Читать интересную книгу Убийство на верхнем этаже. Дело об отравленных шоколадках - Энтони Беркли

– О, без сомнения, без сомнения, – раскатистым басом отозвался сэр Чарльз. Он был крайне смущен. Сэр Чарльз всегда терялся, когда женщины при нем употребляли такие слова, как «прелюбодеяние», «сексуальные извращения» и даже «любовница». Конечно если это случалось в другое время, а не в часы, отводимые под адвокатскую практику. – Бедный сэр Чарльз был ужасно старомоден.

– Сэру Юстасу, разумеется, нечего было опасаться королевского прокурора по бракоразводным делам, – бесстрастным тоном закончила изложение фактов мисс Дэммерс.

Она отпила еще глоток воды. Остальные члены Клуба старались привыкнуть к новому освещению доверенного им дела и к неожиданным видам, которые перед ними теперь открывались.

Мисс Дэммерс продолжала речь, еще выше поднимая завесу над тайной, освещая путь к истине лучами своею психологического прожектора.

– Они являли собой весьма любопытную пару. Каждый имел свою особую шкалу ценностей; к тому, что свело их вместе, каждый относился абсолютно по–разному; и даже в порыве охватившей их страсти их существа не могли слиться в единой мысли. Хочу, чтобы вы обратили пристальное внимание именно на этот психологический момент, ибо он преимущественно и явился подоплекой убийства. Я не знаю, что побудило миссис Бендикс стать любовницей такого человека, как сэр Юстас. Избегая банальностей, я не стану утверждать, будто не знаю, как вообще такое могло случиться. Такое случается, и достаточно часто, и можно вообразить сколько угодно вариантов, как это могло произойти и в данном случае. Интересно, что хороших, но недалеких женщин всегда притягивают нехорошие мужчины. А если к тому же она одержима страстью борьбы со злом, как большинство хороших женщин, то вскоре к этому прибавляется тщетное желание спасти его от самого себя. И в семи случаях из десяти первый же шаг по пути к его спасению кончается для нее падением, и они становятся равными в грехе. Впрочем, поначалу она не осознает своего падения, нет, ни за что. Добродетельная женщина довольно долго пребывает в заблуждении, что, как бы она ни грешила, ее собственные достоинства и красота души от этого не страдают. Принадлежа ему, эта женщина не ощущает себя замаранной; она надеется на то, что через плотскую с ним связь она облагородит его и, когда Уже возникнет душевная близость, она сможет помочь ему стать лучше, забыть дурные привычки, к примеру спать днем, а не ночью, и, что важно, греховность поведения не отражается на чистоте ее души. Нисколько. Возможно, это общее место, но я еще раз повторю: хорошая женщина невероятно склонна к самообману. Да, я действительно считаю, что миссис Бендикс была добродетельной женщиной пока не встретила сэра Юстаса. Но ее беда в том, что она себя переоценивала. О чем свидетельствуют ее постоянные разговоры о чести и порядочности, о которых уже упоминал мистер Шерингэм? Она была влюблена в свои достоинства. И разумеется, вместе с ней те же чувства разделял и сэр Юстас. Он до этого, очевидно, никогда не имел счастья близости с добродетельной женщиной. Процесс совращения (наверное, очень нелегкий) должен был разжечь его любопытство, но и позабавить немало. Он часами выслушивал про долг, и честь, и нравственную перемену, и духовность. Но он терпел, в полной уверенности, что когда–нибудь самым прекрасным образом свое возьмет. Иначе быть не может, раз он поставил себе такую цель. Первые два–три свидания в отеле он был наверху блаженства. Но постепенно удовольствие от этих встреч стало притупляться. Миссис Бендикс почувствовала, что ее достоинства, о которых она была столь высокого мнения, оказались непрочными под напором обстоятельств. Она начала надоедать ему упреками, страшно его тяготя. Однако он продолжал с ней встречаться, сначала потому, что женщина, для таких, как он, всегда есть женщина, а уж потом она его сама не отпускала. Я вижу очень ясно, что происходит дальше. Миссис Бендикс впадает в отчаяние от сознания своей греховности и уже забывает о своем благородном желании вырвать любимого из когтей зла. Их встречи в постели продолжаются, но лишь потому, что там есть кровать и глупо ею не пользоваться. Но удовольствие уже подпорчено, причем и для нее, и для него. Она плачет и кричит, что совесть ее будет утешена только в том случае, если она убежит от мужа к нему, и не откладывая, немедленно, сейчас, или расскажет мужу всю правду и сразу же попросит развода (ах, он этого никогда, никогда ей не простит), а после развода тут же, не задумываясь, выйдет замуж за сэра Юстаса. И хотя к этому времени она уже почти ненавидит его, тем не менее она упорствует в том, что отныне и до конца их судьбы должны быть связаны, и другого выбора ни у нее, ни у сэра Юстаса нет О, как мне эта психология знакома! Естественно, для сэра Юстаса такой поворот дела неприемлем, поскольку у него в планах другое: поправить состояние, женившись на богатой. Он начинает ненавидеть себя за то, что соблазнил эту проклятую бабу, а ее еще больше за то, что дала себя соблазнить. И чем упорнее она стоит на своем, тем сильнее он ее ненавидит. Тогда она решает поставить вопрос ребром. До нее доходят слухи о его внимании к мисс Уайлдмен. Он должен порвать с девушкой. Она говорит сэру Юстасу, что, если он не порвет с мисс Уайлдмен, она это сделает за него. Сэру Юстасу становится ясно, что их связь с миссис Бендикс может обнаружиться и что он будет вынужден фигурировать на втором бракоразводном процессе, и тогда все надежды, которые он связывает с мисс Уайлдмен и ее состоянием, рухнул навсегда. Надо что–то делать. Но что? Заткнуть рот проклятой бабе может только смерть. В конце концов ее давно пора было прикончить, не ему, так кому–то другому. Что касается дальнейших моих рассуждений, то тут я не слишком уверена, хотя предположения, на которых они строятся, имеют основания и могут быть подкреплены доказательствами. Итак, сэр Юстас решил избавиться от этой женщины раз и навсегда. Он тщательно вынашивает свой замысел, вспоминая, что читал в книжках по криминалистике о подобных случаях, но все они были раскрыты из–за какого–то глупого промаха. Подытожив опыт известных ему преступлений, просчитав вероятность любых ошибок, сэр Юстас приступил к исполнению своего плана. Он исходил из того, что об их отношениях с миссис Бендикс никому не известно (в этом он был уверен), и потому, по его раскладу, установить личность убийцы будет совершенно невозможно. И если вам покажется, что в моих предположениях есть натяжка, я могу доказать, что все, что я говорю, основано на фактах. Когда я изучала сэра Юстаса, я дала ему возможность испробовать на мне все приемы обольщения, которыми он пользовался в отношениях с другими женщинами. Один из них был такой: заставить женщину поверить, что все, что интересно ей, глубоко интересует и его. Именно поэтому он проявил огромный интерес к криминалистике (тогда он был открытый, сейчас, возможно, тайный): он взял у меня несколько книг и прочел их. Среди них была книга об известных в Америке уголовных делах, связанных с отравлениями. В ней описаны все те дела, которые приводились членами нашего Клуба в качестве параллелей расследуемому нами преступлению (кроме дела Мари Лафарж и Кристины Эдмундс). Это было около шести недель тому назад. Однажды вечером, когда я вернулась домой, моя служанка сказала, что без меня заходил сэр Юстас, который давно уже не появлялся, он подождал меня недолго в гостиной и ушел. Вскоре после того как произошло убийство, пораженная сходством нашего дела с некоторыми из описанных в той книге, я подошла к своей полке с намерением освежить их в памяти. Книги на полке не оказалось. Не оказалось и моего Справочника Тэйлора. Это я для вас говорю, мистер Брэдли. И обе эти книги я увидала в шкафу в квартире сэра Юстаса в тот день, когда имела длинный разговор с его лакеем.

Мисс Дэммерс выдержала паузу, ожидая комментариев.

Мистер Брэдли воспользовался паузой.

– Негодяй должен получить по заслугам, – изрек он многозначительно.

– Я уже говорила, что не рассматриваю это убийство как плод высокоразвитого интеллекта, – снова заговорила мисс Дэммерс. – Теперь я подхожу к детальному рассмотрению своей версии. Сэр Юстас решает убрать с дороги препятствие и придумывает, как это сделать самым безопасным для себя образом. В отличие от мистера Брэдли, я не придаю такого значения нитробензолу, считая, что его достать не так сложно. В качестве инструмента для убийства сэр Юстас избирает шоколадные конфеты, лучше всего с ликером. (Мейсоновские шоколадки с ликерной начинкой – любимые его конфеты, он их покупает в больших количествах, и недавно, что весьма важно для дела, он запасся несколькими коробками.) Затем он приступает к поискам яда, вкус которого мог бы незаметно смешаться со вкусом ликера в шоколадках. Наверное, он прочел в книге про масло горького миндаля, которое употребляется как примесь в кондитерских изделиях, что навело его на мысль о нитробензоле, который широко употребляют как его заменитель. И он остановился на нитробензоле, поскольку его легче достать, он дешевле, как яд – не очень известен, а потому установить, что причиной отравления был нитробензол, практически невозможно. Дальше он назначает миссис Бендикс свидание за обедом, во время которого собирается подарить ей коробку конфет, полученных им в то утро в клубе по почте. Все очень просто. Тогда у него будет свидетельство швейцара, что он вполне невинно получил коробку по почте. Но в последнюю минуту он понимает, что тут что–то не сходится. Если он отдаст коробку в руки миссис Бендикс за обедом в отеле Феллоуза, то его связь с ней станет всем известна. Он лихорадочно соображает, что делать, и придумывает другой план, гораздо лучше первого. Он звонит миссис Бендикс и рассказывает ей о ее муже и Вере Делорм. Миссис Бендикс немедленно забывает о бревне в собственном глазу, что для нее очень характерно, и приходит в ярость при мысли, что ее муж оказался таким распутным. И тут же соглашается с сэром Юстасом, что его надо вывести на чистую воду. Сэр Юстас советует ей позвонить мужу от лица Веры Делорм (конечно изменив голос) и самой проверить, как он откликнется на предложение дамы пообедать в интимной обстановке, например завтра. «И скажи, что позвонишь ему в «Радугу“ завтра утром между десятью тридцатью и одиннадцатью, – небрежно прибавляет сэр Юстас. – Если он побежит в «Радугу“, значит, он готов плясать вокруг ее юбки с утра до ночи». Она поступает, как он ей говорит. Так сэр Юстас устраивает, чтобы Бендикс появился в клубе на следующее утро в половине одиннадцатого. Кто может потом утверждать, что, когда сэр Юстас громогласно бранился, разглядывая содержимое пакета, Бендикс очутился там не по чистой случайности? Что касается пари, из–за которого шоколадки попали к миссис Бендикс, то я не думаю, что в этом случае сама удача плыла в руки сэру Юстасу. В это трудно поверить. Уверена, что, скорее всего, он как–то заранее пари подстроил. Но это всего лишь моя догадка. И не думайте, что я стараюсь обелить миссис Бендикс. Если мое предположение соответствует действительности, то факт этот не противоречит моему первоначальному утверждению, что миссис Бендикс вовсе не была такой честной и порядочной, какой хотела казаться, потому что, было пари подстроено сэром Юстасом или нет, сам факт, что человек держит пари, заранее зная на него ответ, говорит о том, что этот человек нечестный. И в заключение, уж коли повелось у нас ссылаться на параллели с другими делами, я хочу напомнить вам дело Джона Тейвелла, который впрыснул цианистый калий в бутылку с пивом и угостил им свою любовницу Сару Харт, когда она ему надоела.