Чернокнижник приблизился к жуткому алтарю, встал на одно колено, низко склонил голову и начал читать молитву на языке темных. Едва зазвучали первые слова, как воздух вокруг сгустился еще сильнее, стало тяжело дышать.
— Прими ее в свое лоно и очисти от всего лишнего, — разобрала я слова на незнакомом языке. Молитва резко оборвалась, и концентрация темной магии достигла апогея. Ее можно было почувствовать почти физически.
Чернокнижник стремительно поднялся и направился ко мне. Что-то екнуло внутри от вида его массивной фигуры, опасно надвигающейся на меня. Маг подхватил меня на руки и понес к алтарю. Он усадил меня на холодный черный камень, на небольшом расстоянии от убитого животного. Большие руки легли мне на плечи и надавили, заставив лечь на спину.
Едва я приняла лежачее положение, как в меня словно ударила молния. Огромная масса энергии ворвалась в мое тело и затопила его без остатка. Я чувствовала ее повсюду, словно меня погрузили в ледяную воду. Огромная сила сокрушила все мои барьеры, кроме одного. То самое тепло, которое разливается от брачной метки, не пало. Я ощутила, как оно усиливается, уже почти обжигает меня, но даже и не думает отступать. Если тьма представляет из себя холод и лед, то энергия метки — это огонь, который топит лед.
Мое сознание почти выпало из реальности. Весь мир сузился до одной точки, в которой ледяная энергия борется с силой огня. Тьма напирала, пыталась сломить сопротивление, но не смогла. Ей не удалось даже подточить несгибаемую силу огня.
Сколько прошло времени? Сложно сказать, ведь время для меня исчезло. Возможно, год, а возможно, всего несколько минут. Но я помню момент своего пробуждения, ту самую секунду, когда сознание и чувства вновь вернулись ко мне. Это произошло так внезапно, словно я резко проснулась от долгого сна.
Однако, сомнения в том, что все происходящее — сон, никуда не делись, ибо мне предстала невероятная картина. Разрушенный тронный зал, стоны раненых…дракон?! Передо мной стоит дракон! Огромный, высотой под потолок главного зала, дракон! Мотнув головой, попыталась проснуться или сбежать обратно в бесчувственное состояние, но ничего не получилось. Передо мной по-прежнему разрушенный тронный зал родного дворца, в нос бьет сильный запах гари, а еще чья-то сильная рука перехватила меня вокруг груди, прижала руки к туловищу и крепко сжимает, не давая возможности пошевелиться. Что такое…?
Я подняла голову и, к своему безмерному удивлению, увидела…Полкана. Это он держит меня, при этом сам будучи раненым. Его щека исполосована множеством царапин, будто оборотень решил сразиться с огромной кошкой.
— Что случилось? — прошептала я, посмотрев в глаза Полкана. Тот недоверчиво прищурился и осторожно спросил:
— Неужели очнулась?
* * *
Глава 64
Эйден выбрался из пещер без приключений, но с трудом. Пришлось искать выход в обход основного, оставляя за собой маскирующие заклинания, чтобы скрыться от преследователей. В том, что они за ним увяжутся, он не сомневается.
Герцог прошел последнюю пещеру, и в лицо ударил прохладный ночной воздух. Он вышел с противоположной, самой дальней и недоступной части Северной горы. Вот теперь можно выдохнуть. Герцог припал к большому валуну и отдышался.
Итак, на него совершили покушение. Хорошо продуманное, подготовленное и тщательно спланированное покушение. Тот, кто стоит за всем этим, смог переманить к себе даже стражу императора. Как такое возможно? Личная стража дает клятву монарху, любое предательство оканчивается сметью отступника. Так работает магию крови.
Неужели отец отдал приказ заманить Эйдена в Северные горы? От этой мысли все внутри сжалось от боли. Да, отец был крайне недоволен решением старшего сына, но не мог же он решиться на убийство! Или мог? Личная стража никогда не пошла бы против него. Только в том случае, если бы император умер…
Эта мысль мелькнула в голове, больно полоснула по сердцу, но Эйден отмел. Да, отец плох в последнее время, он стар и слаб. Возможно, что его час не за горами, но не мог же он скончаться за то время, когда Эйден покинул столицу? Когда он уезжал, к императору шел лекарь, потому что у того вновь прихватило сердце. К слову, такие приступы происходят часто в последние годы, иногда отец сутки проводит в постели. Во многом, именно из-за его слабости влияние Эйдена так возросло в последние годы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Герцог Арренский ясно осознал, что нужно возвращаться обратно, и как можно скорее. Одна мысль тревожила его сильнее остальных — что с Жизель? Его дом защищен, да и отец никогда не тронул бы невинную девушку. Он Драконорожденный, а не подлец. Если покусились на Эйдена, то могли ли тронуть и ее?
И как можно незаметнее.
Эйден собрал остатки резерва и набросил на себя чары невидимости. Удивительно, но он практически не пострадал. Да, израсходовал почти весь резерв, но тот быстро восстановится. А ведь бомба с черной магией, которую для него приготовили, могла легко превратить Драконорожденного в кучку пепла. А на нем ни царапины.
Эйден зашагал в сторону леса. Полдня пути на север, и он сможет открыть портал так, чтобы никто этого не почувствовал. Главное, чтобы его не выследили ни люди, ни дикие звери.
Он шел четырнадцать часов без привала. Сам поражался, откуда взялись силы? Точно не из резерва магии, ибо оттуда он не взял даже частицу. Если герцог уставал, достаточно было попить воды из ручья, перекусить горстью лесных ягод, и он снова был полон сил. Удивительное явление, но что-то ему подсказывало: все эти чудеса исходят из брачной метки. Никакого другого объяснения нет и быть не может. Именно она защитила его от разрушающего воздействия черной магии.
Хм… Эйден слышал, что браки, благословленные богиней, дают супругам много новых возможностей, но о таком и мечтать не смел! Брачная вязь спасла ему жизнь, защитила от смерти. Если бы он знал об этом раньше, то, может, и не сопротивлялся бы браку так упорно! Но тогда он не встретил бы Жизель.
Отойдя на безопасное расстояние от Северной горы, Эйден снял чары невидимости и открыл портал. Не стал перемещаться прямо в столицу, вместо этого навел нити на участок у гор, которые защищают главный город империи. Портал привел его в пригород столицы, а оттуда он добирался пешком. Купил плащ у крестьянина, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Войдя в город, Эйден направился к своему дому. Сначала нужно увидеть Жизель и спрятать ее в безопасном месте, а уже потом думать обо всем остальном, менее важном. За время его путешествия резерв восполнился на треть, и в случае нападения он сможет защитить себя и…жену.
Герцог открыл входную дверь своего дома и остро ощутил отсутствие той, кто нужна ему, как воздух. Ее нет здесь, и даже сам воздух будто бы стал пустым.
Никакая тьма не могла нанести Эйдену такого удара, который он ощутил сейчас. Он остолбенел, почувствовал онемение во всем теле. Сердце забилось в груди сильнее, руки похолодели, и целую минуту он стоял, пытаясь вернуть себе самообладание. Впервые в жизни на это потребовалось так много времени.
Где она? Это главный вопрос, не получив ответ на который, Эйден не сможет дальше жить.
— Маргус! — рявкнул он, обретя контроль над голосом и эмоциями. — Где ты?!
Он ведь наказал своему фамильяру следить за новой хозяйкой дома! Куда смотрел этот прохвост?! Странно, но Маргус не откликнулся на зов хозяина. Сначала Эйден начал злиться сильнее, но быстро понял, что это неспроста. Фамильяр уже явился бы к нему, если бы мог. Неужели и он…?
Закрыв глаза, герцог попытался настроиться на ментальную связь со своим зверем, но ничего не вышло. Впервые это у него не получилось. Пусто, будто Маргуса…нет. От этой мысли Эйден пошатнулся. Разве можно уничтожить фамильяра, порождение и разумную форму магии? Нет, но его можно развеять. Да, сущность постепенно вернет себе прежнюю форму и сознание, но на это потребуется время.
Все еще не вер в свою догадку, Эйден проверил дом на следы применения магии. Запустил плетение и…обомлел. Коридоры его особняка буквально устланы обрывками магии и клочками плетений. Здесь происходила жесткая борьба. Как ни странно, но следов черной магии нет, одна лишь драконья огненная структура.