артерии.
— Звучит плохо, — слабо сказал Финн.
Джерихо стиснула челюсти, в её глазах заблестели слёзы.
— Ты мог истечь кровью.
— Звучит ещё хуже.
Джерихо рассмеялась, но звук перешёл в тихое всхлипывание, и она наклонилась, чтобы поцеловать Финна в макушку.
— Не пугай нас так снова. Кэл протоптал дорожку в полу.
— С ним всё будет в порядке? — потребовал Рамзес, его рука сжалась на плече Финна.
— Да, — сказала Джерихо, и все они дружно выдохнули. — Кровотечение остановилось. Ему просто нужно отдохнуть.
— А как насчёт инфекции? — спросил Каллиас. — Лихорадка?
Джерихо нахмурила брови.
— Этого я не знаю. Не должно было остаться никакой инфекции.
— Тогда почему это всё ещё?..
— Я не знаю, Кэл, — повторила Джерихо, ущипнув себя за переносицу, усталость тяжестью звучала в её голосе. — Я не могу… Я здесь на пределе своих возможностей. Я лечила весь день. Вы не единственные, на кого напали эти монстры. Мне придётся попробовать другое исцеление, когда я не буду такой уставшей.
Движение справа от него — мелькание оранжево-золотых волос, размытое пятно красной и фиолетовой пряжи.
— С возвращением, — сказала Солейл, неловко обхватив руками окровавленный сверток, который держала в руках. — Рада, что ты не умер.
Финн улыбнулся ей — нежнее, чем любая улыбка, которую он когда-либо дарил остальным из них.
— Взаимно. Ты можешь поблагодарить меня в любое время, ты же знаешь.
Глаза Солейл заострились «от раздражения — и облегчения», — подумал Каллиас.
— За что? За порчу твоего праздничного подарка?
Финн застонал.
— Ты не смогла сохранить?
Солейл рассеянно возилась со свитером, отводя глаза.
— Я посмотрю, что я могу сделать. Но никаких обещаний.
— Понятно, — сказал Финн.
Его взгляд уже снова затуманился, но он усиленно моргал, как будто боролся с этим.
— Ты в порядке, малышка? Ты ведь не ранена, верно?
Солейл на минуту замерла. Вторую. Третью.
Затем, так быстро, что Каллиас даже не успел полностью отодвинуться с её пути, она отбросила свитер в сторону, наклонилась и обняла Финна, крепко зажмурив глаза.
Она обняла его. И она даже не зарычала, когда делала это.
Затем, так же быстро, как она наклонилась, она снова выпрямилась, прочистила горло и поправила волосы быстрым движением головы.
— Рада, что ты не умер, — пробормотала она, вытирая глаза тыльной стороной ладони, затем схватила фиолетовый свитер и вышла из комнаты с высоко поднятой головой.
— Думаю, наверное, я всё ещё брежу, — объявил Финн, наблюдая, как она уходит, нахмурив брови.
— Я тоже, — сказала Джерихо.
— Нас в этом трое, — пробормотал Каллиас, и когда его брату удалось рассмеяться, он подумал, что это был лучший звук, который он когда-либо слышал.
ГЛАВА 44
ФИНН
Кость тускло поблескивала в слабых лучах зимнего солнца.
Финн чуть не подавился, тяжёлая вонь смерти проникла в его нос, в рот. Перед ним расстилалось обширное поле, ничего, кроме полосы мёртвой травы и грязи. Тела — некоторые стояли, некоторые лежали ничком, какие-то старые, какие-то свежие — были разбросаны повсюду, наполовину зарытые в грязь, как будто кто-то разрыл кладбище. Тела, у которых всё ещё были глаза, смотрели вверх, в их пустых взглядах отражались жёлтые снежные облака.
Где, глубины, он был? Он был только что с Солейл, он был… что он делал? Он был с Солейл? Он не мог вспомнить. Он всегда помнил, почему он не мог вспомнить сейчас?
Он попытался бежать, попытался позвать Каллиаса, или Солейл, или кого угодно ещё, но что-то твёрдое и неподатливое схватило его за лодыжки. Холодная земля послала резкий удар по его суставам, когда он растянулся и повернулся, чтобы посмотреть, что его зацепило…
Его желудок скрутило всерьёз, когда его глаза встретились с пустыми глазницами, в них светилась тошнотворная магия, ухмыляющийся череп усилил хватку на его лодыжках. Окоченевшие остатки того, что когда-то было пальцами, скользнули по его ноге, вцепившись в тунику.
— Ты видишь это? — прохрипел череп, его челюсть щёлкала, когда он говорил. От этого движения гнилой зуб выпал из его улыбки. — Ты видишь, что происходит, принц-обманщик?
Он видел. Он видел.
Вокруг него пылало его королевство.
Дворец снова был охвачен пламенем, но не естественным огнём. Огонь был тёмным, как грязь под его коленями, как корона, украшавшая чело принцессы, пробиравшейся к нему, окровавленные ботинки наступали на тела и конечности. Огненные волосы ниспадали идеальными локонами под витой терновой короной на её лбу, а её глаза теперь горели золотом, глаза, которые не знали его, не любили его и не обращали внимания на его мольбы.
— Солейл, — выдавил он сквозь дым и гниль, но его сестра едва моргнула.
Как будто она не знала этого имени. Как будто оно никогда ей не принадлежало.
— Разве ты не должен был быть самым умным? — засмеялась она с игривой улыбкой на губах. — Как ты мог этого не предвидеть?
И когда она сильно наступила ему на руку, хруст его костей был всего лишь эхом тех, что ходили вокруг него, Финну не хватило дыхания, чтобы закричать.
* * *
— В последний раз говорю, я не умираю, так что перестань суетиться — возмущенно сказал Финн, хотя из-за его слабого голоса было раздражающе трудно поддерживать такой настрой. — От меня просто отъели маленький кусочек руки.
Джерихо нахмурилась, глядя на него, её магия колыхалась вокруг его руки, а её глаза были далеки от веселья, которое он когда-либо видел.
— Это не чёртова шутка, Финн. Тебя могли убить.
— И всё же, я здесь, как обычно, разочаровываю всех.
Прошло три дня с момента нападения — три дня, как он был прикован к постели, приходя в лихорадочное сознание и выходя из него, магия Джерихо медленно вытягивала инфекцию, которую гнилые зубы никсианской нежити оставили в его крови.
Три дня ему снились черепа и короны, и его рука ломалась под ботинком, снова и снова, и снова.
— Заткнись, Финн, — пробормотала Солейл, прислонившись к стене.
Она выглядела совсем не так, как в его видениях; её глаза снова были зелёными, на ней не было короны, и она смотрела на него с чем-то почти похожим на беспокойство, если он достаточно щурился и не носил очки. И очень усердно использовал своё воображение.
— Все просто волнуются.
— И всё же, вы двое здесь единственные.
— Кэл разговаривает с мамой, потом они с Эли отправляются перезахоронить тела, — сказала Джерихо с лёгкой дрожью. — А Вон всё ещё восстанавливается. Папа справляется с паникой среди людей. Возможно, ты не заметил, но здесь присутствует никсианская магия смерти.
— Это не никсианская магия, — пробормотала Солейл. — Не… не конкретно. Артем тоже поклоняется Мортем.
— Они сказали