Читать интересную книгу Материя - Иэн Бэнкс

— Ваше высочество, перестаньте же убегать от нас, — сказал Пуибив, раскрывая над Ораменом большой зонт; да тут настоящий ливень, решил принц. — Каждый раз, теряя вас из виду, ваше высочество, я думаю, что вы свалились с дома или еще что случилось.

— Мне хотелось увидеть это, — сказал Орамен, кивая в сторону высокого и тонкого здания за бурлящими, окутанными туманом водами. — Инженеры говорят, оно может обрушиться в любую минуту.

Негюст вгляделся в здание.

— А в нашу сторону оно не упадет, ваше высочество?

— Судя по всему — нет.

— Надеюсь, ваше высочество.

Еще одна вспышка между зданием-лезвием и Фонтанным домом осветила занавес воды, падающей за постройками вдали.

— Видите это, ваше высочество?

— Да, уже во второй раз.

— Призраки, — взволнованно сказал Негюст. — И есть доказательство.

Орамен поглядел вокруг себя.

— Призраки? — переспросил он. — Точно?

— Точнее не бывает, ваше высочество. Я разговаривал с шабашниками, кротами, взрывателями и всеми остальными. — Орамен знал, что Негюст посещает пользующиеся дурной славой бары, курильни и музыкальные залы в самых нездоровых кварталах, что, впрочем, пока ему не повредило. — Они говорят, что там, под площадью, много чего ужасного, странного, сверхъестественного.

— И что же это? — спросил Орамен. В таких случаях ему всегда хотелось чего-нибудь конкретного.

— Понимаете, ваше высочество, — сказал Негюст, качая головой и втягивая внутрь щеки, — всякие такие ужасные, странные, сверхъестественные вещи, которых лучше не видеть при свете дня. Или даже ночью, — сказал он, подняв голову к темному небу. — Это уж доподлинно.

— Неужели? — Принц кивнул Дроффо, появившемуся из двери. Тот держался подальше от края и поближе к стене — из-за высотобоязни. — Дрофф. Молодец. Твоя очередь прятаться. Считаю до пятидесяти.

— Ваше высочество, — сказал Дроффо с неестественной улыбкой, становясь позади принца. Он был, в общем-то, отличным парнем, с острым чувством юмора, но шутки Орамена редко смешили его.

Орамен облокотился на перила мостков и заглянул вниз.

— Тут не так уж и высоко, Дрофф.

— Мне хватит, принц, — сказал Дроффо и отвернулся, увидев, как Орамен нагибается еще больше. — Напрасно вы это делаете, ваше высочество.

— И я такого же мнения, ваше высочество, — сказал Негюст, переводя взгляд с одного на другого. Порыв ветра чуть не сбил его с ног.

— Негюст, — велел Орамен, — брось ты этот дурацкий зонтик, пока тебя не сдуло отсюда к чертям. Толку от него мало. Брызги все равно летят снизу.

— Сейчас, ваше высочество. — Негюст сложил зонтик. — А вы слышали об этих странных случаях, сударь? — обратился он к Дроффо.

— Странных случаях? — переспросил граф.

Негюст склонился к нему.

— О громадных морских чудовищах, которые плавают в реке выше по течению. Они переворачивают лодки и обрывают якоря. А некоторых и внизу видели — там, где ни одна лодка не пройдет. Духи и призраки, а еще всякие странные существа. И люди, вмороженные в камень или превращенные в горстку праха, что умещается на ладони. А еще есть потерявшие разум — эти никого не узнают, даже родных и любимых: бродят среди руин, пока не сорвутся вниз. А некоторые увидят что-то в руинах или на раскопках и тогда идут к ближайшему электрическому свету и смотрят на него, пока не ослепнут. Или протягивают руки, чтобы ухватить искру, и умирают в судорогах, дыму и огне.

Орамен слышал все эти истории. Он тоже мог бы рассказать об одном необычном случае, но не стал этого делать.

Всего десятью часами ранее его разбудил странный, навязчивый, тихий звук. Орамен повернул отражатель на свечеобразной лампе — света прибавилось — и оглядел вагон в поисках источника пугающего звука. Прежде он ничего подобного не слышал. Это было похоже на зов какой-то металлической птицы.

Он заметил слабый зеленоватый мерцающий свет, но не в спальной части вагона, а в соседней, что служила кабинетом и приемной: дверь была приоткрыта. Ксессис, девушка, с которой принц здесь, в Колонии, встречался чаще, чем с остальными, пошевелилась, но не проснулась. Он выскользнул из кровати, накинул на себя халат и вытащил пистолет из-под валика в изголовье.

Источником света и звука была изящная, тщательно сработанная модель планеты, стоявшая на столе в кабинете. Это была одна из немногих вещей, принадлежавших архипонтину — прежнему владельцу вагона — и сохраненных Ораменом. Принцу так понравилась эта искусно сделанная вещица, что он просто физически не смог выбросить ее, хотя и подозревал, что это предмет чуждого культа, а потому добропорядочному сарлу, верующему в МирБога, не стоит держать у себя такое.

Теперь модель издавала какое-то чужестранное чириканье, а внутри ее пульсировал зеленоватый свет. По чьей-то воле или сама собой она приобрела другую форму: полуоткрытые разрезы каждого уровня пустотела выровнялись, и получилась ощетинившаяся полусфера, в самом центре которой пульсировал зеленый свет. Орамен оглядел кабинет — света от модели было достаточно, — тихонько закрыл дверь в спальню и сел за стол, откинувшись к спинке. Он подумал, а не сунуть ли в центр полусферы пистолетный ствол, но свет мигнул и погас, а вместо него возник неяркий круг меняющихся тонов — Орамен решил, что это какой-то экран. Он нерешительно подался вперед. Раздался мягкий бесполый голос:

— Привет. С кем я говорю? Вы сарл? Принц Орамен, как мне сказали? Верно?

— Кто это говорит? — сказал Орамен. — Кто хочет знать?

— Друг. Точнее, тот, кто может стать другом, если ему позволят.

— У меня было немало друзей. Но не все оказались подлинными друзьями.

— Кто может этим похвастаться? Мы исполнены предубеждений. Мы слишком разделены. Вокруг нас столько барьеров. Я пытаюсь сломать часть их.

— Если вы собираетесь стать моим другом, было бы неплохо узнать ваше имя. По вашему голосу я даже не могу сказать, какого вы пола.

— Называйте меня просто Друг. Моя истинная сущность слишком сложна и только собьет вас с толку. Вы сарлский принц по имени Орамен. Верно?

— Называйте меня Слушатель, — предложил Орамен. — Титулы, имена — они только все запутывают, как мы, кажется, уже выяснили.

— Понятно. Ну что ж, Слушатель, я всемерно желаю вам благополучия, в надежде на понимание и взаимный интерес. Примите мои пожелания и надежды.

Орамен выдержал паузу.

— Спасибо. Благодарю вас.

— Теперь, прояснив это, мы, так сказать, бросили якорь. Я хочу поговорить с вами, чтобы предостеречь.

— Прямо сейчас?

— Да, сейчас. И делаю это. В вашем рытье требуется осторожность.

— Рытье? — переспросил Орамен и нахмурился, глядя на неярко мерцающий экран. Цвета продолжали смещаться и изменяться.

— Ваши раскопки в большом городе. Их нужно вести с осторожностью. Мы смиренно просим о позволении дать совет. Не все, что скрыто от вас, скрыто от нас.

— Я думаю, здесь скрыто слишком многое. Кто вы такой? О каких «нас» идет речь? Если вы хотите давать советы, для начала хотя бы представьтесь.

— Мы — это те, кто хотел бы стать вашими друзьями, Слушатель, — ровно проговорил бесполый голос. — Я обращаюсь к вам, потому что мы считаем вас непредвзятым. Мы полагаем, что вы, Слушатель, в состоянии идти собственным путем, а не повторять чьи-то суждения. Вы свободны в своих действиях, вы способны отказаться от заблуждений и злобной клеветы в адрес тех, кто хочет только помочь, а не препятствовать. Ошибаются принимающие за истину злословие тех, кому близки только собственные корыстные интересы. Иногда тот, кто кажется наиболее зажатым, на самом деле свободнее всех, а тот, кто...

— Подождите-ка. Дайте я попробую догадаться. Вы посланы октами, верно?

— Ха! — произнес голос и сделал паузу. — Это ошибка, мой добрый Слушатель. Вы, несомненно, думаете, что я принадлежу к этой разновидности, поскольку вам кажется, будто я пытаюсь ввести вас в заблуждение. Вполне понятная, но все же ошибка. Нет, их ложь уходит глубоко, к самому ядру, они ловко проделывают это. Мы должны многое здесь распутать.

— Покажи свое лицо, существо, — сказал Орамен. Он все больше проникался уверенностью, что знает, какого рода это создание.

— Иногда мы должны готовить себя для более важных встреч. Подходы следует расчистить, различия сгладить. Грубый, лобовой подход может претерпеть неудачу, тогда как кривая и окольная тропа, хотя и кажется не столь честно-прямолинейной, выводит в конце концов к успеху, взаимопониманию и вознаграждению.

— Покажи свое лицо, — повторил Орамен, — или я буду считать, что ты — чудовище, которое боится это сделать.

— Есть много уровней перевода, Слушатель. Стоит ли утверждать, что нравственное существо обязательно должно иметь лицо? Неужели добро и зло возникают из ротового отверстия? Неужели это правило распространяется на всю великую пустоту вокруг нас? Многие...