Полицейская эскадра вице-адмирала Рабиновича, спешно вызванная домой, не могла набрать достаточный ход из-за нехватки бустерного топлива и прибывала к Земле не раньше, чем через месяц.
По Сети бродила расшифровка записи переговоров некоего высокопоставленного астронавта У. с анонимным членом Совета Директоров. Половина текста состояла из нецензурных выражений. Из другой же половины следовало, что У. по заказу Директоров сначала провоцирует беспорядки на флоте, а затем подставляет восставшие корабли под огонь полиции. В итоге самые независимые командиры скорее всего просто гибли, а флот в целом должен был оказаться со всех сторон опозорен и немедленно распущен ввиду нелояльности. Журналисты уверяли, что запись доказывает существование заговора между Директорами и Марсианским Сенатом. Они увязывали творящийся вокруг группы F бедлам с нерешительностью предстоящего Собрания Акционеров. Последний социологический опрос снова не давал четкого ответа, готовы ли Акционеры голосовать за роспуск флота. Согласно выводам прессы, такая ситуация в равной степени не устраивала и Директоров, и красных сенаторов, так как первым стало трудно флот содержать, а вторым надоело его бояться.
Орбитальные станции точно засечь место посадки кораблей группы F не смогли из-за мощных атмосферных возмущений. Предположительно Рашен приземлился где-то на относительно чистой территории в Центральной России. Группа полицейских специалистов на двух антикварных самолетах, оснащенных системой АВАКС, вылетела из Парижа на восток в надежде уточнить эти данные. Один самолет вскоре разбился из-за отказа двигателей, а второй попал в жуткую болтанку и вынужден был вернуться. На Европу шел торнадо. Служба погоды крыла Рашена матом и требовала боевые лазеры для расстрела приближающегося атмосферного фронта.
А Рашен, в который раз оказавшийся самым популярным человеком в Солнечной, молчал.
* * *
Когда в небе над руинами с оглушительным воем пронеслись большие огненные шары, доктор Ллойд как раз сидел под стеной Черного Храма и разговаривал с Батькой.
– Что это было? – ошарашенно спросил доктор, поднимаясь на ноги, слегка ушибленный и весь в саже.
– Гром небесный, – хмуро ответил Батька, отряхивая рясу.
– И часто у вас так? – поинтересовался доктор.
– Давно пора, – сообщил Батька уклончиво.
Вдалеке, на равнине за холмами, поднималось огромное мутное зарево.
– Съездить, что ли, посмотреть? – нерешительно пробормотал доктор.
– Зачем? – тут же спросил Батька, внимательно заглядывая доктору в лицо.
– Ну, мало ли…
– Не надо, – посоветовал Батька с угрозой в голосе.
– Как скажете, – миролюбиво согласился доктор. – Пойду я тогда к себе, что ли…
– К вечеру приходи, – сказал Батька. – Я сейчас людей соберу, богу молиться будем. А ты принеси еды.
– Хорошо, – сказал доктор. – Тогда до вечера.
– Будь благословен, – напутствовал его Батька, простирая в сторону доктора тощую хилую руку.
Доктор учтиво поклонился и быстрым шагом направился в центр города. Батька проводил его подозрительным взглядом. Позвал служку, приказал давать сигнал, задумчиво почесал под рясой и спустился от Храма на берег Тропы Паломников.
Ничего почти не осталось от его любимого города, в прошлом знаменитого на весь мир религиозного центра. Но святыни устояли, не рассыпались в прах. Громада Черного Храма за спиной и величественная статуя бога впереди, на возвышении в развилке Тропы. Сюда поклониться богу шли когда-то по каменному ложу Тропы многие тысячи людей. А из Храма выходили на берег иерархи и благословляли паломников на служение. И огромный город был вокруг, в несколько сотен домов. Ничего не осталось, все превратилось в труху, только бог по-прежнему грозно взирал с пьедестала, и Черный Храм глядел своими трубами в пасмурное небо. И еще Тропа осталась, специально проложенная в незапамятные времена ниже уровня земли грандиозным извилистым каньоном, чтобы шли молящиеся ровными колоннами прямо к ногам божьим преклонить колена.
Батька оглянулся. Над центральной трубой Храма, самой большой, уже поднимался легкий дымок. Сейчас он станет гуще, и видно будет его издалека, и сойдутся люди, а он, Батька, скажет им, что случилось чудо божье. Успокоит встревоженных, утешит напуганных… Интересно все-таки, что бы это огненное пришествие могло значить? А ну как встанет сейчас за холмами сам бог во весь свой исполинский рост?
Батька покосился на холмы. Зарево уже опало, только клубилась на равнине какая-то пыльная муть. И любопытный чужестранец, конечно же, едет туда на своей машине. Убить бы его, гада, чтобы народ не смущал высоким ростом и странной речью, да вот нельзя. Бог не велел. Ничего, за чужестранцем проследят. И все увиденное доложат.
Но все-таки что же это было, а?
Вездеход доктора Ллойда проворно вскарабкался наверх и выскочил на равнину. Доктор посмотрел вперед, резко затормозил, и из груди его вырвался удивленный возглас.
В сотне метров справа от доктора над гребнем холма показались две лысые бугристые головы и уставились, подслеповато щурясь, в том же направлении.
– Ёб! – сказала одна голова и в ужасе спряталась обратно за гребень.
– Ёп! – согласилась другая и сделала то же самое.
Доктор поколдовал над пультом и дал на экран максимальное увеличение.
– Вот это да… – пробормотал он.
Головы высунулись опять, на этот раз уже с биноклями у глаз.
– Ну, ёб! – сказала первая.
– Ну, ёп! – кивнула вторая.
Доктор в раздумье барабанил пальцами по штурвалу. Головы оживленно шептались между собой. На равнине впереди стояли на коротких лапах огромные, чуть приплюснутые сверху и снизу, металлические сигары. Блестящие зеркала отражателей пускали в глаза доктору солнечные блики, и он вынужден был приглушить яркость экрана.
– Эй, неопознанный объект на краю обрыва! – позвал молодой веселый голос в наушниках.
Доктор от неожиданности подскочил в кресле и больно ударился головой о задрайки люка.
– Эй, ты, уже опознанный! – не унимался голос. – Транспорт наземный универсальный бортовой номер сто пятнадцать двести семь, приписан к Смитсоновскому институту Соединенных Штатов! Тебя вызывает дестроер группы Attack Force «Роканнон-2»! Хочешь жить – отзывайся! Не хочешь жить – не отзывайся! Шаг вправо, шаг влево считаю за побег, прыжок на месте – провокация! Ну, ты чего молчишь, обосрался?..
Голос внезапно потонул в треске помех, и его место занял другой, скрипучий и взрослый.
– Отзовитесь, транспорт наземный! – потребовал он. – Отзовитесь, транспорт наземный! Мы не представляем опасности для гражданских лиц. Если вы действительно работаете на Смитсоновский, мы будем рады вас принять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});