переключился на допрос Пети. Но тот-то вообще ничего не вспомнил, кроме того, что мы в гостиной как-то танцевали. Но все равно злится Саша так, что дым из ушей идет.
Она тоненько хихикнула и закрутила пальчиками спираль возле ушей, долженствующую обозначать тот самый дым, а потом уставилась на меня, ожидая объяснений. И я ее не разочаровала, выложив почти все, что сегодня случилось.
Глава 35
Разумеется, Волков не успокоился и встретился сразу после уроков в гимназии. Точнее, не встретился, а встретил, поскольку он меня ожидал у входа, с ленивой миной читая вывеску на здании. Я понадеялась, что это занятие его увлекло куда больше, чем ожидание, и попыталась незаметно проскользнуть за спинами одноклассниц, вместе с которыми вышла с занятий. Но не тут-то было. Волков повернулся, словно имел встроенный радар, и безошибочно уставился на цель.
– Добрый день, барышни, – радостно сказал он, смотря при этом исключительно на меня.
Я тоже на него посмотрела, но безо всякой приязни, с единственной целью – выяснить, остался ли след от моей царапины на носу. Острые когти кошачьих хорошо подхватывают и переносят всякую заразу, так что была надежда, что Волков от памятки не скоро избавится. Увы, не то чтобы нагноения, самой царапины не было и в помине. А Владимир Викентьевич еще утверждал, что повреждения, нанесенные оборотнями, плохо заживают. Либо существовали какие-то не учтенные им особенности, либо к Волкову это не относилось. Не зря же говорят: «Заживает как на собаке».
– Был добрым до твоего появления, – мрачно бросила Оленька, крепко ухватив меня за руку.
Зря она это сделала: теперь незаметно уйти не получится, поскольку вдвоем мы привлечем куда больше внимания. А уйти незаметно вероятность была, пусть и небольшая: мои одноклассницы могли заговорить офицера так, что он забыл бы, зачем вообще приходил.
– Хомякова, так нельзя отвечать, это невоспитанно. Что подумают о нашей гимназии? – зашипела Строгова и тут же заулыбалась Волкову: – Не обижайтесь на Ольгу, у нее сегодня был тяжелый день. Два урока математики – это вам не шутки.
– Подряд? – вежливо удивился тот. – Я бы тоже озверел. Лиза, а вы любите математику?
– Люблю, – ответила я тоном, подразумевавшим: «А вас нет».
Но Волкова мой тон ничуть не смутил. Подозреваю, что его не смутили бы и открыто ведущиеся боевые действия. Разве что щит выставил бы, не переставая улыбаться.
– А она вас?
– И она ее, – непререкаемо бросила Оленька и незаметно потянула меня за руку. Действительно, момент для отступления выбран прекрасно: противник окружен со всех сторон и вынужден сдерживать порывы, чтобы не зарекомендовать себя в глазах мирного населения неуправляемым хищником. – Но имей в виду, если тебе нужна консультация, попроси Тамару. У нее прекрасно получается объяснять даже самым ту… непонятливым.
Тамара покраснела и испуганно попыталась скрыться за нашими спинами. Наверное, не захотела консультировать или посчитала свою квалификацию недостаточной.
– Я тоже могу объяснить. – Строгова храбро закрыла собой Тамару, а заодно и нас. – И по русскому языку, если вдруг есть такая необходимость.
– А почему это ты? – возмутилась Аничкова и на всякий случай взялась за рукав Волкова. – У меня по русскому языку успеваемость выше. Господин штабс-капитан, если вам нужен репетитор, лучше обращайтесь ко мне. Что вам может объяснить Строгова, если сама в последнем диктанте сделала две ошибки?
– Да разве это ошибки? Описки, – перешла в наступление Строгова. – А у тебя при сложении двух чисел каждый раз получается новый ответ. Господину штабс-капитану наверняка нужна комплексная подготовка, а не то, что ты можешь предложить.
Мы с Оленькой уже завернули за угол, а девушки продолжали решать, кто более достоин восполнять отсутствующие знания у так кстати появившегося военного, словно тот действительно в этом нуждался.
– Как ты девочек раззадорила, – заметила я. – И всего лишь одной фразой.
– Нужно знать, куда надавить, – ответила Оленька, но без должного энтузиазма. – Эх, не простит мне Саша сегодняшнего представления.
– Почему же, – неожиданно раздался голос прямо над нами, отчего Оленька подпрыгнула на месте и испуганно ойкнула, мне же хоть с большим трудом, но удалось этого избежать. – Это было… познавательно. И проделано было элегантно, поэтому согласен забыть и не рассказывать тете об этом досадном инциденте, если ты дашь возможность поговорить с Лизой наедине.
Казалось бы, в голосе Волкова не было даже угрозы, сплошное благодушие, но Оленька нахмурилась и ухватила меня за руку так, что я чуть не охнула. Давать возможность ненужной беседы она не собиралась, а если бы собиралась, я бы точно не стала пользоваться столь сомнительной возможностью.
– По-моему, мы уже наговорились на много лет вперед, – заметила я, чуть тряхнув рукой, чтобы дать понять подруге, что у хомяков бульдожьей хватки быть не должно. – И вообще, угрожать девушкам некрасиво.
Оленька согласно кивнула и перехватила мою руку чуть выше и чуть слабее.
– Кому я угрожаю? – притворился Волков удивленным.
– Кузине, что расскажете Анне Васильевне выдуманную вами ерунду.
– Лиза, не в моих правилах врать.
– Неужели? А вчера?
– А вчера я не делал ничего, чего обещал бы не делать.
– Вы вчера нарушали закон.
– Неужели? У Фаины Алексеевны ко мне претензий нет. Принимать успокоительное не запрещено. А если мое успокоительное возбуждающе действует на других, это не мои проблемы. – Волков хищно улыбнулся. – Лиза, мне кажется, этот разговор не для Ольгиных ушей. Или вы хотите выдать ей тайны клана? Учтите, Хомяковы весьма предприимчивая семья и могут использовать доверенные им секреты отнюдь не в мирных целях.
– Не лги, Саша! – возмутилась Оленька. – Мы никогда не использовали доверенные нам секреты во вред доверившему.
– А во вред клану доверившего? – вкрадчиво спросил Волков, явно на что-то намекая.
– На то была веская причина, – возразила Оленька.
– Вот и я о чем говорю, Лиза, – заметил Волков. – Если вы не хотите, чтобы ваши тайны, пусть и по веской причине, стали достоянием общественности…
– Они не стали достоянием общественности! – вспыхнула Оленька.
– Потому что мы пришли к компромиссу.
Однако, как все непросто в отношениях Хомяковых и Волковых! Уверена, речь сейчас идет об успешном сватовстве Оленькиного отца к Оленькиной же маме. Очень непростом сватовстве, судя по яростно горящим глазам подруги, которой хотелось сказать что-то в ответ, но она не была уверена, что рикошетом не вернется ей что-то похуже. В словесных пикировках Волков был посильнее.
Но в планировании у него были пробелы, поскольку Строгову он со счетов сбросил совершенно напрасно. Не знаю, как он от нее отделался у гимназии, но сейчас она стояла уже у него за спиной.
– Вы так быстро ушли,