убедить ее держаться.
Я пробралась в подземелья, моя сила вернулась ко мне быстрее, чем когда-либо прежде.
Я не отрывала взгляда от каменного пола перед собой, все еще не в силах смотреть на пустую камеру, где Вила провела свои последние часы.
Пообещай мне, что освободишь их. И однажды ты вернешься и сожжешь это место дотла.
Вила провела свои последние часы, думая об остальных здесь. Я прибыла сюда, планируя освободить только Асинию.
Иногда я думала, что задохнусь от собственной вины и ненависти к самой себе.
Я задержала дыхание, в ужасе от того, что мне предстояло увидеть.
Мое тело застыло. Мои глаза наполнились слезами. Я издала звук, который мог быть сдавленным рыданием.
Асиния села в своей клетке, ее лицо больше не было бледным, глаза прояснились, когда она посмотрела на меня в ответ.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
— Тебе… лучше.
Она попыталась улыбнуться.
— Прошлой ночью пришел мужчина с целительницей. Они дали мне лекарство, и целительница выглядела полумертвой к тому времени, как закончила со мной.
Я протянула ей хлеб и сыр, которые стащила с кухни, кивнула Демосу и просунула его сверток через решетку.
Он кивнул в ответ, набрасываясь на еду. С тех пор как Тибрис поработал над его рукой, Демос набрал вес, к нему вернулся аппетит.
Войдя в камеру Асинии, я села напротив нее. Она выглядела намного, намного здоровее, чем я когда-либо надеялась. Ее глаза сияли, и, несмотря на то, что она была такой худой, она сидела в одиночестве, отламывая ломоть хлеба.
— Мне жаль, — сказали мы обе, и она рассмеялась.
Звук был невероятно неуместен здесь, внизу, но мне было приятно слышать это от нее.
— Я думала, ты плохо умеешь лгать.
Я попыталась улыбнуться. И все же, она хранила тот же секрет, что и я. И никто из нас не знал.
— Я никогда не позволяла себе думать об этом, — призналась она.
— Это не было похоже на ложь, потому что в моем сознании моей силы не существовало. Я похоронила это так глубоко, что никогда не осмеливалась думать об этом, если не была ночью одна в своей постели.
Я делала то же самое до недавнего времени, когда наконец поняла, что ничего не изменится, и мне нужно было подготовиться к побегу.
— Каков был твой план, Асиния? Что касается Дня Подарков?
Она неуверенно улыбнулась мне.
— Я думала, что тогда меня казнят. Но какая-то часть меня думала, что я могла бы сбежать в город, может быть, заплатить кому-нибудь, чтобы воспроизвести синюю метку и исчезнуть. Или сесть на корабль и отправиться в какое-нибудь новое место. Есть места, где мы были бы в безопасности. Я знаю, что они есть. Что ты собиралась делать?
— Я думаю, какая-то часть меня всегда знала, что я сбегу. Я надеялась на чудо, но я знала, что однажды мне придется бежать из деревни. Как только они нашли меня, мой план был таким же, как у тебя. Я собиралась добраться до города и сесть на корабль.
— Но вместо этого ты пришла сюда.
— В тот момент, когда я узнала, что тебя похитили, мои планы изменились.
— Даже если… даже если я не выйду, это значит все для меня, что ты пыталась.
— Ты выйдешь.
Она попыталась улыбнуться, но выражение ее лица исказилось.
— Они убили мою мать, — прошептала она.
Я притянула ее в свои объятия.
— Я знаю, — сказала я. — И я клянусь тебе, они заплатят.
— И твою мать.
— Да.
Я не позволила себе оплакивать ее должным образом, потому что знала, что если буду думать о ней слишком много, если буду вспоминать ее последние минуты…
— Прис?
Ее голос был едва слышен как шепот, но я покачала головой.
— Зови меня Сетелла. Тибрис — это Лукас, — пробормотала я ей на ухо.
— Вообще не произноси имени наместника.
Она отстранилась, ее рот открылся.
— Ти… Лукас здесь?
— О да. Он — причина, по которой ты жива. Он каждый день понемногу исцелял тебя, но тебе становилось все хуже. Это было…
— Как у твоего отца. Боги, это, должно быть, напомнило ему о…
О отчаянных попытках сохранить нашему отцу жизнь. Только теперь он знал, что это было не потому, что наша магия была принесена в жертву богам. Все это было из-за жадности короля.
Я хотела смерти Сабиума больше, чем когда-либо хотела чего-либо прежде. В тихие моменты я фантазировала об этом.
— Кто был тот человек, который помог мне прошлой ночью?
У меня было чувство, что я знаю. Я понизила голос, пока он не превратился в шепот.
— Как он выглядел?
— Я не видела его. Он оставался скрытым, но я могла слышать, как целительница что-то шепчет ему.
Мое горло сжалось, и я глубоко вздохнула. Он прошел через это ради меня. Даже после того, как я оставила его одного в королевских покоях.
— Его зовут Лориан. Он наемник. Не беспокойся о нем.
Глаза Асинии уже тяжелели.
— Съешь еще немного перед сном, — я пододвинула к ней хлеб.
Она взяла его, рассеянно отправив в рот. Что-то в моей груди расслабилось при виде того, как она ест. Она так сильно похудела, что платье висело на ней.
— Какой сегодня день? — спросила она с набитым ртом.
Я знала, о чем она спрашивала. Мое сердце сжалось в груди.
— Ты не сгоришь, Асиния. Я собираюсь вытащить тебя отсюда.
— Не забывай обо мне, — пробормотал Демос, и я повернулась, чтобы посмотреть на него.
Он прижался к решетке, все еще прислушиваясь к каждому нашему слову. Когда я нахмурилась на него, он без раскаяния пожал плечами. Он тоже выглядел лучше. Даже с тем скудным количеством еды, которое мы