Чистым – нету одежды!
Черноморских чубов:
– Братцы, голые топай! —
Голым в хлябь и в любовь,
Как бойцы Перекопа —
В бой...
Матросских сосков
Рябь. – “Товарищ, живи!”
...В пулю – шлем, в бурю – кров:
Вечный третий в любви!
Побережья бродяг,
Клятвы без аналоев!
Как вступлю в тебя, брак,
Раз меж мною – и мною ж —
Что? Да нос на тени,
Соглядатай извечный —
(Свой же). Всё, что бы ни —
Что? Да всё, если нечто!
Узнаю тебя, бic,[46]
Как тебя ни зови:
Нынче – нос, завтра – мыс, —
Вечный третий в любви!
Горделивая мать
Над цветущим отростком,
Торопись умирать!
Завтра – третий вотрется!
Узнаю тебя, смерть,
Как тебя ни зови:
В сыне – рост, в сливе – червь:
Вечный третий в любви.
Понтайяк, 1 августа 1928
Плач матери по новобранцу
Уж вы, батальоны —
Эскадроны!
Сынок порожённый,
Бе – ре – женый!
Уж ты по младенцу —
Новобранцу —
Слеза деревенска,
Океанска!
В который раз вспорот
Живот – мало!
Сколько б вас, Егорок,
Ни рожала —
Мало! Мои сучья!
Кровь чья? Соль чья?
Мало! Мала куча:
Больше! Больше!
Хоша б целый город
Склала – живы!
Сколько б вас, Егорок,
Ни ложила —
В землю. Большеротый,
Башка – вербой
Вьется. Людям – сотый,
А мне – первый!
Теки, мои соки,
Брега – через!
Сосцы пересохли —
Очам – черед!
Реви, долговласа,
По армейцу!
Млецом отлилася —
Слезой лейся!
1928
Маяковскому
1. “Чтобы край земной не вымер…”
Чтобы край земной не вымер
Без отчаянных дядей,
Будь, младенец, Володимир:
Целым миром володей!
2. “Литературная – не в ней…”
Литературная – не в ней
Суть, а вот – кровь пролейте!
Выходит каждые семь дней.
Ушедший – раз в столетье
Приходит. Сбит передовой
Боец. Каких, столица,
Еще тебе вестей, какой
Еще– передовицы?
Ведь это, милые, у нас,
Черновец – милюковцу:
“Владимир Маяковский? Да-с.
Бас, говорят, и в кофте
Ходил”...
Эх кровь-твоя-кровца!
Как с новью примириться,
Раз первого ее бойца
Кровь – на второй странице
(Известий.)
3. “В сапогах, подкованных железом…”
“В гробу, в обыкновенном тeмном костюме, в устойчивых, гpyбых ботинках, подбитых железом, лежит величайший поэт революции”.
(“Однодневная газета”, 24 апреля 1920 г.)
В сапогах, подкованных железом,
В сапогах, в которых гору брал —
Никаким обходом ни объездом
Не доставшийся бы перевал —
Израсходованных до сиянья
За двадцатилетний перегон.
Гору пролетарского Синая,
На котором праводатель – он.
В сапогах – двустопная жилплощадь,
Чтоб не вмешивался жилотдел —
В сапогах, в которых, понаморщась,
Гору нес – и брал – и клял – и пел —
В сапогах и до и без отказу
По невспаханностям Октября,
В сапогах – почти что водолаза:
Пехотинца, чище ж говоря:
В сапогах великого похода,
На донбассовских, небось, гвоздях.
Гору горя своего народа
Стапятидесяти (Госиздат)
Миллионного... – В котором роде
Своего, когда который год:
“Ничего-де своего в заводе!”
Всех народов горя гору – вот.
Так вот в этих – про его Рольс-Ройсы
Говорок еще не приутих —
Мертвый пионерам крикнул: Стройся!
В сапогах – свидетельствующих.
4. “И полушки не поставишь…”
Любовная лодка разбилась о быт.
И полушки не поставишь
На такого главаря.
Лодка-то твоя, товарищ,
Из какого словаря?
В лодке, да еще в любовной
Запрокинуться – скандал!
Разин – чем тебе не ровня? —
Лучше с бытом совладал.
Эко новшество – лекарство
Хлещущее, что твой кран!
Парень, не по-пролетарски
Действуешь – а что твой пан!
Стоило ж в богов и в матку
Нас, чтоб – кровь, а не рассвет! —
Класса белую подкладку
Выворотить напослед.
Вроде юнкера, на Тоске
Выстрелившего – с тоски!
Парень! не по-маяковски
Действуешь: по-шаховски.
Фуражечку б на бровишки
И – прощай, моя джаным!
Правнуком своим проживши,
Кончил – прадедом своим.
То-то же, как на поверку
Выйдем – стыд тебя заест:
Совето-российский Вертер.
Дворяно-российский жест.
Только раньше – в околодок,
Нынче ж...
– Враг ты мой родной!
Никаких любовных лодок
Новых – нету под луной.
5. “Выстрел – в самую душу…”
Выстрел – в самую душу,
Как только что по врагам.
Богоборцем разрушен
Сегодня последний храм.
Еще раз не осекся,
И, в точку попав – усоп.
Было стало быть сердце,
Коль выстрелу следом – стоп.
(Зарубежье, встречаясь:
“Ну, казус! Каков фугас!
Значит – тоже сердца есть?
И с той же, что и у нас?”)
Выстрел – в самую точку,
Как в ярмарочную цель.
(Часто – левую мочку
Отбривши – с женой в постель.)
Молодец! Не прошибся!
А женщины ради – что ж!
И Елену паршивкой
– Подумавши – назовешь.
Лишь одним, зато знатно,
Нас лефовец удивил:
Только вправо и знавший
Палить-то, а тут – слевил.
Кабы в правую – свёрк бы
Ланцетик – и здрав ваш шеф.
Выстрел в левую створку:
Ну в самый-те Центропев!
6. “Советским вельможей…”
Зерна огненного цвета
Брошу на ладонь,
Чтоб предстал он в бездне света
Красный как огонь.
Советским вельможей,
При полном Синоде...
– Здорово, Сережа!
– Здорово, Володя!
Умаялся? – Малость.
– По общим? – По личным.
– Стрелялось? – Привычно.
– Горелось? – Отлично.
– Так стало быть пожил?
– Пасс в нек’тором роде.
...Негоже, Сережа!
...Негоже, Володя!
А помнишь, как матом
Во весь свой эстрадный
Басище – меня-то
Обкладывал? – Ладно
Уж... – Вот-те и шлюпка
Любовная лодка!
Ужель из-за юбки?
– Хужей из-за водки.
Опухшая рожа.
С тех пор и на взводе?
Негоже, Сережа.
– Негоже, Володя.
А впрочем – не бритва —
Сработано чисто.
Так стало быть бита
Картишка? – Сочится.
– Приложь подорожник.
– Хорош и коллодий.
Приложим, Сережа?
– Приложим, Володя.
А что на Paccee —
На матушке? – То есть
Где? – В Эсэсэсере
Что нового? – Строят.
Родители – родят,
Вредители – точут,
Издатели – водят,
Писатели – строчут.
Мост новый заложен,
Да смыт половодьем.
Все то же, Сережа!
– Все то же, Володя.
А певчая стая?
– Народ, знаешь, тертый!
Нам лавры сплетая,
У нас как у мертвых
Прут. Старую Росту
Да завтрашним лаком.
Да не обойдешься
С одним Пастернаком.
Хошь, руку приложим
На ихнем безводье?
Приложим, Сережа?
– Приложим, Володя!
Еще тебе кланяется...
– А что добрый
Наш Льсан Алексаныч?
– Вон – ангелом! – Федор
Кузьмич? – На канале:
По красные щеки
Пошел. – Гумилев Николай?
– На Востоке.
(В кровавой рогоже,
На полной подводе...)
– Все то же, Сережа.
– Все то же, Володя.
А коли все то же,
Володя, мил-друг мой —
Вновь руки наложим,
Володя, хоть рук – и —
Нет.
– Хотя и нету,
Сережа, мил-брат мой,
Под царство и это
Подложим гранату!
И на раствороженном
Нами Восходе —
Заложим, Сережа!
– Заложим, Володя!
7. “Много храмов разрушил…”
Много храмов разрушил,
А этот – ценней всего.
Упокой, Господи, душу усопшего врага твоего.
Савойя, август 1930
Лучина
До Эйфелевой – рукою
Подать! Подавай и лезь.
Но каждый из нас – такое
Зрел, зрит, говорю, и днесь,
Что скушным и некрасивым
Нам кажется <ваш> Париж.
“Россия моя, Россия,
Зачем так ярко горишь?”
Июнь 1931
Стихи к Пушкину
1. “Бич жандармов, бог студентов…”
Бич жандармов, бог студентов,
Желчь мужей, услада жен,
Пушкин – в роли монумента?
Гостя каменного? – он,