в город, к поместью. Странно, но он понимает, что здесь что-то неладно, однако решение оказывается незамедлительным. Согласившись, Митчелл отвозит леди Прэй домой, тем самым нарушив увещевания господина ждать дальнейших указаний, смело, но ведь всё равно придется вести госпожу, так что в принципе он ничего не нарушил, лишь немного своевольничал.
Окутанный терзаниями Геральд шел вдоль проезжей части, начали зажигаться первые звезды, словно легионы ангелов, ему не хотелось спать, лишь одно двигало им, раскаяние. Произносил слово ежеминутно – прости, прости…, но былого и свершенного не вернуть, и эта мысль давила на него, поражался собственной животности. “Как я всегда сдержанный, уравновешенный человек с приличным набором манер и задатками культуры посмел сделать подобный непристойный шаг”. В эти мгновения он бросал в себя камни, но они были не так больны, ведь знал, куда именно они попадут, и где приземляться. Стоит уточнить, что джентльмен мог бы спокойно спать до утра, затем взять лошадь и не спеша отправиться к Элизабет, попросить прощение, присовокупить слова дорогим подарком и уверяя, что такого больше не повторится. К сожалению если бы было всё так просто, то непременно он вновь оступился и действительно в последний раз, возможности повторить больше бы не представилось. Только через тернии, как в комедии, пройдя через ад, обретешь рай, потому истинная мука знать свой грех, и когда он прощается, сокрушение остается от самого факта свершения. Каждым злым умыслом мы раним себе душу, представьте, как испещрена она шрамами, и как нелегко ангелу хранителю созерцателю наших жизней. Действенный способ отвода от злого деяния, прост, представьте ангела, что стоит рядом и видит как мы “занесли руку”, зачастую обратно воображаем и уверяем себя, что рядом никого нет и можно незамечено творить бесчинства, но это не так. Часть мудрости в видении своих страстей, вторая часть преодоление и борьба, третья оставление. Любовь это ответственность, да они пока что неженаты, но едины, и ошибка одного отразится на другом, конечно, их любовь истинна, потому и ссоры не способны разрушить сотворенное, даже если один по слабости изменит, то это будет прощено и забыто, как исповедник забывает грехи кающегося. Но измены просто не может быть. Невоздержание, продемонстрированное Геральдом есть различия в воспитании себя и мнений, в общем, касательно вопроса взаимоотношений мужчины и женщины, не сошлись во взглядах, грубо говоря. Если записать злой поступок на бумаге, сжечь его, как мы делали в детстве, остается пепел, со временем ветер раскрошит в пыль и развеет по земле, но забудем ли мы, и что вырастит на той почве. Элизабет забудет, непременно, а насчет Геральда, сомневаюсь. Как бы то ни было, сейчас путь его был верным. Словно странник он шел в ночи, и за эти часы он осмыслил многое, менял свое мировоззрение, смог понять бесценность того, что ему даровано, чего он, безусловно, недостоин. Нам могут постоянно указывать на наши внешние недостатки, выделять цепочки слабостей, одно вытекает из другого, но наши мысли им неведомы, потому и внешнее акцентирует, только мы сами, с Божьей помощью преодолеем свои душевные болезни, победим тех демонов.
Стало светать, конец августа. Геральд устал, выбился из сил, но шел. Вдали показалась огненная колесница пророка Илии, так солнечные блики играли по корпусу кареты, вскоре она поравнялась с джентльменом и оказалась ни кто иной, как экипажем кучера Митчелла. Старик вздернул поводья и остановил борзых лошадей.
– Сэр, что вы здесь делаете. – удивленно спросил кучер.
– Хотел бы я и вам задать подобный двусмысленный вопрос, но не стану. Вы все сделали правильно, а я, я глупец.
– Хорошо, что вы не сердитесь. Не стоит дальше идти пешим ходом, а то не дай Бог, свалитесь в овраг или прямо на дороге и будете затоптаны мимо несущимся дилижансом.
– Узнаю несравненный оптимизм старины Митчелла. Ну, не откажусь, по крайней мере, большую часть пути я преодолел.
– Куда мне отвести вас. К миссис Прэй?
– Позже. Помните наш первый визит в город, поедем к церкви. Надеюсь, отец Вильям исповедует сегодня.
Первым делом Геральд вознамерился покаяться перед Богом. Намерение его было искреннее и осмысленное. Очиститься от грехов посредством таинства исповеди. К счастью отец Вильям оказался на месте, шла утренняя служба, в церкви не так много прихожан, некоторые выстроились в небольшую очередь и исповедовались. Благополучно добравшись до церкви Геральд вопросил молитву к Господу, скромно встал среди остальных людей, в его статусе он мог бы выдвинуться вперед, минуя всех занять место перед священником на неопределенный срок, но, как известно перед Богом все равны, нет ни язычника, ни эллина, ни мужчины, ни женщины, ведь все мы во Христе. Перед Всевышним мы только в разной степени грязны и чисты, желающие очиститься, очистятся. Через некоторое время подошла очередь Геральда, он, понизив голову, подошел к священнику, виновный, и начал говорить. Он рассказывал не только последний грех, но и другие не менее важные. Дальнейшее утаим, ведь нас интересует только сегодняшний день, да и про тайну исповеди не нужно забывать.
– Я согрешил, и грех мой велик. Сегодня я прелюбодействовал, предал свою будущую супругу, порочно возжелал ее и обесчестил своим диким поведением. Я раскаиваюсь и прошу простить меня, Господи Иисусе Христе Сыне Божий прости меня грешного.
Отец Вильям отпустил ему его грехи, видя переживания, сокрушение и сердечность, какими был пресыщен граф. Он перекрестил его и произнес.
– Dei gratia. In nomine patris et filii et spiritus sancti. Божьей милостью. Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Но Геральд чувствовал себя не полностью свободным. Теперь нужно было просить прощения у Элизабет, что достаточно трудно, ведь рана еще не затянулась, она, может быть, и не пожелает слушать, захлопнет перед его носом дверь, навсегда. Отчаяться легко, чего джентльмен не делал, он лишь стремился к намеченной цели, если это последний день в его жизни, то стоит хотя бы попытаться. Кучер уже знал последующий путь, Мемориес Роуз, они быстро пересекли город. Граф несдержанной поступью направился к дому, поднимаясь по склону, сердце забилось барабанной дробью. Постучал. Дверь отворила служанка лениво и без интереса, явно спавшая, она сначала протерла глаза, а затем спросила.
– Сэр, госпожа сейчас спит, думаю, не стоит тревожить ее некрепкий сон в такой ранний час.
– Леди Нокс, вы же знаете кто я.
– Да, конечно.
– Так зачем вставать у меня на пути.
– Говорят, вы скоро поженитесь. Это правда?
– Если впустите меня, то обязательно отвечу на ваш каверзный вопрос.
– Входите, только не шумите.
Геральд просочился между косяком и служанкой,