Около десяти Марк почувствовал утомление, и даже Катринка поняла, что пора отдохнуть от затянувшегося веселого времяпрепровождения. Они произнесли необходимые извинения и двинулись рука об руку мимо оливковых зарослей по направлению к домику для гостей.
– Как здесь красиво, – сказала Катринка, глядя на ясное ночное небо с бриллиантами звезд.
– Может быть, мы вернемся сюда в следующем году вместе с малышкой, – произнес Марк.
– Мы могли бы арендовать яхту и обойти на ней все острова.
– М-м-м, – счастливо протянула Катринка, – мне бы это понравилось.
Дэйзи и Рикардо, ушли с вечера раньше, и дверь в их спальню была закрыта, когда Марк и Катринка вошли в домик для гостей. На столике в гостиной стоял поднос с фруктами и сыром. Около него лежала телеграмма для Марка.
– Это от Кэри, – сказал он, прочитав ее.
Он пошел в спальню, взял телефонную трубку и спросил, как ему связаться с Нью-Йорком.
Скидывая свою одежду, Катринка слушала диалог, но мало что поняла, поскольку в своих ответах Марк был предельно лаконичен. Кое-что она упустила, когда пошла в ванную, чтобы смыть косметику, поскольку шум воды заглушал звук голоса. Когда она возвратилась в спальню, Марк сидел в кресле около маленького деревянного Столика и, слушая по телефону Кэри, делал какие-то пометки в блокноте. Он был без пиджака, узел галстука расслаблен, а верхняя пуговица на рубашке расстегнута. Он выглядел очень озабоченным.
Покрывало с кровати было снято, и Катринка скользнула между двух тщательно выглаженных простыней из греческого хлопка и стала ждать. Наконец, Марк произнес:
– Первым делом утром… Да. Увидимся, – и повесил трубку. Он посмотрел на Катринку:
– Чарльз Вулф поздно вечером в пятницу передал по факсу свои предложения в офис. Сукин сын должен был знать, что меня нет в городе. Кристиан приехал в офис в субботу, чтобы поработать над докладом. Он нашел факс и позвонил Кэри.
– Что ты собираешься делать?
– Возвращаться. Нам надо уехать утром, малышка. Мне надо быть там в понедельник, иначе все будет потеряно.
Катринка покачала головой.
– Тогда ложись в постель. Тебе надо хоть сколько-нибудь поспать.
– Минуточку.
Он снова взял трубку и попросил соединить его с гостиницей в Корфу. К счастью, его пилот находился там, и Марк попросил его как можно раньше в воскресенье утром прислать вертолет, чтобы забрать его с Катринкой.
Закончив телефонные разговоры, Марк сбросил одежду и отправился в ванную. Вернувшись, он лег рядом с Катринкой и обнял ее.
– Я могу потерять все, – сказал он.
И только теперь Катринка поняла, насколько напуган он был.
– Этого не должно быть, – сказала она.
Что бы ни случилось, у него будут Катринка, ребенок и деньги больше, чем он может потратить. Но деньги не были его самоцелью. Он создал компанию из ничего. И он не собирался ее терять. И ничего из того, что ему принадлежало. Он уже достаточно потерял за свою жизнь. Он поцеловал ее обнаженное плечо.
– Нет, – согласился он, – я не хочу этого.
Возвращение в Нью-Йорк было кошмарным. Ни Марк, ни Катринка не могли расслабиться. Большую часть пути они просидели молча, вжавшись в сиденья. Иногда Марк спрашивал мнение Катринки о членах экипажа или просил совета о своих будущих поступках. Катринка пыталась работать, затем просто читать, но она была слишком сконцентрирована на проблемах Марка. Стюардессы приносили им еду, предлагали спиртное. Марк чуть-чуть попробовал специально приготовленного мяса, но пил только воду. Затем Катринка предложила попытаться немного отдохнуть. Марк прислонился к ней. Она никогда раньше не видела его таким задумчивым, вялым и расслабленным.
Они приземлились около часа дня, и с этой минуты Марк резко изменился, забыв о медлительности. Катринка ничего не сказала на это.
Шофер Марка уже ожидал их. Он взял их багаж и понес в машину.
– Движение не очень напряженное, – сказал он, отвечая на вопрос Марка об автомобильных пробках.
Ни Марк, ни Катринка не обратили внимания на скучные пейзажи за машинным стеклом. Невзирая на их молчание, шофер пытался заговорить с ними, но эти попытки не увенчались успехом. Через полчаса он припарковал машину перед их городским домом.
– Приехали, – сказал он.
– Ты выйдешь, – спросила Катринка – или поедешь прямо в офис?
Марк переоделся на борту самолета, перед приземлением.
– Я хочу увидеть Анушку, – сказал он, поворачиваясь к шоферу, – буду через десять минут.
– Да, сэр, – ответил водитель, открывая дверцы машины, чтобы они вышли.
Дворецкий Джозеф открыл им дверь, принял пальто и вышел наружу, чтобы помочь занести багаж.
– С приездом, – сказала Анна, вышедшая в прихожую, чтобы поприветствовать их.
– Все в порядке? – спросила Катринка.
– Вполне. Совсем никаких проблем, – ответила Анна. – Мистер Хеллер здесь. Наверху в детской.
Катринка кивнула и последовала за Марком в лифт, размышляя, что привело Кристиана к ним в воскресный день. Ни звука не раздавалось, когда они шли по коридору, окрашенному в светлые тона, к комнатам Анушки. Когда они вошли, гостиная оказалась пустой. На первый взгляд такой же казалась спальня. Затем Марк пересек комнату и около стола они увидели ребенка, оставленного без внимания.
– Черт подери, – выругался Марк, – где же она, дьявол? – спросил он, схватив малышку.
Она была завернута только в пеленку.
– Ирджина! – яростно позвала Катринка.
Анушка начала плакать, и Марк стал успокаивать ее, когда в комнату вбежала няня с детской одеждой в руках.
– Что? Что случилось? – спросила она.
За ней в дверном проеме стоял Кристиан.
– Где тебя носит? – по-чешски спросила Катринка с побелевшими от ярости глазами.
– Я вышла, чтобы принести ей одежду.
В конце коридора находилась маленькая прачечная только для Анушки и ее няни.
– И оставили ее одну?
– Я вышла только на минутку, – Ирджина заплакала.
– Мы отсутствовали совсем недолго, – сказал миролюбиво Кристиан.
– Я хочу, чтобы ты убралась отсюда, – сухо сказал Марк, продолжая укачивать на руках Анушку.
– Я оставила ее только на минутку, ныла Ирджина.
Катринка взяла ее за руку и вывела в гостиную, закрыв за собой дверь.
– Пожалуйста, – умоляла няня, – это никогда больше не повторится. Дайте мне еще один шанс.
Катринка затрясла головой. Марк мог простить множество вещей, и она тоже, но только не пренебрежительное отношение к жизни их дочери.
– Извини, – произнесла она.
В гостиную вошел Кристиан.
– Мама, ради Бога…
– Выйди отсюда, – оборвала она, повернулась к Ирджине и взяла детскую одежду из ее рук. – Теперь уходи. Попозже мы поговорим о том, как быть дальше.