– Кузина, я была близка к отчаянию. Жизнь казалась мне мертвой пустыней. И вот, когда все кругом представлялось в черных красках, судьба направила мой взгляд на улицу под моим окном, и я увидела… его. Он шел один – самый красивый юноша их всех, что мне встречались, – и тут же мое сердце как огнем загорелось, весь мир преобразился. Ах, разве любит тот, кто не полюбил с первого взгляда! Только взглянула на него – и уже погибла!
– Да, у тебя все быстро. Послушай, Аврелия, я понимаю твои чувства, но в самом деле считаю, что лучше сообщить бабушке. Иначе, подумай только, ты можешь так и не познакомиться со своим Байелем.
– Нет, я с ним познакомлюсь. – Аврелия уверенно тряхнула головкой. – В таких делах я не полагаюсь на случай. Разве я жертва на алтаре Судьбы? Я встречусь с ним. Встречусь сегодня же.
– О чем ты говоришь? – встревожилась Элистэ. Глаза ее юной кузины светились беспокойным фанатизмом.
– Каждый день, примерно в это время, мой Байель проходит по проспекту Парабо. Я не знаю, куда он идет, но сегодня я это открою. Пойду за ним и по дороге что-нибудь придумаю, чтобы представиться ему. А потом пусть распоряжается судьба.
– Смешная девочка! Ничего подобного ты не сделаешь. Не собираешься же ты бегать за мальчиком, который не имеет понятия о твоем существовании?
– Так будет иметь! Он меня заметит! – У Аврелии был очень решительный вид.
– Берегись, а то выставишь себя на посмешище. Где твоя скромность, твое достоинство?
– А зачем они мне? Есть вещи поважнее. Я обязана думать о будущем. Мне пятнадцать лет, я женщина. Время летит. Я не хочу проснуться однажды и обнаружить, что мне уже восемнадцать, я увядаю, одинока и неустроена в жизни, мечты развеялись – и все потому, что я упустила шанс. Вот уж этого мне не надо!
Элистэ почувствовала, как к ее щекам приливает сердитый румянец. День ее собственного восемнадцатилетия, мирно отпразднованный в бабушкином доме, привел ее в угнетенное состояние. Были щедрые подарки, поздравления, праздничное угощение – но все это послужило лишь болезненным напоминанием о том, что ее жизнь, начавшаяся так блестяще, оскудела. Думала ли она несколько месяцев назад, когда столько достойных кавалеров наперебой ухаживали за ней и она могла выбрать любого из них, – думала ли она, что с ней может такое случиться – что она встретит свое восемнадцатилетие не будучи замужем, не помолвленной и вообще ничем не занятой? Такое могло происходить с некрасивыми, скучными, бедными девушками, но не с Возвышенной Элистэ во Дерриваль. И тем не менее – вот она, здесь, запертая в Парабо, и никто до сих пор не сделал ей официального предложения руки и сердца. Двор распущен. Возвышенные почти лишены возможности как-то участвовать в общественной жизни. Кавалеры исчезли, словно испарились, и это чистая правда – она упустила все свои шансы. В восемнадцать лет жизнь кончена. Слезы навернулись ей на глаза.
– И вот, я все думала и думала, – продолжала трещать Аврелия, не заметив своего промаха. – А теперь пора действовать. Я достаточно долго переносила любовные терзания. Сегодня я пойду за моим Байелем на край света, если он попросит меня об этом.
– Дорогое мое дитя, – запротестовала Элистэ, пряча неудовольствие и напуская на себя вид зрелой матроны, – ты – Возвышенная и несовершеннолетняя. Тебе не пристало в одиночку носиться по улицам, как какой-нибудь гризетке.
– Разумеется. Я и не предполагала ничего подобного. Одна я с этим не справлюсь, потому и пришла к тебе, кузина. Ты будешь моей дуэньей.
– Не буду! Я еще не настолько стара, Аврелия!
– Да, но ты такая находчивая, кузина! Умудренная не по возрасту – ведь ты же была при дворе. Ты прекрасно справишься. И мне больше некого просить. Ты ведь поможешь мне, правда? Ну, пожалуйста, очень тебя прошу.
– Об этом не может быть и речи. Дело не только в том, что мне это совсем не подобает. Это ведь опасно! Да я слышала такие истории, от которых… от которых прямо мороз по коже.
– Но опасно только для Возвышенных, я уже обо всем подумала. Смотри, кузина, что я принесла. – Аврелия встряхнула грубую коричневую ткань, и Элистэ увидела две длинные простые накидки с капюшонами. – Это для нас с тобой. Вот. – Она передала одну накидку Элистэ. – Мы наденем их поверх платьев – и все, пожалуйста, мы уже преобразовались и без всяких Чар! Мы будем две бедные белошвейки, простые девушки, которые могут ходить где им заблагорассудится. Правда ведь, это хитроумная затея, совсем новая и замечательная? Ну же, кузина, отправляемся! – Развернув просторную накидку, Аврелия закуталась в коричневую ткань, накрыв капюшоном волосы с голубыми разводами. – Ну, скорей же, пойдем, пойдем!
– Мы никуда не идем, Аврелия, остановись и задумайся…
– Подожди-ка. – Осененная какой-то новой мыслью, Аврелия подняла руку с лазурными ногтями, призывая к тишине. Подскочив к окну, она застыла, как охотничья собака в стойке, и устремила взгляд вниз, на улицу. Через минуту она прошептала: – Это он. Вон он, как раз внизу! Это Байель. О Чары, какой он красивый, невозможно вынести!
– Где? – С невольным любопытством Элистэ посмотрела вниз и увидела хорошо одетого, стройного светлоглазого юношу с тонкими чертами лица, подтверждавшими описание Аврелии. Он неторопливо шел по проспекту Парабо. – В самом деле, милый мальчик.
– Милый? Кузина, это все равно что назвать Байеля уютным. Он просто потрясающий, необыкновенный, и я горячо люблю его. Но смотри… смотри! – Пухлые ручки Аврелии судорожно сжались. – Он уходит! Уходит! Скорее, пойдем за ним, пока он не скрылся!
– Ты с ума сошла! Аврелия, ну-ка сядь. Ты никуда не пойдешь…
– Нет, пойду! Пойду! Я ничего не могу с собой поделать. Если ты не хочешь, тогда я одна!
– Нет, я не могу позволить тебе…
– Будь мне настоящим другом, кузина, пойдем. А нет, так прощай! Любовь побеждает все! – Не дожидаясь ответа, Аврелия повернулась и бросилась к двери, взмахнув дешевой коричневой накидкой. Она исчезла в мгновение ока, на лестнице послышался быстрый стук ее шагов.
Элистэ застыла в нерешительности. Вероятно, следует позвонить слугам, чтобы они перехватили потерявшую голову беглянку, прежде чем она унесется за сто футов от дома. Но это означало поставить Аврелию в неловкое положение, что, возможно, кончится наказанием бедняжки, которая доверилась своей кузине. Это было бы предательством. Может, в конце концов, и правда лучше сопроводить этого ребенка? Тогда она сможет предостеречь порывистую и неопытную девочку от опрометчивых поступков, наблюдать за развитием ситуации, в которой заложена гибельная опасность, кроме того, она сама сможет наконец выбраться из дома. При этой мысли ее интерес начал разгораться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});