В условиях начавшейся второй мировой войны и нависшей над страной прямой угрозы военной агрессии конференция указала на необходимость сосредоточить максимум внимания на работе промышленности и транспорта, улучшить партийное руководство этими важными для обороны отраслями экономики.
В докладах «О задачах партийных организаций в области промышленности и транспорта» (докладчик Г.М. Маленков) и «Хозяйственные итоги 1940 года и план развития народного хозяйства СССР на 1941 год» (докладчик Н.А. Вознесенский), в выступлениях делегатов были отмечены успехи, достигнутые за три года пятилетки, особенно во второй половине 1940 года. Вместе с тем конференция вскрыла недостатки, мешавшие более быстрому подъему промышленности и транспорта. Конференция разработала политические и организационно-хозяйственные меры, являвшиеся по сути подготовительными для перевода промышленности и транспорта на военные рельсы.
Конференция приняла план развития народного хозяйства на 1941 год, составленный в соответствии с основными задачами третьей пятилетки. Рост промышленной продукции по сравнению с 1940 годом предполагался на 17 – 18 процентов. Предусматривался большой объем капитального строительства, особенно в восточных районах страны. Более напряженный по сравнению с предыдущим годом план исходил из задач закрепления самостоятельности и независимости социалистической экономики в условиях начавшейся второй мировой войны и необходимости держать страну в мобилизационной готовности. Планом намечалось развитие решающих для обороны отраслей народного хозяйства, создание государственных резервов и мобилизационных запасов.
XVIII Всесоюзная партийная конференция имела исключительно важное значение для укрепления оборонного могущества Советской России. Результаты осуществления ее решений в полной мере проявились во время войны и показали, что система руководства промышленностью и транспортом была подготовлена к решению военно-хозяйственных задач[296].
Перечисляя все эти позитивные моменты, ошибочно было бы полагать, что все шло как по маслу. Недостатков и проблем было более чем достаточно. Не буду их перечислять. Приведу лишь весьма любопытную оценку, данную автором исследования истории КПСС Л. Шапиро. Он писал: «Дискуссии, имевшие место на этой конференции, и принятые решения снова проиллюстрировали, хотя и не разрешили, трудности, неизбежно возникающие в рамках системы, имеющей две параллельные организации для административного контроля – партийный и государственный аппарат. Конференция затронула также другую извечную проблему – враждебное отношение директора предприятия к партийным пропагандистским собраниям, которые, с его точки зрения, лишь отнимали драгоценное рабочее время, не принося никакой зримой пользы. Партийным организациям отныне было приказано проводить свою политическую работу в нерабочее время»[297].
Не будет излишним привести и общую оценку проблемы готовности к войне Советского Союза и степени ответственности за все имевшиеся недостатки и промахи в этом чрезвычайно важном деле самого Сталина. По данному вопросу Л. Шапиро писал следующее: «После смерти Сталина его преемники пытались возложить на него вину за неподготовленность России, утверждая, что он проявил непредусмотрительность, игнорируя неоднократные предостережения своих военных советников и дипломатических представителей за границей о предстоящем германском вторжении. То, что страна в дальнейшем восстановила свою способность к сопротивлению, соответственно, изображается как заслуга „партии“. Однако, несмотря на огромную личную власть Сталина в эти годы, такая точка зрения представляется слишком упрощенной. Ибо, во-первых, тот факт, что страна оказалась не подготовленной к возможной войне с Германией, был не столько промахом Сталина, сколько следствием характерных особенностей тоталитарного режима: заставив весь аппарат по контролю над умами работать в том направлении, чтобы сделать для народа приемлемым внезапный пакт с Гитлером, невозможно было одновременно готовить страну к войне, которая, как предполагалось до сих пор, была предотвращена благодаря мудрости государственных руководителей. И, во-вторых, если даже неподготовленность России была результатом непредусмотрительности одного человека, то едва ли „партия“ могла уйти от ответственности за то, что она отдала, таким образом, свои судьбы в руки диктатора, над которым не могла осуществлять никакого контроля»[298].
Конечно, не все, сказанное Л. Шапиро, отвечает истине. Однако здравое зерно в его суждениях, бесспорно, имеется, и это надо признать не только критикам Сталина, но и его защитникам.
Однако вернемся к незавершенной еще теме XVIII партконференции. Помимо вопросов экономики и партийной работы, конференция уделила внимание и кадровым проблемам. Конечно, инициатором постановки этих проблем был сам генсек. В состав ЦК (в качестве членов и кандидатов) на конференции было введено немало военных, что свидетельствовало о том, что Сталин решил придать военной верхушке больший вес и авторитет в партии. В частности, кандидатами в члены ЦК были избраны Г.К. Жуков, И.В. Тюленев, М.П. Кирпонос, И.С. Юмашев, Ф. Трибуц, Ф.С. Октябрьский. Пополнились руководящие органы ЦК новыми членами и кандидатами из числа партийных и советских работников, в частности, в них были введены Г.Ф. Александров (будущий руководитель управления пропаганды ЦК партии), О.В. Куусинен (видный деятель Коминтерна и лидер карело-финских коммунистов), Н.С. Патоличев (в будущем секретарь ЦК и руководитель парторганизации Белоруссии), Г.М. Попов (будущий первый секретарь МК партии), М.М. Родионов (будущий председатель Совмина РСФСР) и ряд других.
Наряду с этим из числа членов и кандидатов ЦК были выведены лица, которым вменялись в вину серьезные недостатки в работе и проведении партийной линии. В их числе оказался и М.М. Литвинов. Следует заметить, что над ним давно уже сгущались политические тучи, и причина лежала в политической плоскости, а не в самой личности Литвинова. Обстоятельства его исключения из состава ЦК обрисованы в книге о нем следующим образом. При обсуждении вопроса о его выводе из ЦК он повел себя достаточно решительно, видимо, понимая, что покорно воспринимать происходившее – значило для него иметь перед собой еще более мрачную перспективу.
«На пленуме ЦК Литвинов остался верен себе. Он взял слово:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});