Бежевый/ФИОЛЕТОВЫЙ: фаза входа
УЖ2 требовали возникновения внутренних механизмов, призванных связать события в причинно-следственные связи. К примеру, корова умирает в полнолуние. Это означает, что степень полноты Луны влияет на смертность коров. Подобный опыт становился суеверием, передавался в сказаниях и даже устанавливался как закон. Истоки многих истин затеряны в туманных глубинах прошлого.
Ранние корни анимизма зарыты в бежевом/ФИОЛЕТОВОМ интересе к природным феноменам: рекам, горам, солнцу, небу и огню. После небольшой адаптации эти силы сделались портативными в символах плодородия, тотемах, амулетах, реликвиях, талисманах и индейских сумках с талисманами. В этой зоне у человека не возникает ощущения способности контролировать природу. Он способен лишь успокаивать живущих вокруг него духов в надежде на избежание вреда и достижение гармонии.
«Привиденья, вампирюги, длинноногие зверюги», населявшие древний мир, прокравшись задолго до греческой мифологии, проползли через произведения Шекспира, для того чтобы отхватить кусочек от Стивена Кинга. Сказки братьев Гримм и «Сказки матушки Гусыни» обращаются к тем страхам, когда БЕЖЕВЫЙ уступает место ФИОЛЕТОВОМУ и далее. В наши дни их роль выполняет «Улица Сезам» и динозавр Барни. Они также отражают то поистине детское удивление, которое привносит этот цМем в наш пресыщенный мир.
Взлёт бежевого/ФИОЛЕТОВОГО олицетворяет собой окончание периода младенчества и начало периода детства. Ребёнок начинает осознавать, что определённое поведение позволяет ему получать пищу и ласку. Возникает символическое мышление, вслед за которым вскоре появляются слова «мама», «папа» и «баба». Тело и его функции вызывают интерес, так как бежевое/ФИОЛЕТОВОЕ мышление всё ещё остаётся органичным и непосредственным.
Если условия жизни взрослых людей приводят к регрессу в эту зону вследствие болезни, то цвет цМема теплеет в соответствии с этим — ванная и куриный бульон становятся более важными, чем бизнес, политика или мешковатая больничная одежда.
Дети, развивающиеся в бежевой/ФИОЛЕТОВОЙ зоне, становятся зависимыми от окружающих объектов: защищающее одеяло, резиновый утёнок, горшок или Винни-Пух (которого впоследствии будут учить КРАСНОЙ покорности и который будет учиться различиям между правильным и неправильным по мере развития СИНЕГО). В середине первого года жизни дети начинают понимать, что люди (и животные) являются разумными существами, а не просто объектами. Это именно та ступень развития, которую, к великому сожалению, пропускают многие молодые преступники (и серийные убийцы!).
ФИОЛЕТОВЫЙ: пиковая фаза
Хотя мы познаём ФИОЛЕТОВОЕ мышление в разных формах практически каждый день, достаточно сложно представить себе, как выглядели первые формы его проявления десятки тысяч лет назад. Эдвард Харрисон так описывает этот магический мир:
«Это была трепещущая вселенная, пробуждавшаяся каждый день духом Солнца и печалившаяся каждый вечер, когда пробуждался дух Луны. Вселенная костров, светящихся подобно звёздам на небосклоне; разноцветных духов неба, проявляющих себя в радугах, закатах солнца и северном сиянии; могучих духов Земли, рокочущих в её глубинах и извергающихся из вулканов; крылатого крошечного народа, живущего в тайных убежищах и забирающего к себе потерянных детей. Волшебная вселенная, в которой повсюду слышны голоса нерождённых и умерших. Невозможно описать словами или даже представить себе безграничную яркость её образов» (Masks of the Universe Collier Books, 1985, стр. 22–23).
ЗНАКИ: мышление ФИОЛЕТОВОГО является анимистическим, шаманским и мистическим
ФИОЛЕТОВЫЙ цМем тесно связан со склонностью правого полушария к повышенному уровню интуиции, к эмоциональной привязанности к местам и вещам, и к мистификации восприятием причинно-следственных связей. Мысленный взор занят сверхъестественной силой, тотемизмом, фетишами, заговорами, шаманством, колдовством, порчами, плодовитостью, суевериями и мифами о происхождении людского рода. Люди вертятся, зачастую гонимые страхом, в котле примет и заклинаний. Яркая коллекция мифов, легенд и притч бурно расцветает в ФИОЛЕТОВОМ, причём настолько, что размывается граница между реальностью и фантазией. Подобно тому как дети часто не могут отличить правду от вымысла, организации, находящиеся в ФИОЛЕТОВОЙ зоне, путают сказки и научные факты.
Этот цМем прославляет способности, связанные с предугадыванием желаний духов, а также навыки в охоте, поиске источников воды или сборе лекарственных растений. Аналогично, особым уважением начинают пользоваться люди с выраженными способностями читать эмоциональные нюансы в поведении других и тонко выстраивать отношения — такие люди играют основную роль в поддержании гармоничного существования, критически важного для выживания группы.
По своей сути, ФИОЛЕТОВЫЙ является дописьменным. Письменность требует линейного и структурированного мышления, более присущего СИНЕЙ области. Однако зачастую ФИОЛЕТОВЫЙ богат на легенды, песни, изображения, танцы, другие объекты искусства и тщательно вырабатывает обычаи, передаваемые от одного поколения к другому. Книга «Золотая Ветвь»[124] сэра Джеймса Фрэйзера представляет собой сборник ФИОЛЕТОВЫХ убеждений, мифов и занятий, воспринимаемых глазами англичанина девятнадцатого века, когда мир был гораздо больше. Позднее ФИОЛЕТОВЫЙ вернул к жизни философ Джозеф Кэмпбелл[125]. От ФИОЛЕТОВОГО зависят корпорация Диснея и её «имаджинерные»[126] тематические парки, как, впрочем, и производители мягких игрушек и сувенирные магазины в аэропортах по всему миру.
ФИОЛЕТОВОЕ мышление является дихотомичным. Люди либо здесь, либо не здесь, либо наши, либо чужие. Умирая, человек может изменить состояние и присоединиться к своим предкам в царстве духов или просто перестанет существовать. Время в большей степени является циклическим (или даже сферическим), а не прямолинейным как большинство из нас его понимает. Это означает, что ФИОЛЕТОВОЕ сознание часто не разделяет различные периоды настоящего, прошлого и будущего. Рассказ о том, когда произошло событие, будет больше относиться к месту и участникам, нежели к часам. Эта связь с содержанием и опытом, а не с точным временем по Гринвичу, часто озадачивает «умудрённых опытом» представителей западной цивилизации, возмущающихся пропущенными встречами или гибкими условиями работы в «примитивных» уголках планеты, где здоровые социальные взаимодействия берут верх над производственными графиками.