— Тебе не нужно, — остановил уан юношу.
— Что он тут делает? — тотчас осведомился Орур, скрестив руки на груди. Их загорелая тёмная кожа и напряжённые мускулы под ней эффектно сочетались с белизной одежды, изнеженным изяществом плиссировок.
— Молчит и слушает, — ответил Келеф, а Хин перевёл. — Он мой наследник и ваш будущий повелитель.
Летни переглянулись, различные, и всё же удивительно похожие между собой — златовласые, смуглокожие, с подозрительным и высокомерным взглядом зелёных, ярких как солнечный свет, глаз.
— Итак, чего я не знаю? — поинтересовался уан, расстилая карту на траве.
Люди присели на корточки рядом. Хин, переборов нерешительность, попросил их потесниться и тоже устроился перед большой разрисованной шкурой, про себя удивляясь, отчего уан не пользуется магической картой, о которой так много рассказывали сыновья Танаты.
— Не знаю, но догадываюсь, — тем временем говорил Келеф, а юноша повторял на общем языке, — что введение подати, — отметив недоумённые взгляды нескольких летней, Хин исправился, — сбор части шкур воинов не обрадовал. Многие, до того молчавшие, снова завели разговор о том, что правители лишь обирают народ, и ведь это только начало — жди больших бед. Сколько старейшин так думают?
Один из летней вытянул руку и ткнул в два круга маленьких домов, изображавших деревни, на карте, недалеко от границы с соседями на севере.
— Беда в одиночку не ходит, — сказал он. — Стало известно, что уан Марбе собирает динзорию.
— Стало известно, — с улыбкой повторил Келеф. — Почему сразу не сказать, что это намеренно распространённые слухи. Будь у них динзория в самом деле, они бы давно атаковали, а не болтали. Вместо этого, догадавшись о волнениях и недовольствах в наших деревнях, они решили подлить масла в огонь и тем не только ослабить нас, заставив истреблять друг друга, но и задержать строительство укреплений и сигнальных башен.
Летни переглянулись, удивлённые и взволнованные, принялись творить согласные жесты. Некоторые улыбнулись.
— Мой повелитель, мы не привыкли так долго жить в мире, — заговорил ещё один человек, незнакомый Хину. — Многие дети подросли, наслушались о великом сражении, о подвигах старших. Они тоже хотят доказать, что чего-то стоят, снискать славу, почёт и уважение. Не в слухах одних дело — люди хотят войны.
— Нужно дать им войну, — уверенно заявил Орур. — Первыми напасть на северного соседа. Зачем ждать, пока он будет готов сразиться с нами? Наши воины готовы уже сейчас, рвутся в бой. Мы одолеем…
Келеф поднял ладонь, и старейшина тотчас умолк.
— Одолеем, не удержим, вернёмся к тому, что было двенадцать лет назад, — сказал он. — А что потом? В одну и ту же реку нельзя войти дважды. Нам, не желавшим войны, досталась небывалая слава, других, жаждущих сражений, не ожидает ли бесславная гибель? Летни из второй части владения лишь недавно перестали видеть в вас врага, а уже скоро к нам с другой стороны присоединится владение Каогре-уана. Обширная земля, а вы и не знаете, что труднее всего не позволить былым противникам вцепиться друг другу в глотки. За двенадцать лет именно противодействие — нет, не соседям, а вашей неуёмной агрессивности измотало меня более всего.
К тому же, Орур, одолеем ли? Владение бедно, вести продолжительную войну мы не сможем, как не сможем держать осаду Анцьо даже три месяца, а раньше его не взять. А если соседи будут видеть в нас опасность, одни лишь укрепления не помогут.
Люди переглянулись вновь, Хин заметил понимание в глазах троих, остальные семеро лишь выдерживали паузу перед следующим вопросом:
— Значит, нам смотреть сквозь пальцы на настроения юнцов?
— Нет, — Келеф задумчиво усмехнулся. — Им нужно дать то, чего они хотят, но так, как будет выгодно для владения. Динзория не всесильна. Иные из воинов одерживали победы над муроками, не так ли? Разве ящер, даже хищный, может сравниться с ними?
— Копья! — невпопад воскликнул Орур.
— Да, — довольно похвалил уан к удивлению Хина. — И всё же опыта борьбы с монстрами таких размеров у большинства воинов нет — их опасаются, и загонщики предпочитают их «терять». Даю вам три дня, чтобы собрать из деревень тех летней, на которых равняются юнцы. Я объясню им, что нужно делать. Вернувшись, они обучат всех, жаждущих крови и славы, а потом — вместо войны, мы проведём манёвры.
— Что? — озадаченно переспросили четверо.
— Войну, в которой никого не убивают, но и победы, и поражения, и подвиги, и азарт, и слава — всё по-настоящему, — улыбчиво прищурился Келеф. — Объясню подробнее, когда выберу местность и подготовлю начальный план.
Хин озадаченно хмыкнул — в голосе уана, в его взгляде было предвкушение хищника, близкое и понятное летням. И люди вдруг перестали хитрить, улыбнулись, принимая идею, обдумывая её со всё большим удовольствием.
— Теперь можешь задавать вопросы, — благосклонно разрешил Келеф, свиваясь кольцами на прогретом Солнцем полу.
— А ты будешь отвечать на них во сне? — скептически хмыкнул юноша.
— Другого времени у меня нет, — лениво отозвался уан. — Не нравится мой сонный голос, иди — спроси Орура. Может, он ответит лучше.
— Как же, — усмехнулся Хин. — Что это за клятва ни о чём в начале?
— Я задаю формулировку мысленно.
— И они клянутся, не понимая, за что ручаются жизнью? — недоверчиво уточнил юноша.
— С весенами так не обойдёшься — они всё поймут, как и ты. Летни не понимают, для них клятвы в начале совещания давно стали привычным ритуалом, пустым звуком. Я выбираю мягкую формулировку. Если кто-то говорит с намерением обмануть меня — его покарают Луны. Если кто-то передаёт мне чужую ложь, сам того не зная, или пересказывает слухи, понимая их сомнительность — с ним ничего не случится.
Юный Одезри нахмурился:
— Но ты всегда можешь перед началом совещания произнести в мыслях совсем другую формулировку. Скажем, чтобы они дали клятву говорить только истину. А никто из людей не знает истины. Так ведь гласят словари магов?
— Да, я могу убить советников, в том числе и таким способом, — раздражённо молвил Келеф. — О том, что при всей неизбывной кровожадности мне нет смысла так развлекаться, ты, надеюсь, подумаешь сам. Что дальше?
— Сигнальные башни.
— При появлении врага, в башне разводят огонь, — монотонно заговорил уан. — Дым от него замечают дозорные в другой башне, тоже разжигают костёр. Таким образом, сигнал опасности очень быстро передаётся на дальние расстояния.
— Зачем, если есть птицы? — изумился Хин.
— Каогре-уан бы тебе рассказал, — себе под нос пробормотал Сил'ан. И добавил отчётливо: — Так надёжней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});