— Из нас вытянут все, что мы знаем, так что врать не вижу смысла, — сказал я, отгоняя увиденное. — Лучше сконцентрируемся на том, что нам хотят сказать, и потом уже решим, что мы с этим можем сделать. В идеале — нужно вытащить всех приличных людей из камер и оставить в них маньяков и убийц. Ну и нелюдей, этих я бы и сам с удовольствием допросил.
— Есть еще кое-что. Миша, посвисти. — От такой команды я выпал в осадок, потому как Михаил засвистел совершенно неумело, но очень старательно и громко. Ольга подошла вплотную, прикрыла рот ладонями, и мое ухо обдало горячим дыханием. А когда я понял, что она мне говорит, горело уже все тело. От осознания того, почему защитники решились бросить поселение и прийти сюда.
— Это в корне меняет дело, — сказал я, не понимая, с какой стороны хвататься за проблему. А ведь ее серьезность не оставляла места для маневра. Я должен был получить результат всеми доступными методами. Иначе погибнут все, кого я так долго вытаскивал.
— Как далеко от нас? — уточнил я, прикидывая местность по памяти.
— Неизвестно, — покачала головой Ольга. — Станет понятно через несколько часов.
— Черт. Я должен знать, если эта дрянь доберется до других поселений… — я вовремя замолчал под строгим взглядом Ольги, но мои опасения были вполне оправданы. О том, что лес растет, я знал уже давно. Он взламывал асфальт, пробиваясь через насыпи и развалины, медленно, но верно, крошил бетон. А вместе с лесом двигались и черви.
— Должен быть другой способ, — помрачнев, сказал я. — Иначе мы все покойники, и в этом мире нам просто не выжить. Никому, кроме одаренных.
— Может, мы вместе его и найдем. Но сейчас придется сконцентрироваться на переговорах, это может быть важнее прямой угрозы, — заметила Ольга, и мне пришлось согласиться. Слона нужно есть по кусочкам.
В дверь постучали, и, дождавшись утвердительного отклика, в помещение вошел Борис. Удовлетворенно посмотрел на нас, затем, окинув комнату взглядом, чуть нахмурился.
— Мы сохраним ваши вещи до окончания переговоров, — на автомате выдал он.
— Ничего, мы и сами справимся, — ответила Ольга, как раз закончившая перемещать снаряжение в подпространство. Путем нехитрых вычислений получалось, что ее рюкзак примерно на сорок килограмм, а у Михаила на тридцать.
— Спрашивать, куда вы дели вещи, смысла нет? — чуть улыбнулся Борис. — Я бы попросил сдать оружие перед началом переговоров…
— Мы сами куда опасней любого оружия, — в ответ усмехнулся Михаил.
— Я так же подумал, — согласился разведчик. — Следуйте за мной, вас уже ожидают.
Нас вывели по хорошо освещенному свежему коридору в сопровождении двух групп. Ничем не примечательные автоматчики, в полной боевой выкладке и броне. С опущенными переключателями огня. Сразу чувствуется степень доверия и гостеприимства. Кроме почетного караула, у каждой развилки тоже ждал кордон.
— Боятся, значит, уважают, — заметил Михаил, но правда состояла в том, что мы тоже боялись и шли буквально за ручку, как дети. Выглядело это, может, и комично, три взрослых в шикарных деловых костюмах, идущих, держась за руки, но только так боксер мог успеть накинуть на нас защитный слой, а я телепортировать в безопасное место.
— Заходите, — пропустил нас вперед Борис, открыв дверь. И, зайдя в приемную, я понял, что комната отдыха, которую я считал шикарной, отстой. Настоящие кожаные кресла, мраморный пол и девочка секретарь, с ходу победившая бы во всех «Мисс мира». Дополняли картину два флага: России и СВР.
— Ожидайте, пожалуйста, вас пригласят через пару минут, — лучезарно улыбаясь, сказала секретарша. Выхода у нас не было, так что мы уселись на диван. Черт, я думал, у меня дома мебель удобная. Была. А здесь не слишком мягко, не слишком твердо… идеально, так, чтобы и осанку сохранять и одновременно расслабиться. Теперь понятно, за что такие диваны стоят по несколько миллионов.
— Как думаешь, президента тут принимают? — шепотом спросила Ольга, и я осознал, что мы попали на самый верх. Нет, я и раньше понимал, что общаюсь с людьми не последними в бывшей России, но теперь наконец пришло осознание, куда меня, простого промышленного альпиниста, занесло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Наверное, я тут раньше не был, — нервно усмехнулся Михаил. Мы помолчали, просто потому, что говорить вслух было нельзя. Я нисколько не сомневался, что любое наше слово прослушивалось и анализировалось несколькими группами. Может, даже целый отдел сейчас за нами наблюдает.
— При рукопожатиях держитесь рядом, — сказал боксер. — Левая рука будет свободна.
— Принято. Я буду с края, — согласилась Ольга. Она в нашей троице была единственным настоящим боевиком. И не только по опыту и подготовке, но и по применяемым дарам. Моя молния в помещении эффективна максимум на расстоянии метра, дальше уйдет в источники тока и проводники, по пути наименьшего сопротивления. А вот ее огонь может достать и за десяток метров, если понадобится. Вопрос только в поддерживаемой температуре.
— Прошу, заходите, — девушка поднялась с места и открыла перед нами внутреннюю дверь. Поднявшись, я увидел зал для совещаний, оформленный в лучших традициях чиновничьего барокко. Золото, мрамор, гербы и мебель из мореного дуба. От вензелей и флагов пестрило в глазах. Чувство, что ты входишь в иной мир, во дворец местного правителя, не отпускало несколько секунд. А затем я обратил внимание на стол и выругался.
Его занимали холеные чиновники и заслуженные пенсионеры, молодые тоже были, но всего несколько человек. А главное, между ними свободных мест было только по два, и одному, да и сидели ожидающие парами, одного передвинуться не попросишь. И только во главе стола осталось место для нас троих, вот только там стояли таблички с фамилиями, и секретарь нас вела именно к парным местам.
— Наглость не порок и жить помогает, — зло пробормотал я и повел всю нашу троицу к изголовью правительственного кабинета. Явно же, они не просто так сели подобным образом, хотели получить реакцию — пусть получают. Нас провожали взглядами все присутствующие. При этом у одних в глазах стоял откровенный смех, а вот другие искренне происходящего испугались.
Не став мелочится, я сел прямо у главного кресла, по левую руку, там, где эти три свободных места были. Тут же возникшая рядом девушка-секретарь попыталась что-то лепетать. Показывала на дальний край стола, но я ее даже не слушал. В этот момент кусок стены, казавшийся монолитным, отошел в сторону, и в помещение зашел директор.
Все от мала до велика поднялись, и я решил не становится исключением, тем более поддерживающий меня сзади Михаил тоже поднялся. Сергей Евгеньевич привычно подошел к своему месту, сел, а затем — улыбнувшись краешком губ — показал девушке на выход. Следом за директором в помещение вошли пятеро мужчин и женщин.
Взглянув на нас, они даже не стали останавливаться, и им, в отличие от нас, тут же освободили место и таблички с именами переставили, а затем убрали. Жаль, я не догадался прочесть, с кем мы будем иметь дело.
— Прошу садиться, — сказал, первым заняв свое место, директор. — У нас сегодня очень необычные гости, которые считают, что могут в корне изменить наше мнение не только об уровне окружающей угрозы, но и о полезности новых элементов. У всех было время ознакомиться с краткой выжимкой дела, так что прошу начинать. Борис, представьтесь и дайте краткую сводку.
— Благодарю, господин директор, — отчеканил Борис, который, в отличие от нас, сел на свободное место за дальним краем стола. — Со времени начала катастрофы прошло больше двух недель, и накопленная оперативная информация говорит о множественных изменениях в окружении как природного, так и геологического характера.
К некоторым из них мы оказались не готовы. Вы сами знаете подробности, не буду уточнять. Сейчас же перед нами крайняя степень угрозы — организованные, хорошо обученные и вооруженные группы мутантов, имеющих потенциал для террористической деятельности, максимально эффективной в новых условиях. Представители этого сообщества сидят перед вами и утверждают, что они не враги.