Эй, он просто хотел спасти придурковатого вихрастого мальчишку! Как эта ерунда с милосердием вообще работает?!
Он вздохнул. Ещё и проклятие это, связавшее крылья и заточившее его в вязи ограничений… Остаётся надеяться, что Жао прикончили каким-нибудь интересным способом.
Впрочем, не о том сейчас речь.
Вопрос скорее в другом — живые. Живые люди и их человеческие проблемы. Это же просто нечто! С того момента, как они покинули Гахаан, подопечные начали понемногу видеть в нём не только мифическое существо, но и всеобщего доброго дедушку.
И вот снова. Мало ему было Дайен с её "ритуалами плодородия", так теперь ещё и Глава Ордена влюбился на старости лет. Хотя, какая там старость? Пятьсот — самое начало жизни, магическая юность, можно сказать. Но попробуй докажи это человеческому разуму… Самое парадоксальное, что, в отличие от малышки Дайен, этот не говорит напрямую, а пытается идти окольными путями, но не признаваться в слабости.
Потому — и ещё из врождённой любви к этому делу — его стоит помучить. Слегка.
— Значит, ты на полном серьёзе предлагаешь мне посвятить в тайны Ордена иномирянку? — поинтересовался он максимально грозно.
Глава Ордена, надо отдать ему должное, не дрогнул.
— Да, милорд, — сказал он серьёзно. — Такой потенциал, как у дэл Паолы, мне давно уже не встречался.
Ну предположим.
— Ещё причины?
— Она умна, образована и знакома с наукой техногенного мира, на изучение которой мы взяли курс. В частности, дэл — отличный лекарь… медик, как говорят у них.
— Да… а ещё она состоит в крайне доверительных отношениях с парой нашего Властелина, — протянул вкрадчиво тот, кого называли Наместником.
Ученик, молодец, даже не дёрнулся. Ни на одном из уровней бытия! Впору утирать скупую учительскую слезу, не иначе. Вон даже отражение, уже пять минут как скалившее острые зубы в ухмылке, смотрит одобрительно!
— Это может сыграть как против нас, так и за, — сказал ученичок. — Иметь ещё одну ниточку, позволяющую влиять на Властелина…
Вот что с ним сделаешь?
— Иди. Разрешаю!
— Спасибо, милорд!
Отражение дождалось, когда хлопнет дверь, и разразилось хохотом. Облик Наместника Чу сполз с него, стёк, как вода по стеклу, обнажая истинное обличье.
— Не смешно, — буркнул мужчина, сидящий в кресле.
— Думаешь? — с ухмылкой склонил голову набок тот, кто прятался в зеркале. — Как по мне, так просто обхохочешься! Наблюдать за тем, как моё же отражение пытается жить обычной жизнью и решает человеческие проблемы… Ну это ли не мило?
— Кто ещё тут чьё отражение, — буркнул тот, кого называли Наместником.
Вот интересно, сколько отражений Мастера Масок и Зеркал бродит по разным мирам? И кто из них на самом деле настоящий?
— Опять задаёшься глупыми вопросами? — смех. — Сам же знаешь, что все мы — настоящие. И — никто из нас. Таково наше свойство, цена за свободу от власти старого жестокого маразматика, которого люди одного отсталого мирка почитают теперь верховным богом. Правда, уже ненадолго…
Тот, кого называли Наместником, усмехнулся.
— Заканчивай с проповедями, экскурсами в историю и очевидностями, поданными в форме пророчеств. Зачем явился? Не хватало в жизни смеха?
— Мне всегда не хватает смеха — так уж я устроен, — смеялось отражение. — Но явился я за благодарностями. Или хочешь сказать, я плохо поработал? Нет уж! Вот чем-чем, а поиском истинных пар мне ещё заниматься не приходилось. Вот даже не знаю теперь, не открыть ли брачное агенство на манер техногенного мира. Даже лозунг представляю! "Шагни в зеркало — найди в иномирье свою любовь. Никакого долго или счастливо, никогда! Но точно — интересно". Что скажешь?
— Скажу, что терпеливо жду, пока ты выполнить свою норму по бредовым высказываниям и перейдёшь наконец-то к делу. Итак… если я верно понимаю, план оправдал себя?
— А то, — оскалилось существо. — Ты верно всё рассчитал, когда предложил подбросить малышам-дракончикам зеркало. Теперь у тебя есть личный оранжевый ящер, деловой, как несколько колбас, а Жао Призрачный мертвее всех мёртвых (и я лично позабочусь о том, чтобы его следующее воплощение не было скучным — Гахаан, как ни крути, забавным был мирком, и я вместе с тобой огорчился от его потери). Ну и так, по мелочи: прямо сейчас эта игра переходит на новый, интересный виток — зеркало выполняет второе своё предназначение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вот как, — прищурился тот, кого называли Наместником. — Слишком много игроков вовлечено в эту партию, чтобы сказать наверняка, но теперь все фигуры расставлены так, как выгодно нам.
— Да, — согласилось отражение. — Как там говорит наш рогатый Владыка? Да будет охота. Да будет игра!
* * *
Лорд Лаари, Чёрный Палач, развалился в кресле. У него за окном бушевало море, любимый человеческий кофе стоял на столе (маленькая слабость, привозимая ему контрабандой из техногенного мира за большие деньги), тайные документы, изъятые из библиотеки брата, ждали своего часа — но, увы, ничто из этого не могло отвлечь демона от созерцания гладкого стекла.
Зеркало, привезенное Ижеени, стояло напротив и манило отсветами. Лаари отчётливо чувствовал демоническую силу в этой игрушке. Причём не то могущество, которым сдуру кичатся его соотечественники, а мощь истинных демонов, Древних богов, один из которых некогда милостью своей даровал их расе свободу от драконьего рабства.
Правда, для самого Лаари было к тому моменту уже безнадёжно поздно — чтобы не сломаться. Но в самый раз — чтобы отомстить.
Зеркало манило, но и пугало. Лаари мало чего боялся в своей жизни. Раньше ему казалось, что и вовсе ничего, но теперь вот он, его страх: что поверхность артефакта останется гладкой и после активации, тем самым подтвердив слухи — у Лаари, в силу его неполноценности, нет и не может быть пары.
Ижеени он почувствал издали — и обрадовался. Во-первых, отсрочке, во-вторых, тому факту, что Ис его всё же не убил.
— Как прошло? — поинтересовался Лаари небрежно. — Ис поверил тебе?
— Не знаю, — лениво улыбнулся Ижеени. — Скорее всего, не поверил ни единому слову: у этого смазливого хитреца на лбу написано, что он — законченный параноик. Но Ис меня не убил, а это уже что-то.
— Да, — Лаари улыбнулся, вспоминая Ледяного мальчишку, так похожего на своего прадеда — и всё же совершенно другого. — Тебе придётся постараться, чтобы переиграть его, но я неплохо тебя обучил.
Воспитанник кивнул, принимая похвалу, и покосился на зеркало:
— Ещё не пытался им воспользоваться? — уточнил он. — Ищешь, на ком бы проверить?
— Уже проверил, — спокойно сказал Лаари. — Несколько раз. Но — не на себе. Были дела.
— Дела? — Ижеени насмешливо выгнул бровь, копируя его собственную мимику.
— Они самые, — бросил демон. — У нас тут война, если ты не заметил.
— Ну как знаешь, — хмыкнул Призрачный. — Я пойду, свяжусь через зеркало с Гахааном, пообщаюсь со своей душой — чего и тебе желаю. Хотя, понимаю твои сомнения: наверняка твоя душа — совершеннейший псих.
— Иди уж, — отмахнулся Лаари, но на душе немного потеплело.
Ижеени отлично умел это с самого детства — каким-то образом привносить в жизнь демона нечто настоящее, смирять, пусть и очень частично, то безумие, что захлёстывало разум приливной волной.
Когда Ижеени направился к двери, Лаари понял, что достаточно изображал трусливого идиота.
Самому противно.
— Стой, — бросил он. — Подстрахуй.
Воспитанник кивнул. Ни одно вопроса не задал: кем-кем, а дураком мальчишка не был никогда.
— Я вытащу, если что, — только и сказал он.
Лаари презрительно скривил губы, выражая своё отношение к этой перспективе, и шагнул к зеркалу, твёрдым голосом прочтя символы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Насмешливый взгляд отражения… короткий полёт, окончившийся в воде… и вот уже двое — рыженькая фейри и чёрный тритон из морской знати — изумлённо смотрят на демона.
Интерлюдия 4. О двух Властелинах и трёх женщинах
Госпожа Див, супруга Властелина Бажен-Шаба, вошла в их общие с мужем покои танцующим шагом.