Ко всему прочему мы с Рикером стали прорабатывать проекты, по дальнейшему развитию планет принадлежащей мне системы, и идеи были одна амбициознее другой. Оказалось, планировать что-то не в одиночестве, тем более с человеком, который, как выяснилось, во многом разделяет твои взгляды на то, каким должно быть будущее, очень интересно.
Тем не менее, на Титан я прилетела с настороженностью и затаенным страхом. Все-таки некий негатив и неприятные воспоминания остались. Наверное, это как болезнь. Кто-то боится замкнутых пространств, а я своего прошлого.
Но все оказалось не так страшно. Прилетели ведь мы не на печально знакомый корабль, а на планету. Так что никаких 'родных' мест и интерьеров не было. Люди… люди тоже несколько изменились. Мне, возможно, кажется, но настрой стал более оптимистичный что ли, и менее напряженный. Возможно дело в той политике, которую проводил в последние годы Рикер и Ник. Например, как только люди стали обживаться на планете, покинув корабль, упразднились обязательные отборы пар, став неофициальным мероприятием, на которое шли только по желанию — все-таки сразу кардинально изменить сознание людей невозможно. Система разделения людей по классам стала менее четкой и жесткой, а профессии больше не закреплялись за человеком пожизненно — в этом не было необходимости, ведь это только на корабле, где количество мест ограниченно, четко определены функции каждого человека.
Невестка мне понравилась. Совсем молоденькая девчушка, которой и восемнадцати еще не исполнилось. Насколько я поняла, девочка фактически росла на глазах Ника, воспитываясь чуть ли не им самим же. И именно Рэми (так зовут девушку) стала той причиной, из-за которой сын так прикипел к Титану и его жителям, возжелав взять на себя труд попытаться все-таки изменить сложившуюся систему и облегчить жизнь людей. На какие только подвиги способна толкать нас любовь.
Рэми, на радость моей бабушке, беременна. Мы с Рикером с большим интересом и некоторым волнением ожидаем нашего внука или внучку. Дело в том, что генетически дар часто наследуется через три, а то и четыре поколения, но поскольку мы с мужем оба обладатели дара, то, скорее всего, наше наследие могут получить уже внуки. Ник отсутствию у себя дара никогда не огорчался. Дети людей с даром, хоть и обделены в этом плане, но природа компенсирует это гораздо более высокими умственными и физическими показателями развития, на всем протяжении жизни, а не только в раннем возрасте, как у людей с даром.
На несколько лет Ник с уже своей женой решили поселиться на Парадизе — будущему ребенку куда полезнее будет расти на природе.
А вот Лорейн в итоге осталась жить на Титане. Удивительно, но несмотря на все категоричные заявления моей молодой, в общем-то, бабушки о вечной верности нашему почившему дедушке, ее сердце бесповоротно покорили. Наглым захватчиком оказался Джонатан Блэквуд. И как раз его симпатия меня не удивила. Еще в начале нашего знакомства мне показалось, что отцу Рикера нравятся эксцентричные женщины с характером. Скажу сразу, бабушка поддалась обаянию Блэквуда старшего далеко не сразу, но тут уж настал период моей сладкой мести, и, как и Лорейн еще недавно с Рикером, так и я объединилась с Джонатаном, и вовсю 'сводничала'. И усилия дали плоды. Теперь уже мы с Адель можем спокойно жить и требовать от бабушки новых маленьких Аддингтонов и Блэквудов.
На Титане старые друзья, как и, в общем-то, недруги в большинстве своем уже давно обзавелись семьями. Элиот Финчер вышел на пенсию, и улетел доживать свои дни обратно в Союз. Пожалуй, единственный человек, о судьбе которого я ничего так и не узнала, стал Райен. По рассказам его сослуживцев, тогда еще парень, блестяще закончил академию, прослужил от силы год, и однажды выйдя в рейд на одноместном корабле, вдруг пропал со всех радаров, и так и не вернулся. Его искали, но не нашли никаких следов. Похищение то было, или же Райен сбежал, до сих пор осталось неизвестным.
После Титана мы с Рикером направились обратно на Парадиз, по пути наведавшись к ламиарам.
Чем ближе становился час разговора с Таном, тем тяжелее делалось мне. Я даже не представляла, как в принципе буду смотреть в глаза императору.
По прилету Кролику сразу пришло официальное приглашение от Тана. Не удивительно. После нашего с Рикером примирения, на связь с императором я не выходила. Было стыдно, к тому же мне хотелось объяснить все лично, вживую. Благо, моему молчанию Тан не удивлялся. Такое уже бывало, когда отщезары неожиданно давали мне задание, и я надолго улетала, без возможности прислать ответ.
Попросила мужа дать возможность поговорить с бывшим возлюбленным наедине. Судя по реакции, Рикеру это совершенно не понравилось, но возражать он не стал.
Разговор с Таном вышел до щемящего трепетным. Мне было невыносимо плохо от того, что приходится делать больно дорогому мужчине. От грусти в его глазах у меня разрывалось сердце, и слезы лились не прекращаемым потоком.
Я объяснила все как есть, как в принципе было, и что будет дальше. Тан же признался в том, что с самого начала нашего знакомства мечтал, как и Рикер сделать так, чтобы я всегда находилась рядом, стала домашней и больше не смотрела на звезды. Однако этого не делал, поскольку почувствовал, что как насильно, так и какими-либо уговорами меня не удержишь. Поэтому просто создал условия, чтобы мне хотелось к нему возвращаться. Но, по признанию мужчины, даже когда я безраздельно находилась рядом с ним, он все равно чувствовал, что я ему до конца не принадлежу, и часть моей души где-то там, среди звезд. А еще, что когда-нибудь я все равно улечу, и уже не вернусь, и Тан был очень удивлен, что спустя годы я все еще оставалась с ним.
А я ведь всегда думала, что свободные, ни к чему не обязывающие отношения, у нас по обоюдному согласию, списывая все на менталитет ламиаров. Оказалось, ошибалась.
Тан также рассказал, что с Рикером у него состоялся личный разговор еще до нашего отлета на Парадиз. Уже тогда император наше возможное восстановление отношений с бывшим мужем предвидел, и постарался доходчиво объяснить Рикеру, что меня обижать никоим образом не стоит, иначе обидятся уже все ламиары.
На мой вопрос, как он мог предвидеть, и почему допустил наше примирение с мужем, с грустью сказал, что знает меня лучше, чем я сама и сразу заметил возникшее между мной и Рикером напряжение.
За разговорами, не в силах оторваться друг от друга, мы просидели с Таном весь вечер и всю ночь. Под конец, уже ни слова не говоря, просто сидели в обнимку на террасе в его дворце, и любовались на звезды. Тан просил остаться друзьями, продолжать общаться и обращаться к нему за любой помощью, если таковая понадобиться.