– Можете заодно увидеть тех людей, которые издавали слышанные вами вопли.
Она распахнула дверь конференц-зала. Клер шагнула на порог и оцепенела. В отличие от весьма скромной обстановки и умеренных пропорций других помещений огромная комната была отделана панелями темного дерева, роскошно обставлена и оборудована современной аудио-визуальной техникой для телеконференций.
Почти по всей длине комнаты тянулся стол для совещаний, инкрустированный разными породами дерева и окруженный хромовыми вращающимися стульями, мягкими и обтянутыми кожей цвета сливочного масла. На стене, справа от стола, висел длинный ряд одинаковых часов, показывающих время в различных городах. Под ними поблескивали четыре гигантских встроенных телевизионных экрана, два из которых оставались темными. С остальных смотрели седовласые мужчины с рассерженными лицами. Оба что-то кричали одновременно, но на разных языках: по крайней мере, Клер так показалось. Звук в конференц-зале был уменьшен до минимума, так что Клер не поняла, действительно ли эти разъяренные люди скандалили между собой или обращались к Уайатту. Шторы на окнах был задернуты, а круглые светильники на потолке – притушены, так что по комнате разливалось мягкое желтоватое сиянии вполне достаточно, чтобы Клер увидела Митчела Уайатта, си девшего в центре стола. Откинувшись на спинку кресла, он взирал на экраны с выражением терпеливого страдания. Случай, но, заметив Софи с запиской в руках, он решил, что настало время положить конец своему нелегкому испытанию.
Потянувшись к панели с кнопками и переключателями Уайатт отключил аудиосвязь со Ставросом, повернул кресло так, чтобы русский понял, что говорят исключительно с ним и спокойно объявил:
– Я отключил аудиосвязь со Ставросом, чтобы мы смогли потолковать с глазу на глаз. Я знаю Ставроса много лет. Доведенный до такого состояния, он перестает прислушиваться к разумным доводам и думает только о том, как бы отомстить. Он не позволит вам изменить условия договора. Однако если вы хотите разорвать соглашение, я совершенно уверен, что сумею убедить Ставроса позволить вам сделать это...
Однако лицо русского выразило не облегчение, а тревогу, которая только усилилась, когда Митчел добавил:
– Имеются еще две русские транспортные компании, которые он подумывал купить, когда вы связались с ним и предложили продать вашу. Завтра, когда он выспится и успокоится, я поговорю с ним и укажу очевидные преимущества покупки компаний одного или обоих ваших конкурентов...
– ...А после того как он захватит все – снизит цены на перевозки, пока не вытеснит меня из бизнеса, – яростно прошипел русский. – И что тогда будет стоить моя компания? Я закончу жизнь нищим!
Поскольку Ставрос славился подобными проделками, Митчел не счел нужным отвечать.
– Если вы решили, что хотите сохранить компанию и не желаете соблюдать соглашение, Ставрос все поймет, когда успокоится, – повторил он. – Если же захотите продать ее кому-то другому, предупреждаю, вы наживете опасного врага.
– Пусть лучше побаивается, что наживает врага в моем лице!
– Возможно, – с легкой улыбкой согласился Митчел, – но это его не трогает. Однако давайте не будем заканчивать нашу дискуссию угрозами и обвинениями. У вас и Ставроса чуть позже еще будет время поскандалить.
– Неужели вы не можете убедить его заплатить больше?
– Нет. Ставрос никогда не отказывается от своего слова и никому не позволяет этого сделать. Я не сумею убедить его позволить вам изменить условия вашего договора, зато уговорю разорвать этот договор.
– Но...
– Поверьте, утро вечера мудренее, – вежливо перебил Митчел и, повернув переключатель, отключил спутниковую связь.
Экран слева медленно померк. Он повернул другой переключатель, и в комнате раздался голос Ставроса.
– Мы одни, – предупредил Митчел, глянув на записку Софи.
– Ты объяснил этому сукину сыну, что я имел в виду? – раздался оглушительный вопль Ставроса.
Клер машинально отметила, что грек говорил на английском, сдобренном сильным акцентом.
– Объяснил, что если он попытается разорвать договор, я прикажу отрезать ему яйца и подать его матери на блюдце?!
– На блюдце? – весело переспросил Митчел, поднимая глаза на экран. – Судя по его поведению, тебе понадобится блюдо.
– Он нашел другого покупателя на компанию...
– Не нашел, но хочет, чтобы ты именно так и подумал. Он просто пытается взвинтить цену. Если ты перестанешь ему угрожать и дня на два прервешь с ним всякие отношения, он опомнится. Это просто пескарь, сознающий, что за ним гонится акула, но вместо того чтобы испугаться, он преисполнился чувством собственной значимости. Русский хочет продать, и ты сделал ему достаточно справедливое предложение. Уплывай, и он снова поймет, что был и остается пескарем, – договорил Митчел, устало откидываясь на спинку кресла. Ему не терпелось узнать, что стоит за звонком Мэтта, хотя особой тревоги он не испытывал. Но все же сообщил Ставросу, почему не может больше говорить: – Софи только сейчас написала мне, что звонит Мэтт Фаррел по срочному делу.
– Ах да, я вижу ее в дверях. Доброе утро, Софи, – вежливо поздоровался Ставрос.
– Доброе утро, мистер Константинос, – кивнула она.
– Митчел, – добавил Ставрос, едва тот положил руку на переключатель, – передай Мэтту мои самые теплые пожелания.
– Обязательно, – пообещал Митчел и, сжав в руке записку, вышел из зала и направился к себе.
Тем временем Софи отвела Клер в свой офис, где они уселись за стол.
– Как только он поговорит с мистером Фаррелом, непременно захочет увидеть тебя, – заверила Софи. – Судя потому, что творилось здесь все утро, он совершенно забыл, что сегодня твой первый рабочий день.
Но на панели все еще горел индикатор. Значит, разговор с Мэттом не закончен. Бросив извиняющийся взгляд на Клер, она предложила:
– Пока мистер Уайатт разговаривает, давайте начнем ваш список «кто есть кто».
Клер захватила блокнот и ручку и под диктовку Софи принялась записывать имена и факты.
– Раньше я сказала, что мистер Уайатт часто покупает компании, объединяет, а потом продает. Однако он не всегда действует в одиночку. В зависимости от суммы и связанных со сделкой рисков он иногда берет в партнеры Ставроса Константиноса, Мэтта Фаррела или Зака Бенедикта.
Клер выронила ручку и тихо ахнула:
– Зак Бенедикт?! Тот самый Зак Бенедикт?! Кинозвезда?
– Именно, – весело улыбнулась Софи. – Мэтт и Зак – близкие друзья, а временами и деловые партнеры мистера Уайатта. Для них он всегда на месте, когда бы ни позвонили. Вот я и позволила себе написать ему записку.