Какая существенная причина такового разглагольствования? Отвержение тесного пути, желание пути широкого, отвержение Креста Христова. Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира (Гал. 6; 12–14). Так научает нас апостол. Кто жив для мира, вступается с увлечением и разгорячением в дела его, тот доказывает и показывает этим свою мертвость для Христа.
Церковная новозаветная история представляет многих святых и праведных христиан, которые имели рабов и передавали их в наследство своим детям, что они покупали и продавали рабов, как, например, отец святого Иоанна Дамаскина купил преподобного Косьму. Некоторый христолюбец вопросил великого во святых Варсонофия: „Отец мой, я хочу приобрести себе слуг, но сомневаюсь, будут ли они мне полезны. Скажи мне: должно ли их взять? И как мне поступить?“ Великий отвечал: „Будем помнить, что и мы имеем Владыку. Если мы будем повиноваться Владыке нашему, то Он сотворит, что и слуги наши будут повиноваться нам. Вот ты слышишь, поди же и возьми их во имя Господне“.[186]
Из этого видно, во — первых, что первенствующая христианская церковь не возбраняла христианам иметь рабов;[187] во — вторых, что постановление Моисеева закона о рабстве евреев у евреев не было обязательным для христиан. Те из христиан, которые стремились к христианскому совершенству, давали рабам своим свободу, а имение свое продавали и раздавали нищим, исполняя этим всесвятый совет Господа: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф. 19; 21).
Святой великомученик Георгий пред исшествием на подвиг мученичества освободил всех рабов своих. Так поступали почти все мученики, так поступали все, вступавшие в духовное мученичество, в монашество. Святой Петр Мытарь не только освободил всех рабов своих, но и себя продал в рабство. Святой Павлин, епископ Нолы, продал себя в рабство, чтоб искупить сына вдовицы. Такое поведение многих избранников Божиих, христиан совершенных, отнюдь не было общим правилом для всех христиан. Общим христианским правилом была и есть любовь к ближним — следовательно, и к рабам.
Рабы христиан были по преимуществу домочадцами — они не были рабами. Тот христианин, который позволял себе жестокость относительно рабов, был обличаем и научаем Церковию. Жестокие, бесчеловечные, развратные господа между христианскими господами были, но не является ли попрание заповедей Божиих и в прочих всех сословиях? Не являлись ли жестокость и разврат во всех сословиях, между самыми пастырями и архипастырями?
Таков падший человек! Самые ближайшие сношения с Воплотившимся Богом, самый сан апостольский, высочайший из всех санов человеческих, не уклонили от величайшего из человеческих преступлений того человека, который произвольно избрал для себя зло. Божественное новозаветное учение о господах и рабах изложено со всею точностию и удовлетворительностию в посланиях святого апостола Павла. Мы предлагаем здесь это учение, по истолкованию его святым Иоанном Златоустым, общепринятому Святою Церковию и особенно уважаемому древнею Российскою Церковию.
Святой Иоанн Златоуст, приступая к объяснению 13 главы Послания к Римлянам, в которой сказано, что начальство и власти суть Божие учреждение, обращает внимание читателя на предшествующую главу, в которой и верно, и свято, и живописно изображена нравственность истинного христианина. „Заметь, — говорит Златоустый, — как кстати апостол завел речь о сем предмете. После того как предложил слушателям различные требования христианского любомудрия, настроил их жить в мире с друзьями и врагами, научил быть полезными и для счастливых, и несчастных, и для нуждающихся, коротко сказать, для всех насадил уставы общежития, приличные ангелам, истощил гнев, низложил высокоумие и совершенно умягчил их сердца — после всего того предлагает свои увещания о повиновении властям“.
Очевидно, что только тот христианин, в душе которого глубоко насаждены правила христианской нравственности, в душе которого преобладает вера, который старается умерщвлять себя для мира, который смотрит на земные человеческие отношения и на земные человеческие положения оком странника, из разума Христова, который проводит жизнь на земле, как в преддверии к вечности, может богоугодно и душеполезно нести иго подчиненности, тогда как власть земная почти всегда сопряжена с большими или меньшими злоупотреблениями — по свойству падшего человека, по его греховности, по его ограниченности.
Нелишним будет здесь заметить, что святой Иоанн Златоуст объясняет законоположенные Святым Духом отношения властей и подчиненных сряду по окончании веков мученичества, когда власть почти непрерывно в течение трех столетий обнаруживала такое чудовищное зверство и бесчеловечие, какового не представляли летописи мира ни прежде, ни после. Это тот Златоуст, который произнес самые сильные обличения против злоупотреблений богатством и властию и сделался жертвою мести за свои обличения.
Златоуст говорит: „(Апостол), желая внушить, что заповедь его о подчиненности простирается не на одних мирских людей, но на всех — и на священников и на монахов — объявляет о том наперед, говоря так: Всякая душа властям предержащим да повинуется. Хотя бы ты был апостол, хотя бы евангелист, хотя бы пророк, хотя бы другой кто — повинуйся. Подчинение власти не подрывает благочестия. Апостол здесь разумеет не простое повиновение, но подчинение. Первое основание такового установления, удовлетворяющее разуму верных, состоит в том, что власти учреждены от Бога“. Златоуст утверждает, что апостол говорит в этой главе о подчиненности как слуг господам, так и подначальных начальникам. Исчисляя Богом установленные виды начальства и подчиненности, Златоуст упоминает о отношениях между мужем и женою, между сыном и отцом, между старцем и юношею, между рабом и свободным, между начальником и подчиненным, между учителем и учеником.
„Собеседник“, располагаясь говорить от имени Церкви о улучшении быта несвободных людей, сохранил ли верность нравственному христианскому началу, изложенному в 12 главе Послания к Римлянам — тому началу, из которого только одного можно рассуждать о предложенном предмете правильно, в характере истинного христианства, в характере Святой Православной Церкви? К сожалению, нет! „Собеседник“ отверг назидание апостола, отверг нравственное начало, предложенное апостолом — он не победил благим злое. Напротив того, он выставил на позор всем свое явное побеждение злом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});