравляющего газа «VX». Но на основании чего они делают вывод, что это все ядовитое вещество, которое было в распоряжении террористов? Только на основании показаний самого Ванберга. Мы предполагали, что у террористов может находиться от двадцати семи до двадцати девяти литров газа «VX». И обнаруженное количество отравляющего газа как раз находится в этих границах, но оно не противоречит возможности изготовления Ванбергом еще одной, не обнаруженной нами, химической бомбы.

– Вы хотите сказать, что Ванберг ранее уже изготовил одну химическую бомбу? – недоверчиво спросил Локтионов.

– Да, именно это я и хочу сказать. Для чего Ванбергу потребовался сварочный аппарат и тиски, если не для изготовления мины? Взрывотехники обнаружили три мотка взрывного шнура. В двух из них взрывной шнур стандартной длины – десять метров, и только в одном – девять метров и десять сантиметров. Где еще девяносто сантиметров? В лаборатории мы нашли банку, в которой совсем недавно разводили эпоксидную смолу. Но нигде не видели следов ее использования. Я считаю, что сварочный аппарат, тиски, эпоксидную смолу и взрывной шнур Ванберг использовал для создания одной из мин.

– Послушайте, Павел Андреевич, в лаборатории Ванберга находилось пятьдесят однолитровых баллонов. Этого количества более чем достаточно, чтобы разлить по ним и двадцать семь, и двадцать девять, и даже тридцать литров отравляющего вещества. Для чего ему потребовалось кустарным способом изготавливать еще одну мину?

– Он делал ее специально для прибывших в Москву ближневосточных террористов. Видимо, их по каким-то причинам не устроила мина, изготовленная из однолитрового баллона. Тогда Ванберг сделал для них особую мину.

– Но если у террористов, как вы говорите, уже была мина, для чего они снова приехали в лабораторию?

– Олег Николаевич, обратите внимание, на какой машине приезжали террористы. Грузовой фургон на базе ижевского «Москвича». Что, они не смогли угнать другую машину, более быструю и маневренную? Нет, им потребовался именно фургон. Террористы собирались вывезти из лаборатории все созданные Ванбергом боеприпасы. А свою мину они забрали раньше, – закончил объяснять Чернышов.

Генерал Локтионов надолго задумался, а потом сказал:

– Павел Андреевич, ваши доводы убедили меня. Это не значит, что я с вами полностью согласен. Однако, если существует хотя бы малейшая вероятность, что террористы могут попытаться осуществить свой замысел, мы обязаны воспрепятствовать им. Операция продолжается, – объявил Локтионов. – Я немедленно доложу об этом на Совете безопасности.

– Этого мало, Олег Николаевич, – сказал Чернышов. – Необходимо, чтобы Совет безопасности выступил с ходатайством об отмене завтрашнего футбольного матча и переносе его на другой срок. Я считаю, что нужно также объяснить причину наших действий английскому правительству. Опасность слишком велика, чтобы оставлять англичан в неведении.

Начальник Управления по борьбе с терроризмом нахмурился. Он понимал, что предлагаемые Чернышовым меры вряд ли одобрит Совет безопасности: члены Совета безопасности также считают, что угроза химической диверсии полностью ликвидирована. И директор ФСБ, и он, как начальник антитеррористического управления, уже получили от членов Совета первые поздравления. Теперь будет трудно убедить членов Совета в обратном. И тем не менее Локтионов сказал Чернышову:

– Павел Андреевич, я обещаю вам, что доложу ваши предложения Совету безопасности.

Из кабинета генерала Чернышов вышел удовлетворенным. Локтионов признал существование угрозы. Теперь все зависело от решения Совета безопасности.

Генерал Локтионов прибыл с заседания Совета безопасности через два с половиной часа. Он немедленно вызвал к себе полковника Чернышова, чтобы объявить ему о принятом на Совете безопасности решении.

– Павел Андреевич, Совет безопасности решил, что для отмены футбольного матча нет достаточных оснований, – объявил Локтионов. – Нашему управлению поручено предотвратить угрозу диверсии. В связи с этим необходимо срочно разработать новый план антитеррористических мероприятий и немедленно приступить к его выполнению. Эту задачу, как и руководство всей операции, я поручаю вам.