мычание продолжается на фоне Зюганова, что-то бойко говорящего в телевизоре — уже в наши дни.
Двойник[66]
(По сюжетным мотивам произведений М. Твена)
1.
Поздняя осень. Ельцин, закутанный по уши, сидит на скамейке в парке возле Москвы-реки, крошит хлеб лебедям.
ЕЛЬЦИН. То-то, что «гули-гули»… Всех, понимаешь, накорми. А вам я по Конституции не гарант! (Стоящему рядом Чубайсу.) Чего надо?
ЧУБАЙС. Так… пару бумажек подписать.
ЕЛЬЦИН. Погоди. У меня, значит, птицы с утра не евши.
Москва-река. На берегу стоит старик, похожий на Ельцина как две капли воды, и сачком вылавливает из воды размокшие куски хлеба.
ДВОЙНИК. Это летом, бляха-муха, за…бись, а зимой сложно будет.
2.
Ночная Москва. Чубайс едет в машине с «мигалкой», вертя ручку настройки. Рядом — машина сопровождения с «мигалкой».
РАДИО…Чубайса еще более осложнилось, поскольку судьба нынешней администрации впрямую зависит от исхода опера…
Чубайс вертит ручку настройки. Машина в «пробке» останавливается возле трамвая. У трамвайного окна сидит старик, как две капли воды похожий на Ельцина.
РАДИО. «Гляжусь в тебя, как в зеркало — до головокружения…»
ЧУБАЙС. Это еще что такое?
На остановке Чубайс входит в трамвай, садится рядом с двойником…
ЧУБАЙС(пораженный). Борис Николаевич?
ДВОЙНИК. Петр. Петр Николаич я.
ЧУБАЙС. Как — Петр?
ДВОЙНИК. Да так. Отродясь.
ЧУБАЙС. Простите… у вас брата не было?
ДВОЙНИК. Брательник? А как же!
ЧУБАЙС. О господи! (Шепотом.) Близнец?
ДВОЙНИК. Зачем близнец? Жену, что ли, пугать? Обычный брательник, старшой, в Самаре кукует.
ЧУБАЙС. Ага! Простите, Борис… э-э… Петр Николаевич, могу я пригласить вас на ужин?
ДВОЙНИК. Лучше на обед. Очень есть хочется…
ЧУБАЙС. Кормить вас, Петр Николаевич, теперь будут так, что слюны не хватит! У вас, кстати, как со здоровьем? двойник. Это завсегда!
Под тему «Гляжусь в тебя, как в зеркало…» поочередно: Ельцин, которому меряют давление, и его двойник, которого везут в «ЗИЛе»; двойник, которому наливают суп; двойник, с которого снимают мерку…
3.
Барвиха.
ЕЛЬЦИН(обрывая лепестки ромашки). Отпустить — не отпустить, отпустить — не отпустить…
В комнату заглядывает Черномырдин.
ЧЕРНОМЫРДИН. Вы чего?
ЕЛЬЦИН. Так… Гадаю на Чечню.
ЧЕРНОМЫРДИН. А-а.
ЕЛЬЦИН. А ты чего?
ЧЕРНОМЫРДИН. Так вторник. Мы же встречаемся по вторникам.
ЕЛЬЦИН. Ну, встретились. Езжай себе. Отпустить — не отпустить…
4.
Лепестки летят вниз, мимо окна на первом этаже, где Двойник допивает компот. Рядом — Чубайс.
ЧУБАЙС. Поели, Петр Николаевич? (Двойник икает в знак согласия.) Тогда продолжим. (Дает листок.) Учите роль.
ДВОЙНИК(с трудом). «Продвижение мирного процесса в Чечне при соблюдении принципа территориальной целостности России…» Чего-то я этого не понимаю.
ЧУБАЙС. Этого никто не понимает — читайте вслух, только наизусть и с выражениями! А то перестану кормить.
ДВОЙНИК. Э-э… мирный… это… (подглядывает в бумажку) процесс… м-м… при соблюдении… вот бляха-муха!
ЧУБАЙС. Не «бляха-муха», а «понимаешь»!
ДВОЙНИК. При соблюдении, понимаешь…
ЧУБАЙС(подсказывает). Принципа…
ДВОЙНИК. Ага… территориальной… бляха-муха!
ЧУБАЙС(строго). Понимаешь!
ДВОЙНИК(заканчивая фразу). Целкости!
ЧУБАЙС. Тьфу!
5.
Барвиха. Поздний вечер. Ельцин и Двойник, каждый в своей комнате.
ЕЛЬЦИН. (читает на бутылочной этикетке). «Боржоми»… (Вздыхает.) Вот, понимаешь, до чего дошло!
ДВОЙНИК(учит по листочку). «Мы не можем больше позволить заниматься этой…» Вот, бляха-муха, чем же? (Подглядывает в листок.) Сварой!
6.
Вечер. Черномырдин выезжает за ворота Барвихи. Козел-вахтер нажатием кнопки закрывает ворота. Взгляд его случайно падает на окно больничного корпуса, за которым угадывается силуэт Ельцина. Козел переводит взгляд на другое окно — там сидит другой Ельцин.
КОЗЕЛ(убежденно). Завяжу. Ей-богу, завяжу!
7.
Ночь. В своем кабинете работает над бумагами Чубайс. Открывается дверь, в кабинет заглядывает Ельцин.
ЕЛЬЦИН. Слышь, Анатолий, что-то мне нехорошо.
ЧУБАЙС(нехотя оторвавшись от бумаг). Попей валерьянки, Николаевич…
ЕЛЬЦИН. Какой еще Николаевич? Что, понимаешь, за фамильярность!
ЧУБАЙС. Ну ладно, вошел в роль… «Понимаешь…» (Снимает трубку.) Пост? Тут нашему старичку чего-то нездоровится… Понял.
ЕЛЬЦИН. Какому старичку?
ЧУБАЙС(вешая трубку). Сейчас в нарды доиграют и сразу придут. (Продолжает работать.)
ЕЛЬЦИН. Какие нарды? Мне плохо!
ЧУБАЙС. А кому сейчас хорошо?
Чубайс начинает расплываться в глазах у Ельцина.
8.
Ельцин открывает глаза. Он лежит в коридоре районной больницы, напротив женского туалета. Над ним стоит санитарка (Свинья) с бачком и половником в руках.
СВИНЬЯ. Ну наконец-то очнулся. Больной! Пописайте, а то завтрак кончается!
Вкладывает в руки Ельцину майонезную баночку, шлепает на тарелку половник каши и дает ее лежащему рядом с Ельциным Геращенко.
ЕЛЬЦИН(после паузы). Что это?
ГЕРАЩЕНКО. Это больница.
ЕЛЬЦИН. Врешь! В больницах, значит, все совсем по-другому. Я лежал.
ГРАЧЕВ. Где ты лежал?
ЕЛЬЦИН. В Барвихе. (Общий смех.) Слушайте, где я?
ГЕРАЩЕНКО. Там же, где и все.
ЕЛЬЦИН. Надо же. Сорок лет жил как человек и вдруг ни с того ни с сего — там же, где и все?
КОЗЫРЕВ. Лучше поздно, чем никогда.
ЕЛЬЦИН. Нет уж! Лучше, понимаешь, никогда! Я, значит, требую вызвать сюда профессора Акчурина!
ЕРИН. А Дебейки тебе не вызвать? (Новый взрыв хохота.)
9.
Барвиха. Утро. Двойник, только что позавтракав, рассуждает сам с собой.
ДВОЙНИК. Все-таки есть у нас эта… справедливость. Брательнику в Самару напишу — удавится! Кормют, поют, одевают… Денег не просят. Коммунизм, бляха-муха! (Подумав.) Понимаешь!
10.
Ельцин в больнице.
ЕЛЬЦИН(уже сиплым голосом). Сестра!
СВИНЬЯ(появляясь). Ну, чего надо?
ЕЛЬЦИН. Градусник забери! Пятый, понимаешь, час температуру меряю!
СВИНЬЯ. Ну и на здоровье. Все равно из лекарств только йод и градусник.
ЕЛЬЦИН. Дай хоть чаю!
СВИНЬЯ. Буду я тебе за сто тыщ в месяц взад-вперед бегать! Раскатал губу!
ЕЛЬЦИН. Сто тыщ в месяц — чего?
СВИНЬЯ. Долларов! Больной! Будете издеваться — я вас к психическим положу!
11.
Барвиха.
ЧУБАЙС(входя с телефонной трубкой на подносе). Извините — горячая линия. Штаты.
ДВОЙНИК. Какие Штаты?
ЧУБАЙС. Соединенные. Большой друг Билл. Поздравить бы его надо.
ДВОЙНИК. А-а… Ладно. Сюда говорить?
ЧУБАЙС. Сюда.
ДВОЙНИК(в трубку). Билли! С годовщиной тебя! С седьмым ноября! (Чубайс роняет поднос.)
ПЕРЕВОДЧИК(в трубке). We congratulate you with anniversary of the Great October Revolution…
КЛИНТОН(на том конце провода). Уау!
ГОЛОС В ТРУБКЕ У КЛИНТОНА. И чтобы, значит (треск и помехи на линии), стоял, и деньги были!
ПЕРЕВОДЧИК(подумав). Good luck!
ЧУБАЙС(пораженный у слышанным). Борис Николаевич!..
ДВОЙНИК. Петр я! Петр Николаич! Вот пристал со своим Борисом, как банный лист!..
ЧУБАЙС. Батюшки! А где же тогда?..
12.
С дикими сиренами к районной больнице подъезжает реанимобиль в сопровождении милицейских «Фордов». Дикий шухер на лестнице — и в больничный коридор врываются люди в масках.
ЧЕЛОВЕК В МАСКЕ(диким голосом). Лежать!
ГЕРАЩЕНКО. Лежим.
Входят Чубайс, Черномырдин, Лужков и Рыбкин.
ЧУБАЙС. Где