А вот где именно находится это оружие — отдельная история. Дело в том, что писатель применил в книге игру, подобную той, что в свое время придумал Льюис Кэрролл. Сама история, изложенная Виктором Альянсовым, содержит подробный зашифрованный план, как найти этот клад. Но сцену расшифровки и нахождения волшебного меча коварный писатель опустил. И сделал это намеренно, так как на предыдущий свой гонорар он заказал в оружейной мастерской прекрасный меч из дамасской стали, с золотой инкрустированной рукоятью. Этот меч он тайно закопал в одному ему известном месте. Кстати, терпеливый читатель сможет распутать эту головоломку и откопать сокровище в реале, что является несомненным достоинством книги.
Итак, найдя заповедный меч, Иван Скарабеев сотоварищи проникает в Небесный город. Повстанцы легко справляются и с газовыми роботами, и с оживающими механизмами города, и с бойцами виртуального фронта. Красавцы полубоги оказываются совершенно не готовыми к рукопашному бою. Они затыкают носы, оскорбленные непереносимой вонью, исходящей от немытых повстанцев, и те берут их голыми руками. И хотя потери все-таки есть, Скарабеев с Аэлитой добираются до «сердца Кощея» — командного пункта Супер-Нейро-Жреца. Маленький горбун руководит всей Системой при помощи обычных древних кнопок, посылая в чипы Пограничникам и на экраны Нижнего города свой вымышленный образ. Альянсов легкими непринужденными штрихами набрасывает сцену, в которой главный герой доступно объясняет старикашке, почему тот должен умереть, и читатель уже собирается закрыть книгу, испытывая законное удовлетворение. Но впереди еще несколько страниц!
Что, казалось бы, может произойти? Ивана Скарабеева ждет легкая победа и шикарная награда — рыжая, темпераментная Аэлита! Но не тут-то было! Едва Скарабеев пронзает мечом грудь старика, Аэлита снова теряет голографическую маску и оборачивается лысым мужиком, одним из нейрожрецов. Перед нами — падший ангел, некогда изгнанный из Небесного города за дерзкий нрав. Он выхватывает меч из рук растерянного Ивана и пытается уничтожить героя. Следует привычная для киноблокбастеров драка в декорациях заброшенной фабрики. Иван, конечно же, убивает врага, попав тому в глаз ложкой для зелья. Враг повержен, но мы так и не узнаем, уничтожит ли Иван зловещий пульт или сам теперь займет место умерщвленного Верховного Жреца. Не узнаем мы и судьбу настоящей Аэлиты. Это заставляет предположить, что за «Пограничником», как ныне принято, последует продолжение истории.
Дмитрий ЯНКОВСКИЙ, Александра САШНЕВА
Банк идей
Начнем с упрека, адресованного журналу. По словам одного из ветеранов конкурса, в последний год «Если» «резко снизил градус фантастичности, ставя в «Банке идей» задачи, которые можно решить уже СЕЙЧАС, без всякого полета воображения».
Что ж, не будем спорить. Возможно, мы действительно увлеклись реальной проблематикой в подспудной надежде найти ответ на те вопросы, которые ставит сегодняшний день…
Кстати, сам автор письма ответа не дал, отказавшись на этом этапе участвовать в конкурсе. Поэтому приходится обращаться за помощью к другим участникам, которые отважно пытаются решить одну из главных социально-психологических проблем нынешних мегаполисов.
Задыхаясь от давки и смрада потных тел, Тойас Мидтманн, детектив Шотган-Сити, упустил момент начала драки. Давка была такая, что приходилось работать локтями и при этом закрывать глаза, чтобы не видеть массу голов, покачивающихся в такт движению монорельса. Толпа неохотно раздвигалась, давая ему место. Коп, ненавидящий людей, не должен находиться на службе общества, думал он. Будь он львом, разгуливающим по африканской саванне, где на горизонте поднимаются горы, окутанные жарким маревом… вот это счастье!
В себя его привели всполошенные голоса.
— Ты на меня с ножом попер? — заорал молодой головорез другому. Его лицо и бритая голова были на редкость правдоподобно разрисованы сценами лесного пожара. Языки пламени обрамляли холодные голубые глаза. Он многозначительно постучал по лезвию дуэльного кинжала, висевшего на его груди.
Далее мы пересказали начало рассказа. Герой по указанию диспетчера следует в биологический институт, где в одной из лабораторий заперлась ученая дама, намереваясь совершить самоубийство. Дама, талантливый генетик и биолог, занималась несанкционированными опытами с животными и, кажется, нашла решение вопроса адаптации человека к перенаселенному миру; мало того, успела запустить механизм его реализации. Полицейский, не желая того, становится участником процесса…
Был задан один вопрос.
ЧТО ПРЕДЛОЖИЛА ГЕРОИНЯ В КАЧЕСТВЕ ПАНАЦЕИ ОТ БЕД ПЕРЕНАСЕЛЕННОЙ ЗЕМЛИ?
Пусть и не в таком утрированном виде, как в рассказе, но «плечо друга» чувствует каждый из нас, отправляясь по утрам на работу. И чаще всего оно довольно жесткое, это плечо — «не тронь», «отойди», «когда же ты выйдешь»… В результате вместо обычных 50–60 писем мы получили около сотни. Характерно, что из небольших городов и поселков откликов совсем немного. А вот конкурсанты, проживающие в крупных городах, искренне желают предложить решение, но оказывается, что в рамках «сейчас» это сделать сложно.
Вариант 1: Большинство версий (каждый участник, напомним, имел право прислать три варианта решения) связано с подавлением гена АГРЕССИИ. Этим предлагают заняться В.Долгих из Краснодара, М.Лаптева из Екатеринбурга, К.Рогулькин из Омска, В.Постникова из Красноярска и многие, многие другие. К сожалению, чаще всего конкурсанты не очень задумываются, как это можно сделать в пределах условий задачи — то есть когда сам герой за короткое время становится участником эксперимента. Зато почти все читатели вспоминают уже осуществленный эксперимент имени С.Лема. К чему это привело, им тоже хорошо известно. (Причем, заметим, писатель был более снисходителен к человечеству: на гены он не покушался.) Поэтому некоторые конкурсанты предлагают различные вариации на тему «частичного подавления гена агресии»: например, только на особей своего вида. Но все это, согласитесь, уже совсем умозрительно…
Вариант 2: Определим этот вариант как игру ума. И на вооружение, даже архивное, брать не будем. Некоторые читатели, обозначив первым пунктом агрессию, вторым советуют ПОМЕНЯТЬ ЗНАК. В качестве образца «поведенческих норм» приводится группа млекопитающих подсемейства полевок. Конечно, вы узнали несчастных леммингов, которые, размножившись в опасных количествах, без песни, но добровольно гибнут в соленых волнах. То же самое рекомендовано и человечеству. Наверное, гениальному биологу несложно включить подобный механизм самоуничтожения у человека, но так ли уверены предложившие этот вариант конкурсанты, что окажутся в той половине популяции, которая останется на берегу?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});