— Теперь бы выстроиться цепочкой — и в момент все перекидать, — мечтательно сказал Янка. — Куда это Антип подевался?
Куда подевался Антип — выяснилось слишком поздно.
Янка приоткрыл дверь — на улице было пусто, трамвая ни справа, ни слева не наблюдалось. До канала было метров двадцать, не более.
— Пошел! — он подтолкнул Родриго, тот схватил ящик в охапку и поспешил к парапету. Там он не догадался размахнуться — и консервы полетели не в воду, а на бетонный пандус, аккурат под парапетом, и загремели, разбегаясь в разные стороны!
— Уклейка, подбери! — крикнул Родриго и побежал за другим ящиком. Ему навстречу торопился Янка с двумя большими мешками, из которых торчали мороженые рыбьи хвосты. Все это отправилось вниз — Уклейка еле успела увернуться.
Когда водяные и Янка выбирались на пандус, им пришлось помогать. Уклейка взялась за бетонный край и поняла, что, пожалуй, выкарабкается сама. На всякий случай она подняла вверх мокрый палец и определила направление ветра. Ветер шел с моря — стало быть, гнал в устье соленую воду, вот уровень в канале и поднялся на сколько-то сантиметров. Уклейка без затруднения вылезла на пандус и стала скидывать добычу в воду.
Родриго приволок второй ящик, окликнул Уклейку, чтобы ненароком ее не задеть, сбросил консервы, обернулся — и увидел, что к дверям павильона подъезжает полицейская машина с мигалкой. Он так и окаменел.
Полицейские ворвались в павильон, зажегся свет — и тут же раздался звериный рев водяных. А из-за машины выскочил Янка и перебежал через трамвайные рельсы.
Водяной, тем более — успевший перекусить, один сильнее троих полицейских, но у тех все-таки огнестрельное оружие. К реву примешались человеческие крики, а потом грянули два выстрела.
— Ну, влипли! — прошептал Янка и, перегнувшись через парапет, приказал негромко:
— Уклейка, прихвати, что можешь, и — домой, домой! Не задерживайся!
— Дядя Янка, вода поднимается!
— Плыви, плыви, соседка!
— А мы? — с надеждой спросил Родриго. Он почуял в болотном черте боевого командира и очень этому обрадовался.
— А мы тут останемся. Надо же этих дураков вызволять…
— А как?
— Совсем ты, я гляжу, городской мелиоратор, — Янка оскалился, и Родриго впервые в жизни увидел его клыки, вроде кабаньих, только помельче. — Был бы деревенский — знал бы, как болотные черти водить умеют… Стой тут, жди, действуй по обстоятельствам. Нам главное — дураков в воду спровадить, дальше они и сами дорогу найдут!
Янка побежал, стуча маленькими копытцами, обратно к павильону и проскользнул вовнутрь. Еще через минуту там погас свет и опять взревели водяные. Очевидно, они в мраке прокладывали дорогу наружу.
Прозвучало несколько выстрелов подряд — и двери широко распахнулись. Вывалился кто-то большой, опять грянул выстрел — и большой рухнул на колени. Это мог быть только кто-то из водяных — и Родриго кинулся ра выручку.
— Нога! — только и прорычал Афоня. — К воде!
— Сейчас, сейчас!
Следом выбежал полицейский, он сразу не заметил Родриго, а когда заметил — лучше бы помолчал.
— Мать-перемать, негр!
Тут он и пропустил хороший удар ногой в челюсть — и табельный пистолет не помог. А Родриго подхватил Афоню под мышки и помог встать на одну ногу, левую, — в правой сидела пуля.
Дальше было, как в кино — из дверей с такой легкостью, словно он был надувной, вылетел еще полицейский. Долетел он до трамвайных рельсов. Так им запустить в ночное небо мог только разъяренный Антип. Сам же он появился в дверях задом наперед — попытался вытащить целый поддон на колесах, груженый рыбой, но поддон застрял.
Надо полагать, Антип сдуру загородил добычей дорогу Коське и Янке. В павильоне опять началась стрельба. И тут же на углом завопила полицейская сирена. Очевидно, патруль, не справившись с водяными, вызвал подмогу.
— Афоня, миленький, скорее! — умолял Родриго, но как водяной ни опирался о его плечо, прыгать ему было несподручно.
Спасло их Уклейкино любопытство. Услышав шум, она не утерпела и поднялась по пандусу наверх. Тут и увидела, как Родриго мучается с Афоней. Водяница подхватила раненого с другой стороны, и они вдвоем чуть ли не на весу потащили его вниз, к воде. Нижнюю часть пандуса уже заливало.
— Ну, дядя Афоня!
Он шлепнулся в воду.
— И ты! — Родриго бесцеремонно столкнул в канал невесту и опять побежал к павильону. Там уже стоял второй полицейский джип, только-только подкатил.
Пока Родриго думал, что бы тут сделать «по обстоятельствам», джип вдруг встал на дыбы и задом наперед поехал к каналу.
— Дядя Антип! — завопил Родриго, и тут же раздались крики в машине.
Одновременно поддон, которого Антип не смог вытащить, вдруг словно бы сам собой вылетел из дверей. Это его выпихнул обезумевший от паники Коська и сам выскочил следом. Но Коську никто не преследовал, и водяной, успев подхватить с поддона какие-то коробки, поспешил к каналу.
— Стой! — Родриго перехватил его. — А дядя Янка?
— За него не волнуйся! Он же — матерый пакостник! Он им знаешь как глаза отвел?
В павильоне еще несколько раз выстрелили.
— Он им как водяной показался, росту себе прибавил! Они ему в голову палят, а головы никакой нет, он же внизу, — сумбурно объяснил Коська.
В этот миг дверца джипа открылась и оттуда выскочил человек в форменной куртке и с дубинкой.
— Дядя Антип! — хором заорали Родриго и Коська.
Водяной неторопливо завалил машину набок и встал против этого человека, огромный и яростный.
— Поломаю! К змеиной бабушке!
Человек шарахнулся.
— В воду, в воду! — закричал, подбегая, невесть откуда взявшийся Янка. — Все в воду! Они там по рации подкрепление вызвали!
Родриго, не соображая, побежал вместе с водяными по пандусу и оказался по щиколотку в воде. Тут он невольно притормозил.
— Прыгай, прыгай! — велел Янка.
— Ледяная!..
Тут Антип схватил Родриго под мышку и вместе с ним плюхнулся в воду.
— Уходим, уходим! — Янка последним оставался на пандусе, скакал и казал полицейским длинный нос. Потом он красивым прыжком, долетев чуть ли не до другого берега канала, нырнул.
И вынырнул, отплевываясь, отфыркиваясь, тряся башкой.
— Змеиный хрен, соленая!
Вода прибывала, заливала стоящие на пандусе машины, и полицейские наконец осознали — опасность грозит не столько рыбному павильону, сколько всему городу.
Тут уж было не до водяных…
Глава девятая
Эмигранты
Вера Федоровна теперь проходила мимо магазинов, даже не глядя на витрины. За всякой мелочью она пешком ходила на рынок — там все же было дешевле. И то, что многие витрины были забиты фанерой, вызывало у нее определенное злорадство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});