этого и не требовалось. Однако, практическая польза от подобного была выявлена в тот же миг, когда они приблизились к одной из случайных, застывших во времени, фигур. Неизвестный солдат с гербом Гарденеров на одежде, заставший в нелепой позе взмаха меча, неожиданно ожил, как только редкий ядовито-зелёный свет упал на его лицо.
- Йа! – вскричал он, завершая свою атаку в никуда, а после растеряно оглянулся, замечая перед собой спутников в лице Эдмунда и его проводника. – Ваше высочество? Почему вы спешились? Здесь небезопасно! – обеспокоенно начал воин, оглядывая Гарденера с ног до головы. – Где ваши доспехи? Где мы, что происходит?! – в шоке оглядывался он, пытаясь понять, что происходит.
- Что с ним? Он не знает, что умер? – поинтересовался Гарденер у проводника после того, как они остановились.
- О чём вы, ваше высочество? Я жив и здоров, разве не видите? – недоуменно отозвался рыцарь, обводя свою фигуру рукой, даже не замечая того, что верхняя часть его туловища была одним сплошным ожогом, из-за чего нельзя было даже определить его лицо при жизни.
- Откуда ему? В редких случаях остатки вообще понимают факт своей кончины, ведь они это набор прижизненных воспоминаний и набора эмоций перед самым моментом забвения. Он один из тех, с кем бы вы хотели вести беседу? – поинтересовался проводник.
- Нет. – покачал головой Гарденер с жалостью смотря за метаниями слепка воспоминаний рыцаря.
- Объясните, что происходит, ваше высочество? Где дракон и вражеская армия? Почему вы в таком виде? Неужели я отключился, и битва уже окончилась? Я ничего не понимаю! – истерично закричал воин, размахивая прозрачным мечом словно указкой.
- Тогда нам нет смысла задерживаться здесь. Пойдемте дальше. – полностью проигнорировал воина проводник, убирая фонарь подальше, чтобы свет от него больше не падал на фигуру воина. Как только это произошло, фигура рыцаря мигнула и вернулась к тому же состоянию, при котором он был до появления Гарденера и его спутника.
- Для него битва никогда не закончиться. – прокомментировал Гарденер недавнюю сцену, мрачно шагая вперед и старательно обходя случайные, неизвестные ему фигуры стороной.
- Это не так. Душа его пребывает в ином мире, проходя процесс перерождений, чтобы вернуться в этот мир и занять достойное место в причитающимся ему загробном мире хозяина. Не забывайте, что это всего лишь груз, оставленный и не имеющий в себе ценности. – ответил ему проводник.
- Для тебя может это и так, но для большинства людей воспоминания и опыт, накопленные при жизни и есть то, что их определяет. – отрицал Гарденер. – Какое посмертие может быть, если ты даже осознать его не способен. С чем сравнивать если всё остаётся здесь?
- Остаток займёт своё место подле души, когда придёт на то время. Не весь, а малой частью счастливых воспоминаний, если душа достойна высших сфер, или же грузом грехов и вины, если достоин пекла. Справедливый закон, что установил хозяин, предпочитая, чтобы души в его владениях имели минимум от мирской жизни. – объяснил слуга Неведомого, заставив Гарденера немного более спокойно относиться к происходящему.
- Значит, это место не столь бесполезно, как ты о нём говоришь. – чуть веселее, чем раньше прокомментировал Гарденер высказывания проводника.
- Для душ нет ничего более ядовитого, чем груз их прижизненного я, что не даёт им осознать полную картину баланса бытия и раствориться в вечности, отрешившись от мирского. Однако это место не позволяет оградить их от этого, вот почему оно бесполезно.
- Почему мне кажется, что я слышу не твои слова, а слова Неведомого? – поинтересовался Гарденер, особо не надеясь на ответ.
- Слова хозяина мудры. Что могут понять люди, когда им открыто только настоящее и крупицы прошлого? Боги могут видеть картину в целом, когда люди пребывают в вечной слепоте. Только посвятив свою жизнь вечному служению хозяину, я смог избавиться от части неведения, открыв один глаз на истинную картину существования. – не сбавляя шага, ответил проводник крайне пространно с лёгким налётом философии.
- Может быть ты и прав, но потому мы и называем себя людьми, это заложено в нас миром. Если бы мы были столь же сведущи сколько и боги, то к чему бы они нам были тогда? Мы бы перемололи их, как и всё, что мешает нам. Насколько я знаю, что-то подобное происходило в мире, из которого выдернули меня Семеро. Там не было богов, а люди были способны на невероятные вещи. Здесь же всеведущие создания предпочитаю держать людей в сомнениях и страхах. Неудивительно, учитывая то, что они знают каким, может быть исход. – прокомментировал высказывание слуги Неведомого Гарденер. – Они просто бояться людского потенциала.
- Потенциала? Потенциал саморазрушения, вот истинный потенциал человечества. Вы можете покорить небе и землю, воду и космос, но всё равно приведёте себя к гибели. Семеро даровали вам свободу и как вы ей распорядились? Грызлись за власть, пуская друг другу кровь почём зря. Если бы не их вмешательство вы бы просто добровольно кинулись в пасть ко льву в виде Великого Иного и ему подобных сущностей. Человеческое сознание способно на многое и полезно до определённого порога, но после оно начинает пожирать само себя. – удивительно, как с безэмоциональной манерой общения, проводник мог с такой страстью спорить с Гарденером, при этом даже не проявляя к теме беседы ярко выраженного интереса. Это заставляло в какой-то мере даже согласиться с ним.
- Твоя правда, но я верю, что люди способны измениться. – покачал головой Гарденер, уверенный в своих словах.
- Именно в тот момент они быть людьми и перестанут. – поставил точку в их разговоре проводник столь глубокомысленным высказыванием.
- Постой. - неожиданно остановил собеседника Гарденер. – Кажется, одного мы уже нашли.
Спустя десятки полупрозрачных слепков воспоминаний, Эдмунд наконец-то нашёл одного из тех немногих с кем хотел бы проститься, а именно брата, заставшего в защитной позе и с мечом наперевес, прикрывающего собой худую низкую фигурку собственного сына, племянника Эдмунда. Насколько знал просторский принц те погибли одними из последних представителей его семьи, ибо находились в колоне войск, что была в максимальном удалении от первой атаки Балериона.
Гавен впервые, сколько его помнил Эдмунд, был похож на старшего брата больше, чем он сам, за что можно сказать спасибо Семерым. Если в его новом теле просторский принц был пока лишён морщин и особо неказистых шрамов, то его