иногда дрались.
— Побеждала, кстати, всегда ты, сестренка, — отозвался Тарплидав. — У меня доставало благородства не драться с тобой по-настоящему. Хотя ты жулила в десять раз больше меня.
— Да уж, образец благородства! А вспомни, как ты запустил в меня бомбаровой чернильницей? Чуть не убил!
— Сдаюсь, сдаюсь. В тот момент меня душила особенно сильная обида на тебя. Я почти выиграл, и тут ты опрокинула мою корзинку, а потом на меня же еще и наябедничала.
Дети слушали старших, открыв рты. Тиррал засмеялся.
— Да, вы были почти образцовыми детьми.
— А у вас были брат или сестра? — спросила его Таресида.
— Был старший брат, Тирран, — ответил Тиррал, — он сейчас в гвардии. Вернее, собирался туда поступать, не знаю, вышло ли у него. С ним мне было в каком-то смысле проще — хотя и больнее. Он просто давал мне крепкого тумака и на том наши раздоры прекращались.
— Ясно, так действительно проще, — хмыкнул Тарплидав. — До чего там наши мудрецы договорились?
— Пока ни до чего, — уклончиво ответил Тиррал. — Рри и Бомбар пошли чего-то обсуждать. А я решил слазить на крышу.
— Хорошее дело, — откликнулся Тар. — Смотрите, не сорвитесь, а то останется отряд без предводителя. Веревка там висит, я ее привязал крепко. Можете прямо из окна коридора вылезать, там не трудно.
— Осторожнее, — напутствовала предводителя отряда Таресида. Тиррал улыбнулся ей и полез выше.
Веревка действительно висела прямо в коридоре, привязанная к торчащему из стены стержню. Тиррал подергал ее, высунулся из окна осмотреться. Окно было расположено высоко, под ним — сплошной камень. Но верхняя площадка тоже была рядом, к тому же на веревке Тарплидав навязал кучу узлов, так что через пару минут Тиррал уже пролез между венчающими башню зубцами.
В первую очередь, он рассмотрел поближе знамя. Недоумение его только усилилось, так как на нем действительно была изображена рыба. Причем изображена с немалым искусством, чешуя и хвост выглядели как настоящие. Правда ее морду почему-то украшали большие висячие усы, а передние плавники немного смахивали на лапы с когтями. Решив непременно расспросить Тарплидава о геральдическом смысле использованных им символов, Тиррал начал обозрение окрестностей.
Так как Тар вывесил стяг на той стороне, которая была обращена к сохранившимся домам, то в первую очередь Тиррал посмотрел туда. С крыши башни был ясно виден парк с поблескивающим прудом посередине. Как раз мимо него скорым шагом проходил торопящийся Лондруппа. Дома, которые они посещали утром, стояли в два ряда, каждый был окружен садом и собственной оградой. За вторым рядом домов была еще одна улица, далее развалины продолжались до городского вала.
За валом зеленел лес, ничем не потревоженным зеленым ковром он простирался до ограничивающих долину скал. За пределы вала лес тоже не заходил, словно исправно соблюдал установленную кем-то границу. Одна из многих странностей этого места.
Перейдя левее, Тиррал увидел озеро. Вдоль его берегов теснились отвесные скалы. Впадавшая в озеро речка серебряной лентой сверкала на солнце. Лес почтительно расступался перед нею, пока та текла по дороге, но когда дорога уходила в сторону он смыкался над нею, и река исчезала под пологом его ветвей. В паре мест в лесу река разливалась, образуя небольшие заводи.
Озеро сверкало под лучами солнца. Тиррал вгляделся в дальний берег, где скалы смыкались с лесом и откуда они начали свой путь по воде. Дороги отсюда видно не было, но судя по всему, на пути сюда они пересекли почти все озеро.
Справа под прозрачной водой хорошо различалась затопленная часть города. По всей видимости, под воду ушла какая-то его обособленная часть, расположенная на некотором удалении от него. Во всяком случа, весь городской вал оставался на суше. Определить глубину, на которой оказалась затопленная часть, с башни было невозможно.
Обратившись взглядом к дальнему берегу озера, Тиррал увидел то, что так поразило Тара — лес, через который они шли всего несколько дней назад действительно сейчас дыбился странными островерхими холмами, их белые голые вершины словно светились на солнце. Холмы располагались почти ровными рядами — Тиррал насчитал их три — и доходили почти до кромки воды.
Дальше по берегу лес постепенно сходил на нет — голый каменистый склон круто взбегал к хребтам, ограничивающим долину с противоположной стороны. И лес снова начинался дальше, между горами и разрушенным городским валом.
Странный, так не понравившийся Лондруппе лес, таким образом, занимал почти всю долину за исключением скал, городских развалин и луга, простиравшегося между городом и озером. Тирралу попытался рассмотреть полянку, на которой они отдыхали, но отсюда ее видно не было.
Тиррал еще раз прогулялся вдоль парапета башни и увидел Пургонда, во все лопатки несущегося по гномской дороге.
— Кажется, спокойной жизни пришел конец, — пробормотал он и торопливо начал спускаться. Уже соскальзывая с парапета башни он успел увидеть, что посередине озера вспухает огромный водяной бугор, а залезая в окно подумал, что знамя надо было бы прихватить с собой.
Когда Тиррал добрался до подножия башни, предупреждать об опасности было уже поздно. Поднявшийся над озером смерч был виден отовсюду, свист и гром, сопровождавшие его вращение лишь изредка заглушались воплями старика:
— Выходите! Выходите все! Нельзя тут.
— Эй, старик, скажи толком, — заорал ему Тарплидав. — Что это такое?
— Это первозвестник, — проорал в ответ Пургонд. — Надо уйти. Надо его встретить на дороге.
— А мы где, по-твоему?
— Мы не здесь! Надо там, а мы тут!
— Совсем ополоумел, — буркнул Тиррал. — Вооружаемся, кто чем может и выходим!
Его обретенный в Лабиринте меч лежал в привратницкой, там же рядом с ним валялся двуручник, облюбованный Тарплидавом. Рри, оказывается, тоже успел выбрать себе оружие, так как вышел с короткой саблей, мрачный и с поджатыми губами.
Чандруппа, увешанный своими приштуатскими причиндалами, уже стоял перед башней.
— Брат сейчас должен прибежать, — прокричал он прямо в ухо Тирралу. Свист усиливался.
— Таресида, Бомбар и дети оставайтесь в башне, — прокричал Тиррал. — Прячтесь там!
— Не в башню! — пронзительный вопль Пургонда перекрыл усиливающийся шум. — Всем на дорогу! На дорогу всем! На всем дорогу!
— Старик, ты с ума сошел, что ли? — выразительно покрутил пальцем у шлема Тарплидав.
— В башне плохо! — орал старик. — Нельзя никого в башне. Надо на дорогу всем.
— Тьфу, — сплюнул Тиррал. — Чего делать будем?
— Боюсь, придется его послушаться… — начал Рри, но его голос потонул в раздавшемся со стороны озера диком вое. Он был настолько силен, что они присели, зажимая уши руками. Башня покачнулась, с ее верха сорвалось несколько кирпичей.
— Вот ведь, — в сердцах сплюнул Тиррал. — Где Бомбар? Таресида?
Вой вдруг стих, теперь со стороны озера