— Ужасный, — подтвердил я с ухмылкой. — Продержался в королевстве всего полгода, а потом сбежал подальше, чтобы не помереть с тоски.
— А что мы еще о тебе не знаем? — поинтересовалась Мара.
Я только таинственно улыбнулся. Нет, все я вам рассказывать точно не собираюсь, да и лень, если честно. Так что даже не пытайтесь меня уговаривать, иначе после того, как я поведаю вам о своей жизни, мне придется покинуть стаю.
— Почему? — удивилась Мара. — Разве ты делал в своей жизни что-то настолько плохое, что даже рассказать страшно? Вроде того, что ты пытался охотиться на своего брата?
— Лар, это ты растрезвонил? — недовольно посмотрел я на смутившегося Лара. — Сам же просил ничего никому не рассказывать!
— Прости, Алекс, но Маре я не смог долго сопротивляться.
— Не вини брата, — внезапно встала драконица на его защиту. — Он прав, когда я чего-нибудь хочу, то добиваюсь этого, невзирая на любое сопротивление. Мне даже пришлось ему слегка крылья потрепать, пока он не заговорил.
Я засмеялся, представив эту картину допроса. Да уж, сильная женщина!
— Нет, этим моментом я как раз таки горжусь, и не вижу в нем ничего постыдного. Я ведь вышел на охоту, полагая, что драконы неразумны, — все мои сотрапезники кроме Лара и Мары недовольно заворчали, так что я поспешил добавить: — Ну да, бытует среди простых людей такое мнение. Что поделать, глупые создания.
Драконы успокоились и вернулись к оленям, а я поспешил сменить тему:
— А скажите, что вообще обязан делать вожак? Мудрейшая показала только общую картину, а мне нужны подробности, чтобы избежать неприятных сюрпризов в дальнейшем.
Просвещать меня вызвался Сар.
— Кроме того, что вожак должен руководить совместным утренним полетом, он обязан заботиться обо всей стае. То есть, следить за тем, чтобы хватало пищи, воды, чтобы было нормальное гнездо, заботиться о потомстве… Нет, не то, что ты подумал. Не превращаться в няньку для малышей, а просто выставлять охрану яиц, назначать воспитателей, которые никогда не оставят детенышей без присмотра. Также вожак должен руководить всеми в том деле, которое нам дал создатель. Именно он может решать, вмешиваться ли в судьбу отдельных рас, или же будет лучше, чтобы они сами справились с неприятностями, которые им уготованы. Только он делает выбор, каким способом помочь слабым и беззащитным… но также может решить, что будет правильнее оказать содействие в их истреблении.
Вот как? Короче, сплошные обязанности и никаких прав. Но мне очень интересно, а как именно драконы вмешиваются в судьбу рас? Как они вообще их контролируют? В чем заключается эта работа надсмотрщиков? В ответ Сар только пристальнее вгляделся в мои глаза, а потом сбросил мыслеобраз. Развернув его, я узнал, что напрямую драконы стараются никогда не вмешиваться. Даже несмотря на то, что они практически неуязвимы для магии, частично уязвимы для оружия людей и могут легко выиграть любое сражение, воюя за одну из сторон. Они лишь следят, высматривают, фиксируют поведение отдельных представителей, а потом уже делают выводы о настроениях расы в целом.
Оказывается, если дракон захочет, он может прочитать мысли разумного существа на расстоянии многих километров. Правда сам в этот момент становится очень уязвимым, так как полностью уходит в себя и не реагирует на внешние раздражители. Именно это помогает крылатым вовремя заметить признаки агрессии расы по отношению к другим, а в дальнейшем решать, как предотвратить войну на истребление. Ведь это на остальной части материка народы и государства очень различаются как по ресурсам, так и по численности, поэтому в схватке всегда остается победитель. Но на юге, где племена зверолюдей не превышают пятидесяти тысяч особей и примерно одинаковы по силам, любая война подвергает риску уничтожения обе стороны. Именно поэтому драконы стоят на страже мира и порядка. Миротворцы, блин!
Вынырнув в реальность, я только покачал головой. Нет, меня это не прельщает. Наблюдать за другими, контролировать их, вытирать сопельки и следить, чтобы детишки не передрались между собой… Фу! Совершенно напрасное и бессмысленное занятие. Так что я прекрасно понимаю тех драконов, которые переселились на материк в другом полушарии. Живут себе в свое удовольствие и в ус не дуют. Но больше всего я разделяю убеждения тех драконьих стай, которые проповедуют принцип пофигизма — наблюдают за дракой издали и делают ставки на победителя. Как говорится, выживают сильнейшие. Должен остаться только один… в смысле одна раса. Разумеется, кроме драконов, которые вообще вне игры. Так что на месте вожака мне с такими убеждениями долго не задержаться, своя же стая прогонит.
— Алекс! — гневно воскликнул Сар.
— Млять! — прошипел я, поняв, что забыл закрыться.
Ой, что сейчас будет…
— Как ты мог подумать, что стая может отказаться от тебя?! Как ты мог предположить, что мы не сможем понять твои взгляды?! Да ни одна стая в здравом уме не станет прогонять своего вожака, каким бы он ни был!
Посмотрев на сердитые морды драконов, я опустил взгляд и пробормотал:
— Извините, я не хотел вас обидеть… Просто, думаю, что мне, такому эгоисту и законченной сволочи, среди вас точно не место.
— Но почему?! — хором воскликнули драконы.
— Да потому что я никогда не буду разделять ваши убеждения! — мрачно ответил я. — Просто я слеплен из другого теста, для меня не существует возвышенных идеалов, высоких целей. И я никогда не стану заниматься такой работой, которую делаете вы. Мне просто нет никакого дела до всех рас, которые обитают в этой местности. Пусть хоть передерутся между собой, я даже пальцем не пошевелю, чтобы им помешать! И я не хотел рассказывать вам о своей жизни только потому, что вы сразу поймете, что я очень от вас отличаюсь.
— Алекс, не говори так, — жалобно произнесла Мара. — Ты являешься драконом, одним из нас…
— Нет. Даже если я получил драконье тело, моя душа все равно не изменилась. Она не стала чище, благороднее, бескорыстнее… ну и дальше по списку. И я уж точно не один из вас, потому что не поддерживаю идеи создательницы в той части, где говорится о том, что драконы не должны позволять прочим расам перегрызться друг с другом. Наоборот, я думаю, что хорошая кровавая баня пойдет этому миру только на пользу. Пусть насмерть передерутся те десятки или сотни рас, которые сейчас есть. Пусть сбросят все напряжение, ненависть, агрессию… После этого останется всего несколько видов разумных, которые будут самыми выносливыми, сильными, закаленными в жестокой борьбе. Допускаю, что они будут равными по возможностям, поэтому начнется стремительный прогресс, который продлится не меньше тысячи лет, пока им всем будет хватать места. А затем — новая война, и опять восстановление, развитие… Лишь бы к этому времени расы не успели изобрести атомное оружие, а так — плевать. В борьбе повышается выживаемость вида, а то, что вы устроили здесь — это не борьба, это просто существование. И я никак не разделяю этих взглядов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});