Все мужчины заулыбались одновременно.
– Я думал, что ты спишь, – заметил Колин. Алесандра сделала вид, что не услышала последних слов мужа.
– Тебе также нужно не упускать из виду все другие возможные причины, – объяснила она. – Ревность или отказ – вот две из них. Нейл упомянул, что его сестра отклонила несколько предложений руки и сердца. Возможно, одному из претендентов не понравилось услышать отказ.
Джейд пришло в голову, что Алесандра и в самом деле обладает острым умом. Колин широко улыбнулся, поймав восхищенный взгляд невестки, он буквально расцвел от гордости за свою умницу жену. Однако Кейн и Натан ничего не замечали.
– Да, разумеется, мы не упустим ни одной возможной причины, – сказал Кейн. – Просто хотелось бы иметь какой-то ключик.
– Но ведь он у вас есть, – возразила Алесандра. – Тот факт, что три женщины из вашей семьи получили подарки, разве это не ключик, Кейн? Мне кажется, что кто-то из вас, мужчин, или из нас, женщин, обидел этого человека.
Колин кивнул.
– Я об этом тоже думал, – сказал он. – Похоже, преступник теряет осторожность.
– Или все больше смелеет, – добавил Натан.
– Неужели все забыли об одном важном факте? – спросила Джейд.
– Каком? – спросил Кейн жену.
– Тела не были обнаружены. А что, если мы заблуждаемся?
– И ты так считаешь? – спросила Алесандра. Джейд надолго задумалась, а потом прошептала:
– Нет.
Тут Колин взял бразды правления в свои руки. Всем, Кроме Алесандры, он дал поручения. Он велел Джейд побеседовать со светскими дамами (чем больше их будет, тем лучше) и осторожно выведать, не получал ли еще кто-нибудь подобных подарков. При этом он попросил невестку не распространяться о получении презентов членами их семьи, дабы не навлечь на себя чьей-либо зависти.
Натану было поручено взять на себя официальные службы, а Колин сосредоточился на поисках ответов на все остальные вопросы.
– Кейн, Алесандра права. Нейл не станет говорить со мной. Придется тебе иметь с ним дело.
– Хорошо, – согласился Кейн. – Я также побеседую с Тальботом. Мы вместе учились в Оксфорде; возможно, он будет более откровенен со мной.
– Разговор с отцом я беру на себя, – продолжал Колин. – Ему нужно беречь Кэтрин как зеницу ока, пока этот негодяй не окажется за решеткой.
Алесандра ждала, какое задание Колин поручит ей. Прошло несколько минут, и ее терпение стало истощаться. Не выдержав, она подтолкнула мужа в бок:
– Ты забыл обо мне?
– Нет.
– Что ты мне поручишь, Колин? Чем мне заняться?
– Отдыхать, сердце мое.
– Отдыхать?
Алесандра пришла в ярость. Колин не позволит ей возражать. Кейн собрался уходить. Он поднялся вместе с женой. Натан также направился к дверям.
– Ну же, Алесандра. Тебе пора отдохнуть, – заявил Колин,
«Мне вовсе и не нужно спать», – подумала она. И если бы она не была так утомлена, то непременно подыскала ему возражения. Однако споры с ее мужем требовали некоторой выносливости, а у Алесандры сил не осталось. Вся энергия у нее ушла на этот неприятный разговор.
Кейн улыбнулся ей. Алесандре не хотелось, чтобы он стал свидетелем ее слабости. Алесандра теребила в руках список.
– Я тут написала еще некоторые причины, которые, возможно, вы захотите принять во внимание, – сказала она. Прежде чем Кейн успел поблагодарить ее, она выпалила:
– Я немного устала, но только потому, что нам с Колином приходится каждый вечер выезжать в свет. Он тоже утомлен.
Кейн ей подмигнул. Алесандра не знала, как это расценивать.
Ее отвлек Колин, потянув к лестнице. Фланнеган проводил гостей до дверей.
– Почему ты обращаешься со мной как с больной? Алесандра задала ему этот вопрос уже в спальне.
Колин расстегивал ее платье.
– Ты выглядишь утомленной, – сказал он. – И мне правится тебя раздевать.
Он был ласков как никогда. Оставив Алесандру в одной шелковой сорочке, Колин наклонился, поднял ее волосы и поцеловал в лилейную шейку.
После этого он откинул одеяло и уложил супругу в постель.
– Отдохну несколько минут, – сказала Алесандра. – Я не стану засыпать.
Колин склонился над постелью и поцеловал ее в лоб.
– Почему же?
– Если я сейчас посплю, то не смогу спать ночью.
Колин пошел к двери.
– Хорошо, сердце мое. Просто отдохни.
– А ты не хочешь тоже отдохнуть?
Колин рассмеялся:
– Нет, у меня есть дела.
– Мне очень жаль, Колин.
Он уже распахивал дверь.
– О чем это ты жалеешь?
– Похоже, я все время вмешиваюсь в твои дела. Мне очень жаль.
Колин кивнул, почти выйдя из спальни, но неожиданно передумал. Он вернулся к постели. Смешно извиняться за то, что она вмешивается в его дела, и он хотел ей сказать об этом. В конце концов она его жена, а не какой-то дальний назойливый родственник.
Но он не сказал ни слова. Ему придется подождать некоторое время, он переговорит с женой, когда та будет в состоянии слушать его. Сейчас она крепко спала. Колин немного удивился тому, как быстро Алесандра заснула, и почувствовал себя виноватым в том, что вывозил ее в свет каждый вечер. Черт возьми, она выглядела такой хрупкой и беззащитной!
Колин долго стоял так, не сводя глаз с Алесандры. Он должен оберегать ее, это самое главное в его жизни. У него никогда не возникало еще такого чувства собственности… или счастья, неожиданно понял он. Алесандра любит его.
О Господи, он тоже ее любит! Это признание не вырвалось у него и не стукнуло обухом по голове, хотя эта картина была бы достаточно привлекательной, чтобы вызвать улыбку. Он давно знал, что полюбил ее, несмотря на то что упрямо отказывался открыто признать это. Одному Богу известно, у него были все признаки влюбленного. С того мгновения, как он встретился с Алесандрой, он вел себя как самый настоящий ее собственник и защитник.
Он не мог на долгое время расставаться с ней, хотя считал это просто физиологическим влечением. Через некоторое время он понял: это вовсе не было похотью,
Да, он любит ее уже давно. Он и представить не мог, почему Алесандра полюбила его. Если бы она не спала, Колин, возможно, задал бы ей этот вопрос. Несомненно, она могла бы сделать лучшую партию с кем-то другим. С тем, у кого есть титул… земля и наследство… с тем, у кого здоровое, непокалеченное тело.
Колин не считал себя романтиком. Он был трезвым, рассудительным человеком, знающим, что добиться успеха может только неустанным трудом. В темном уголке своего сознания он затаил мысль, что Бог отвернулся от него. Это было неподвластное ему чувство, которое укоренилось сразу после того, как он чуть было не лишился ноги.
Колин помнил, как врач шептал, что нужно ампутировать ему конечность, помнил также решительный отказ своего друга. Натан не позволил сэру Уинтерсу прикоснуться к его ноге, но Колин до сих пор непостижимым образом боялся засыпать из страха, что, когда проснется, окажется без ноги.