— Что-то случилось? — участливо поинтересовался Тесла.
— Нет-нет. Я просто подумал, что в сейчас Толе не скучно: драконы, оборотни, знамения.
— Век бы не видеть ни того, ни другого, ни третьего, — с чувством вымолвил гравёр.
— Знаешь что… Надо мне встретиться с отцом Теоклом. Можешь это устроить.
— Могу.
— Когда?
— Да хоть сейчас. Он в "Ветке можжевельника" остановился.
— Тогда пошли. Чем быстрей я с ним поговорю, тем лучше.
— Кому лучше? — уточнил хозяин.
Йеми вздохнул.
— Ещё не знаю. Но кажется, что и мне, и ему. В любом случае, от тебя не потребуется делать больше, чем ты делаешь обычно.
— Я — мирный человек, но, если нужно…
— Не нужно, — твёрдо произнёс кагманец. И, после короткой паузы, добавил: — Не нужно, Неко. Каждый из нас живёт свою жизнь. Конечно, у каждого есть право выбрать чужую смерть, но мне кажется, что задумываться об этом тебе рановато. Сначала хотя бы на свадьбе у дочки погуляй.
Мужчины рассмеялись, напряжение спало.
— Ладно, допиваем квас и пошли, — махнул рукой успокоенный Тесла.
"Ветка можжевельника" оказалась от дома гравёра в каких-то двух кварталах, и была самой обычной харчевней, каких в Толе не один десяток. Над дверями — вывеска с названием на местном языке и довольно искусно вырезанной по дереву можжевеловой ветвью: для тех, кто не умеет читать, а таких в городе, пожалуй, было побольше половины населения, даже если не брать в расчет невольников-людей. За дверью — большой общий зал с длинными столами и скамьями посредине и небольшими столиками и табуретами у стен. Очаг, стойка, широкая лестница на второй этаж к жилым комнатам — всё как у всех. Обычными были и посетители: ремесленники и подмастерья, купцы и приказчики, стражники и крестьяне.
— Удачно пришли, — резюмировал Тесла. — Вот и Теокл.
Гравёр кивнул на один из стоящих у стены столиков, за которым ужинали мужчина и женщина. Со стороны — обыкновенная семейная пара, немолодой купец средней руки с супругой.
— Почтенный господин Теокл, рад видеть тебя и твою жену в добром здравии.
— И мы рады видеть тебя здоровым, почтенный Тесла, — любезно кивнул мужчина. — Присаживайся. Выпьем пива за встречу?
— Позволь представить тебе моего хорошего друга. Он тоже купец.
— Лечек из Шофа, к твоим услугам.
— Интересуешься посудой?
— Случается, — искренне улыбнулся Йеми и призывно помахал рукой.
— Оловянная, медная, бронзовая? Может быть, серебро?
— Скорее, всё-таки медь, — неторопливо проговорил кагманец. — Канфары под кофе. Обычай пить этот редкий напиток медленно, но верно идёт на север.
Теокл согласно кивнул. По северному. А ведь очень похож на уроженца Лакарского полуострова, да и имя у него аявское. Скорее всего, давно живёт в Заморье.
— Слышал об этом и даже пробовал. Не знаю, что в этом кофе находят.
— Главное — хорошо платят. А там пусть пьют что угодно…
К столику подбежала девушка в сером переднике.
— Что угодно почтенным господам?
— Ламбика мне, вина почтенному купцу и моему другу, а госпоже — мёда, если будет на то её воля, — заказал Йеми, подсовывая служанке серебряную монету.
— Отчего же нет, — мило улыбнулась супруга Теокла, приветливо качнув не столько головой, сколько надетым на неё высоким остроконечным хеннигом.
— А не желают ли господа откушать? — не отставала девица.
— Ты сперва принеси, что спрошено, а потом уж предлагай ещё, — хмыкнул Йеми и наградил её лёгким шлепком пониже спины. Служанка конфузливо хихикнула и поспешила за стойку.
— Значит, канфары, — задумчиво произнёс Теокл.
— Не только, — Йеми подался вперёд, положив локти на стол, и, понизив голос, чётко произнёс. — Меня больше интересует оборотень. Что ты про него знаешь?
Задав вопрос, кагманец откинулся назад. Священник обменялся с женщиной встревоженными взглядами, затем они вместе уставились на гравёра. Тесла шумно сглотнул.
— Почтенные господа. Я знаю вас давно и самой лучшей стороны. Прошу господина Теокла верить господину Лечку так, как он верит мне самому. И призываю к тому же и господина Лечка.
Хландец смолк и вытер рукой вспотевший лоб.
— А я верю, — беззаботным голосом произнёс Йеми. — Господин Теокл должен понять, что я сильно рискую, вступая в дело с незнакомым… купцом. Но должно же быть доверие. К тому же, мы все единоверцы… в смысле — купцы.
— Единоверцы? — внимательный взгляд Теокла словно ощупывал лицо Йеми, но Паук Господаря привык и не к такому вниманию.
— Конечно единоверцы: одному богу молимся.
Тесла жестом подтвердил справедливость этих слов.
— Ну, что я могу сказать, — растерянно пробормотал священник.
К столу вернулась служанка, неся на подносе кружки и чарки.
— А чего говорить? — подмигнул Йеми. — Лучше, выпьем за удачный исход нашего дела.
— За успех выпить всегда полезно, — согласился Тесла.
Глиняные кружки столкнулись с деревянными чарками.
— Будем!
— За успех!
Йеми проводил глазами отшедшую служанку.
— Так что, почтенный Теокл, что ты слышал про оборотня?
— Богом клянусь, почти ничего.
Такая клятва в устах изонистского священника стоила очень дорого. Йеми успел мысленно посетовать, что знания ускользнули из рук, но Теокл продолжал:
— Мои друзья попросили разузнать у верных людей, не ходят ли по Толе слухи об оборотне, вот и всё.
— А зачем это им? — как не слаб оказался след, но всё же нужно было попытаться пройти по нему до конца.
— Не могу сказать. Но могу их спросить.
— А могу ли спросить их об этом я?
Теокл с супругой обменялись быстрыми взглядами.
— Могу ли я поинтересоваться, почтенный Лечек, чем вызванное твоё любопытство?
Йеми снова опёрся на столешницу, надвинулся на Теокла и тихо произнёс:
— Я ищу оборотня. Твои друзья ищут оборотня. Возможно, мы ищем одного и того же оборотня.
А потом, откинувшись, добавил:
— Если наши цели совпадают, то, возможно, мы могли бы объединить усилия.
Священник задумчиво погладил пегую бороду.
— Ты думаешь, они совпадают?
— Надеюсь. Друзья моего друга, — он кратко кивнул в сторону Теслы, — не должны оказаться моими врагами.
На несколько мучительно долгих мгновений за столом воцарилось молчание.
— Хорошо, — решил, наконец, Теокл. — Приходи завтра в полдень. Попросишь хозяина проводить тебя в наши комнаты, там и обсудим… сделку.
— Твои друзья придут?
— Возможно.
— Могу ли я позвать своего друга?
Тесла удивлённо хлопнул глазами. Он настолько привык, что Йеми все дела решает в одиночку, что никак не мог представить себе, зачем может понадобиться кагманцу в этой беседе.
— Конечно, почтенный Тесла может прийти с тобой.
— Я говорю о другом друге.
Гравёр окончательно перестал понимать происходящее. С одной стороны, его радовало, что речь шла не о нём: уж очень не хотелось лезть с головой в опасное предприятие. Конечно, если надо, то хландец бы выполнил любое поручение Йеми, но теплилась надежда, что кагманец сумеет решить все проблемы и без его участия. А с другой стороны, никогда не бывало, чтобы Йеми работал не один. Похоже, и впрямь в Толе творятся странные дела.
Йеми же в этот момент думал о том, что брать с собой на встречу с друзьями Теокла Мирона — против всех правил. Но интуиция подсказывала кагманцу, что коллегу-пришельца брать обязательно нужно, а интуиции он уже давно доверял больше, чем правилам.
— Вы будете вдвоём?
— Да, нас двое. Он и я.
— Хорошо, приходите вместе, — согласился Теокл.
— Отлично. За успех нашего дела, — поднял кружку Йеми.
Хозяин харчевни бросил на сидящих за столиком у стены ленивый взгляд. Вот и ещё одну сделку в его заведении обтяпали. Какую уж по счёту… Кабы за каждую брать хотя бы по серебряной монете, быть бы ему главным богатеем в городе. Только ведь не судьба…
— Где мои слуги? — ошарашил Йеми первого же встречного трактирного раба.
— В отведённых им комнатах, господин! — запинаясь, пробормотал невольник.
— Пришли их ко мне! Живо!
— Повинуюсь, господин!
Апартаменты благородному лагату Порцию Простине отвели в соответствии с его рангом: две больших комнаты на втором этаже харчевни. Приёмная и спальня. Именно в спальню Йеми и проследовал. Небрежно бросив на широкую кровать уже ненужный плащ, он удовольствием развалился на мягком матрасе. Дело сделано, можно и отдохнуть. Хотя бы до завтрашнего утра, когда придёт время новых дел.
В приёмной скрипнула дверь.
— Господин позволит войти? — почтительно осведомился Олус.
— Входите! И закройте покрепче дверь.
Йеми присел. Возможно, благородный Порций и счёл бы возможным разговаривать со слугами, лёжа на кровати, но он был не Порций, а Балис и Олус — не слуги.