был «выдающимся советским писателем». Журнал «Октябрь» он возглавлял без малого 30 лет, до 1960 года. Интересно, что он также поучал Анатолия Рыбакова – следовать канонам соцреализма, так сказать, держаться линии партии, ибо «на хрена они все нужны? Все эти Кручёных-Перекручёных…» Обещания свои Панфёров выполнил, выбив Рыбакову в Союзе писателей квартиру, выдвинув его роман «Водители» в 1951 году на Сталинскую премию. Короче говоря, «сделал из него человека».
Так что в отношениях главных редакторов с многообещающими авторами прослеживается даже некий принцип: молодым литераторам старались помогать в бытовом плане. Но не просто так. Их вставляли в обойму, как патрон, ожидая новых отнюдь не холостых выстрелов. В условиях непрекращавшихся литературных склок и боев влиятельным писателям ощутимо требовалась поддержка молодых, которых пестовали, подкармливали, горя желанием зачислить в свой стан. И ведь выбирали всегда из самых низов (как им это ложно казалось), из «простого народа». Шукшин – из крестьян, Рыбаков – из шоферов. И решение насущного жилищного вопроса было здесь краеугольным камнем. Не все писатели, как Борис Можаев, могли творить на кухне, но и не во всех редакциях давали квартиры и прописку…
А тот самый Николай Сизов помог еще одному литератору – критику Игорю Золотусскому, который трудился в одной газете с Геннадием Красухиным: «Жил он не в Москве, а во Владимире, так сказать, на два дома, уезжая по воскресеньям к жене и двум сыновьям, а остальное время проводя в Москве в комнате, которую снимал, в газете, которая взяла его на работу и бралась через Сырокомского (первый заместитель главного редактора. – А. В.) прописать в Москве на площадь строящегося кооператива… Но прописать Золотусского оказалось непросто даже для Сырокомского, бывшего помощника первого секретаря Московского горкома Демичева»{454}.
Но выяснилось, что даже для Петра Ниловича Демичева – того, чей портрет носили на демонстрациях, и потому людей его уровня так и называли «портреты» – это оказалось не под силу: «Никто не знал, как все-таки прописать Золотусского в Москве. Оказалось, что для этого никакой Демичев был не нужен. Что гораздо проще иметь дело с замом председателя Моссовета Николаем Сизовым, чья жена – сотрудник музея Горького при Институте мировой литературы – была ответственным редактором и составителем книги “Русские писатели в Москве”. Книга была подарена Сырокомскому и вручена Виталием Александровичем Золотусскому со словами: “От этого зависит ваше будущее!” “Представляешь, – говорил мне Золотусский, – я ее читаю и вижу: неподлая!” Короче говоря, Золотусский написал на нее положительную рецензию и получил щедрейший подарок от Сизова – трехкомнатную кооперативную квартиру на окраине Москвы. То есть никто, разумеется, эту квартиру Золотусскому не дарил, он заплатил за нее, но стал полноценным московским жителем»{455}.
А ведь Игорь Петрович Золотусский был москвичом по рождению, имея все права жить в Москве, куда более весомые, нежели у других иногородних литераторов. Из родного города его изгнали как сына врага народа. В 1937 году был арестован отец Золотусского: «Это происходило при мне на 2-й Мещанской улице, сейчас улица Щепкина. Нас с матерью выбросили из квартиры, поселили в какой-то угол. В начале войны арестовали мать, меня отвезли в Даниловский монастырь, где тогда был детский приемник ГУЛага НКВД. С этого момента во мне начинает нарастать чувство обиды и, не скрою, мести. Когда кастелянша походя кинула мне, что мои родители “враги народа”, я схватил со стола чернильницу и бросил ей в голову. Если бы попал, то, возможно, убил бы». Игоря Золотусского отправили в детдом{456}.
Когда весной 2005 года Игорю Петровичу вручали Литературную премию Александра Солженицына, он сказал, что его приход в литературу, в критику связан с трагической судьбой его отца и местью за него: «Мы трудно жили. И тогда чувство мести переросло во мне в желание кем-то стать, что-то сделать, может быть, даже прославиться. В конце концов это вылилось в то, что я получил серебряную медаль в школе, которую с медалью окончил Владимир Ленин».
Итак, строительная отрасль не поспевала за ростом производительности литературного труда и увеличением численности Союза писателей СССР, обгонявшей темпы жилищного строительства. Вот почему повышенная концентрация писателей в крупных городах в условия постоянного жилищного кризиса в СССР периодически вызывала серьезную обеспокоенность у тех, кто создавал для них привилегии. В июне 1958 года министр культуры СССР Николай Михайлов докладывал в ЦК: «Сложилось положение, при котором подавляющее большинство литераторов живет в столицах союзных республик. Так, например, в Москве проживает 1300 писателей. В Армянской ССР имеется 195 писателей; почти все они проживают в столице республики Ереване. В Латвийской ССР насчитывается около 90 писателей; подавляющее большинство из них также проживает в столице республики – Риге…»{457} Для укрепления связи писателей с народом министр культуры предлагал отправить наиболее авторитетных из них на стройки коммунизма и целину. Ненадолго, всего на два-три года. И пускай свои произведения литераторы создают непосредственно на заводах и в колхозах, сочетая «творческий труд с работой в том или ином коллективе». Но затея министра не осуществилась.
Была у советских писателей еще одна привилегия, отделяющая их от читателей. Еще с конца 1920-х годов им, наряду с другими деятелями советского искусства, даровали право организовывать жилищные кооперативы. Происходило это в то время, когда основная масса населения жила в коммунальных квартирах, бараках, общежитиях. Первые писательские кооперативы появились в Москве. В частности, в Нащокинском переулке, в проезде Художественного театра. Самый известный в СССР кооператив «Советский писатель» был построен в 1937 году в Лаврушинском переулке (дом 17). Кто здесь только не жил – Валентин Катаев, Вениамин Каверин (после Ленинграда), Юрий Олеша, Лев Ошанин, Михаил Пришвин, Илья Эренбург, Илья Ильф, Виктор Шкловский, Агния Барто, Борис Пастернак, Константин Паустовский… Об этом доме я рассказывал в одной из моих прежних книг – «Повседневная жизнь советской богемы от Лили Брик до Галины Брежневой» (2019).
Самый знаменитый писательский кооператив в Ленинграде и по сей день стоит на канале Грибоедова (дом 9) – к 1935 году старый петербургский дом надстроили двумя этажами, куда и начали заселять литераторов. Здесь в разное время проживали Михаил Зощенко (ныне в его квартире музей), Евгений Шварц, Ольга Форш, Вениамин Каверин, Иван Соколов-Микитов, Юрий Герман, Вера Кетлинская, Борис Житков, Михаил Слонимский, Виссарион Саянов, Всеволод Шишков, Всеволод Рождественский, Борис Томашевский, Борис Эйхенбаум и многие другие. Судя по едкому прозвищу «писательский недоскреб», квартиры были здесь не ахти какие, но и это хорошо: не коммуналка же (хотя некоторые семьи делили жилье пополам). И потолки низкие, и коридоры неудобные, разве что за вид из окна можно было отдать полцарства: взору писателей открывался не только канал Грибоедова, но и Малая Конюшенная улица.
В 56 предоставленных квартир заселилось более шестидесяти семей писателей. В одиннадцати квартирах новоселье совпало с началом ремонта.