«Может, она была древней богиней — из тех, в которых верили до пришествия Основателей?» — подумал Эрдан и тотчас же отказался от этой идеи. В доме на Аламеде у него была хорошая библиотека, в которой труды по корабельному делу занимали лишь половину шкафов. Остальные книги достались ему в наследство от учителя, который одно время увлекался легендами: ни в одном из них двуликая госпожа не упоминалась.
«Пожалуй, стоит спросить Камэ и об этом тоже, — решил мастер-корабел. — Если, конечно, у нас получится разговор…»
Хотя погода была сырая, путь до Кеттеки прошел без сюрпризов: всякий раз, когда на горизонте собирались грозовые облака, они неизменно проходили мимо, чтобы пролиться дождем в Лейстесе, оставшемся позади. Кристобаль почти все время проводил в каюте за чтением и лишь однажды позвал Эрдана к себе; целый вечер они проспорили над старыми картами, и в результате каждый остался при своем мнении. Джа-Джинни был неразговорчив; он то сидел неподвижно на носу «Невесты ветра», то летал где-то высоко. Порою задумчивое лицо крылана вновь заставляло Эрдана заподозрить неладное — с ним явно что-то произошло в Лейстесе, — но все-таки спокойствие и уверенность капитана исподволь передавалось и мастеру-корабелу.
В один из дней, когда небо затянули тучи и полился мелкий дождь, опасный разве что унынием и скукой, Эрдан спустился в кубрик, где матросы развлекались игрой в карты, — Крейн разрешал азартные игры с условием, что никто не будет делать денежных ставок. Там он обнаружил Умберто — вот кто с удовольствием нарушал запрет капитана! — и Сандера. Музыкант устроился на полу и тихонько наигрывал грустную мелодию, под стать дождю, поливавшему «Невесту ветра». Взгляд у мэтра был тоже очень грустный, и Эрдан внезапно понял, что в шумной компании не хватает одного человека.
Чтобы его отыскать, корабелу пришлось обратиться к «Невесте» — и фрегат сразу же показал ему закуток на нижней палубе, где между ящиками с провизией ютилась щуплая фигурка. Эрдан заспешил туда.
— Ну, ты и спрятался! — сказал он нарочито веселым тоном, словно не заметив, что щеки Кузнечика мокры от слез. Мальчишка шмыгнул носом и посмотрел на мастера-корабела, как щенок смотрит на хозяина. — Пойдем… ко мне? — Эрдан хотел сказать, «к остальным», но в последний момент передумал.
Юнга пожал плечами — дескать, куда хотите, — и мастер-корабел повел его к себе в каюту. У самой двери он ощутил внимательный взгляд капитана и сказал про себя: «Я, кажется, нашел подходящее занятие, Кристобаль».
— Садись! — Он легонько толкнул Кузнечика в плечо, и тот послушно опустился на койку. Сам корабел уселся напротив — на сундук, в котором хранил книги. — Что с тобой происходит в последнее время?
— А что со мной происходит? — хрипло повторил юнга, разглядывая свои мозолистые ладони. Хотя он сидел, низко опустив голову, Эрдану все-таки очень хорошо был виден грубый шрам на тонкой мальчишеской шее, и он прекрасно помнил на этом месте рваную рану, из которой неудержимо хлестала кровь. В тот день Кузнечик должен был умереть, если бы на борту «Невесты ветра» не оказалась Эсме.
Быть может, он жалеет, что и в самом деле не умер?
Юнга появился на фрегате при весьма любопытных обстоятельствах. Два года назад «Невеста» зашла в ламарский порт и стала в док на ремонт — за день до того их угораздило встретиться со стаей мурен, и фрегату пришлось туго. Правый борт «Невесты» был весь изранен, и она очень страдала. Крейн, понятное дело, был в весьма дурном настроении, и даже Эрдан старался не заговаривать с капитаном лишний раз. Но откуда мог обо всем этом знать чумазый портовый воришка? Кузнечик — а это был именно он — забрался глубокой ночью в гостиничный номер Кристобаля через открытое окно и был застигнут на месте преступления. Если бы Крейну удалось его поймать сразу, все могло быть иначе, но капитан, потерявший сноровку от постоянной боли, которую делил с фрегатом, упустил вора. Кузнечик выпрыгнул наружу — комната располагалась на третьем этаже — и был таков.
Как они узнали впоследствии, именно за отчаянные прыжки мальчишка и получил свое забавное прозвище, однако той ночью Крейн не оценил виртуозное искусство и сказал, что не уйдет из Ламара, пока не отыщут наглеца… хотя, собственно, все его имущество осталось на месте. Ремонт был уже закончен, когда в порту, едва ли не перед самым носом «Невесты», Кузнечик вознамерился срезать кошелек у тучного пожилого торговца. Толстяк проявил неожиданную ловкость и схватил мальчишку за руку.
Вряд ли кто-то мог предвидеть, что произойдет дальше. К вопящему от негодования торговцу подошел Ристо, капитан фрегата «Шустрая», и заявил, что непутевый воришка — его юнга, который задумал бежать с корабля. Ристо пообещал толстяку, что маленького негодяя сурово накажут, и предложил прибавить к сумме, находившейся в кошельке, еще столько же — исключительно ради того, чтобы замять скандал. Поломавшись для вида, торговец согласился, а потом Ристо потащил «юнгу» на корабль, крепко держа за правое ухо. Когда они оказались на борту, оно стало раза в три больше левого, но мальчишка даже не пискнул — он прекрасно понимал, что спасает тем самым свою правую руку, а может быть, и жизнь.
Эрдан присутствовал при последовавшем разговоре, который оказался необычайно интересным. Они находились в каюте Крейна; капитан и мастер-корабел сидели у стола, а Кузнечик стоял перед ними, то и дело шмыгая носом.
«Как тебя зовут?» — спросил Крейн. Этот вопрос оказался неожиданно сложным: мальчик наотрез отказался называть себя как-то иначе, а потому в конце концов так и остался Кузнечиком. С возрастом повезло больше — ему оказалось двенадцать лет, причем ответ прозвучал очень уверенно. А вот третий вопрос ошеломил не только Кузнечика, но и Эрдана: «К какому клану ты принадлежишь?» Воришка мгновенно превратился в соляной столб, а Крейн с усмешкой объяснил ему, что человек не способен спрыгнуть с подоконника третьего этажа так же легко, как с табуретки, — чего не скажешь о магусе. Только теперь Эрдан понял, отчего капитан так настойчиво хотел отыскать ночного гостя.
«Клан Соловья», — наконец выдавил Кузнечик. «Надо же, какая удача! — воскликнул Крейн. — Я люблю хорошие песни, а среди матросов, как назло, ни одного с красивым голосом. Не хочешь стать одним из нас?»
Мальчик испуганно взглянул на капитана, которого знал как Ристо-Счастливчика, и ничего не ответил. Магус сказал: «Я обещаю никогда не спрашивать, кто ты и откуда. Твое имя мне тоже не нужно — оставайся Кузнечиком, раз так хочется… а-а, я понял, чего ты боишься. Мне нужен юнга, а твой голос — просто удачное совпадение. Никаких особых обязанностей у тебя не будет». «Соглашайся, парень, — добавил Эрдан. — Не пожалеешь!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});