Тут уж было не до водяных…
Глава девятая
Эмигранты
Вера Федоровна теперь проходила мимо магазинов, даже не глядя на витрины. За всякой мелочью она пешком ходила на рынок — там все же было дешевле. И то, что многие витрины были забиты фанерой, вызывало у нее определенное злорадство.
Она доподлинно знала, кто именно бил камнями стекла и выгребал что попало, пусть даже совсем окаменевшее от старости продовольствие. Но молчала, когда при ней женщины обсуждали этот животрепещущий вопрос, восхищаясь отвагой неведомых полуночниц. Вера Федоровна не хотела, чтобы ее приняли за полоумную. Все-таки репутацией она дорожила.
И только сыну сказала как-то, что все не так просто. Это когда в газете поместили снимок — странные, разлапистые, веерообразные следы. Пресса ломала головы — кто же это такой лапчатый вляпался в майонез? А Вера Федоровна и не сомневалась…
Идти до рынка — час, а с рынка — полтора, потому что с кошелкой и с отдыхом, трамвай же — не по карману. На трамвае она разве что ездила на «работу» в бассейн. А сына посылать на рынок опасалась — того гляди, последние деньги изведет на дешевую водку. Теперь, правда, стало чуть полегче — весна, меньше платить за отопление. И по дороге можно было приятно подумать даже о такой роскоши, как пара новых колготок, прошлогодние расползлись вдрызг, и не сыновние же джинсы в ее-то годы натягивать на задницу. Но, с другой стороны, если так пойдет дальше, летом придется ходить или в резиновых сапогах, или вообще босиком, вода-то все прибывает…
Дома Веру Федоровну ожидал сюрприз.
В прихожей стояли две пары высоких сапог, одна — тридцать девятого, другая — сорок восьмого размера, настоящие рыбацкие бахилы, которые пристегиваются к поясу особой резинкой. Смех смехом — но, того гляди, и пригодятся.
А на кухне сидели за столом и пили чай, дожидаясь ее прихода, сын Вовка и его подруга Танюха.
Танюху Вера Федоровна почти что одобряла, желая, естественно, большей покорности и согласия со всеми своими взглядами и предложениями. Когда начался их роман, когда Танюха повадилась ночевать у Вовки, Вера Федоровна забеспокоилась — непонятно, что за баба, иногда и поддать может неплохо, и еще старше сына. К тому же, Танюха вызывала у нее вполне естественную бабью зависть: гораздо моложе, здоровая и РАБОТАЕТ за деньги, с точки зрения обнищавшего человека — неплохие деньги, даже вот за квартиру платит. Поэтому сперва Вера Федоровна всяко ей показывала, что и не таких обламывала.
Однако у Танюхи хватило ума шибко не противоречить, и они понемногу притерлись. Более того — Вера Федоровна обратила эту внебрачную связь себе на пользу. Когда она во дворе останавливалась пообщаться с такими же бабушками, речь шла главным образом о том, чьи дети сколько зарабатывают да что себе купили. Бабки выхвалялись без зазрения совести. До Вовкиного романа Вера Федоровна таких светских бесед избегала — что, в самом деле, купит безработный мужик, кроме пакета картошки, и то — на мамкину пенсию? Теперь же и она могла похвастаться: молодые стол привезли, молодые новый телевизор поставили. Конечно же, и стол не был куплен, а просто Танюха забрала его у подруги, которая меняла всю мебель на кухне, и телевизор был примерно такого же происхождения. В тех же беседах Вера Федоровна уже не боялась хвалить сына, потому что на едкие замечания по поводу его затянувшейся безработицы наладилась отвечать в том смысле, что мужик он тем не менее хороший, вот ведь и Танюха за него как держится!
Так вот, эта парочка пила чай с пирожками, купленными Танюхой, но вид имела смурной. Вера Федоровна поняла — неприятности!
— Такое дело, мать, — сказал Вовка. — Сама видишь, нам тут ничего не светит. Танюха была на фирме, вот документы…
Он показал разложенные на столе анкеты.
— Это что? Я и не пойму…
— И не надо — там все равно по-английски написано, — утешил мать Вовка. — Хотим мы с Танюхой ехать в Канаду.
— Куда?..
— В Канаду, — сказала Танюха. — Там нужны рабочие профессии. А я и сборщицей была, и монтажницей, Вовка шоферить будет, там в северные районы шофера требуются. Только надо поспешить — старше сорока пяти не берут.
— Да вы сбесились, — убежденно сказала Вера Федоровна. — Какая вам Канада?! Это же сколько денег за билеты уйдет? А дети?
— А детям здесь все равно не житье, — ответила Танюха, уже все решившая за своих, сына и дочку. — В Канаде они нормальное образование получат, язык выучат.
— Ты, мать, не бойся, я тебе деньги высылать буду, — пообещал Вовка. — За квартиру расплатишься… Сколько можно на твоей шее сидеть? Только бы получилось…
А по лицу было видно: ну, кому, на фиг, через полгода нужна будет эта квартира в умирающем городе? Про нее все забудут — и можно будет, наверно, жить, никому и ничего не платя…
— Вера Федоровна, — поняв, что окаменевшее лицо полусвекрови ничего хорошего не сулит, заговорила Танюха. — Здесь-то мы чего забыли? Здесь же болото стоячее! Как ни бейся — только на прокорм и заработаешь! Я это пальто уже шестой год ношу! А дальше что? Нищета? Там вкалывать надо по-черному, так ведь и деньги платить будут! Возьмем кредит, купим квартиру, дети в школу пойдут… Вздохнем свободно…
— Здесь же дышать нечем! — выкрикнул Вовка.
— Там тебе будет, чем дышать?!
— Будет!
— Вы на себя посмотрите — кому вы там нужны?! — Вера Федоровна дала волю языку, отпустила себя на свободу — и дикий страх нищего одиночества завопил, заорал, закаркал. — Ты же старая баба, Танюха, тебе же сорок четыре скоро! Кто тебя там на работу возьмет! Там молодые нужны! А ты совсем про свой желудок забыл? Там лекарства дорогие!..
— Хочешь сказать, здесь — дешевые? — огрызнулся сын.
— Так я же и говорю — до сорока пяти люди нужны! Рабочих профессий — выкрикнула Танька. — Я еще успеваю! Хоть на старости лет по-человечески поживу, детей на ноги поставим! Ленке шестнадцать — не хочу, чтобы она на панель пошла, не хочу, слышите, не хочу!!! Да, я знаю — на это деньги нужны! Квартиру продам, все продам — только бы отсюда убраться!
— Дурочка моя, там же все другое! — Вера Федоровна испугалась, что переборщила, и вздумала пронять полуневестку лаской. — А как не приживешься? Обратной-то дороги уже не будет, миленькая! Там с рождения надо жить, чтобы все ладилось, а вы — чужие…
— Вот и хорошо, что обратной дороги не будет, — тихо сказала Танюха. — Вот это как раз и хорошо…
Вера Федоровна поняла, что жизнь кончилась.
Сын молчал, смотрел в пол, и у нее уже не было больше этого сына…
— Ну, хорошо, — покорно сказала она. — Покупатель-то на квартиру есть?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});