– В Чарльстоне, Южная Каролина, – промурлыкал Кристиан, – когда я шатался по стране. – Лауре ничего не было известно об этом периоде его жизни. Раньше она знала почти все о его приключениях. Заинтригованная, она безжалостно допрашивала его обо всем в течение того месяца, который они провели вместе. Иногда ей казалось, что он занимается с ней любовью только для того, чтобы она замолчала хоть ненадолго. – Я оказался в Чарльстоне без денег, – продолжил Кристиан. – А когда тебе нужны деньги, быстро всему учишься.
– Мы не получили ни единой жалобы от посетителей.
– Естественно.
– Но если тебе надо работать, ты должен вернуться в Вермонт.
– Сейчас не сезон, – покачал он головой. – Пока земля не оттает, делать все равно ничего нельзя.
– А что ты обычно делаешь в это время?
– Не знаю. Работаю в своей лаборатории. Рисую эскизы домов. Пью пиво с парнями. Но во всем этом нет необходимости. С таким же успехом я смогу заняться этим через пару недель.
– Ты останешься здесь еще на две недели?
На секунду он оторвал взгляд от дороги:
– Это зависит от многого.
Она не знала, как истолковать его взгляд. На этой стадии своей жизни Кристиан был для нее загадкой.
– От чего, например?
– От того, что здесь потребуется еще сделать. Вчера дел было довольно много.
– Это потому, что у меня больная рука и я работаю не в полную силу.
– Тебе не хватает людей.
– Совсем чуть-чуть, но я не могу никого нанять, пока дела не пойдут в гору. Сегодня с рукой уже лучше, завтра будет еще лучше, и я смогу делать больше.
Она снова повернулась к окну. Они обгоняли трейлер с лицензионными табличками пяти разных штатов – машина из Алабамы, «седан» из Делавара, «фольксваген» из Юты. Глядя на водителей, Лаура принялась гадать – куда и зачем они едут. Она смотрела на пейзаж, бежавший за окном, а в мыслях унеслась куда-то далеко, в теплое и беззаботное место. Оно не имело названия. Да и не нуждалось в нем. Оно могло находиться в любой точке земного шара. И сейчас ей было неважно, где именно.
– Если бы вырваться на неделю куда-нибудь и отвлечься от всего этого, – прошептала она.
Легкий ответ Кристиана «Ты можешь сделать это» вернул ее к действительности.
– Ага. Даже если забыть о работе, то что делать с Деброй? Я не могу оставить ее одну. А что подумает Скотт, если я вдруг исчезну? – Она вздохнула: – Но, Господи, как же хочется. Возможно, именно это ощущал Джефф. Я не совершала преступлений и не живу со страхом, что меня вот-вот разоблачат, но мечтаю развернуть машину в обратном направлении и ехать, ехать. Конечно, я не сделаю этого. Но как бы хотела.
– Ты встанешь на ноги.
– Я знаю. – Она умолкла, размышляя о том дне, когда все вернется в свое русло, хотя, конечно же, ничто уже не будет таким, как прежде. Этого просто не могло быть. Ее жизнь безвозвратно переменилась. – И все-таки остается Джефф. Как только дело касается его, я впадаю в полную растерянность. Что, если он никогда не появится? Что, если ФБР не найдет его?
Кристиан напряг пальцы и снова, расслабившись, взялся за руль.
– Ты недолго пробудешь в растерянности, Лаура. Растерянность не в твоем характере. Ты – деятельный человек. Найдут они Джеффа или нет, ты будешь продолжать жить.
Он говорил настолько убедительно, что она поверила ему, но она всегда верила Кристиану. Она поверила ему, когда он впервые подошел к ней в колледже и, глядя, как она идет через университетский городок с подругами, сказал, что у нее пленительный смех. Она поверила ему, когда позднее они сидели в его крохотной мансарде, пили вино и закусывали сыром с французским хлебом, и он сказал, что у нее пленительная логика. Она поверила ему, когда еще позднее они лежали на смятых простяных и нежно любили друг друга, и он сказал, что у нее пленительное тело. Она поверила ему даже тогда, когда через несколько дней – в мерцании только что завершенного любовного акта – он сказал ей, что будет любить ее вечно.
Конечно же, он не выполнил своего обещания. Но почему-то это никак не изменило ее отношения к нему. Впервые за двадцать один год она позволила себе вспомнить о том, как соединялись их тела в постели, и теплая волна прокатилась по всему ее существу. И даже когда она заставила себя вернуться к настоящему, это тепло оставалось, пока она смотрела на него. Отрицать это было невозможно. Он казался ей столь же привлекательным, как и раньше.
Это встревожило ее, но не настолько, чтобы она стала упрашивать его уехать. Он все время проводил с ней в «Вишнях», и всякий раз оказывал значительную помощь. Когда она осмелилась предложить ему полушутя включить его в ведомость заработной платы, он так посмотрел на нее, что больше она об этом не упоминала.
Боже, сколько он доставлял ей неприятностей в период ее жизни с Джеффом, и поразительно, каким он стал для нее утешением теперь. Конечно, от него можно было ожидать какого-нибудь подвоха – что он напьется за стойкой бара, намеренно смешает не те ингредиенты коктейля или соблазнит Ди Энн, но ничего такого не происходило.
Однако Лаура продолжала быть настороже, особенно ее беспокоили его отношения с Ди Энн. Лаура считала, что Кристиан гораздо привлекательнее Джеффа со своими широкими плечами, узкими бедрами, свободной походкой и неотразимо голубыми глазами. Она ждала, когда Ди Энн начнет заигрывать с ним или Кристиан с ней.
Но хотя они часто болтали друг с другом, Лаура не замечала, чтобы кто-нибудь из них проявлял серьезный интерес к другому. Кроме того, Кристиан почти все время проводил с Лаурой. Они вместе навещали Лидию, вместе ездили в супермаркет, вместе приезжали в «Вишни», а когда день заканчивался, вместе возвращались домой. Поскольку Дебра была или в гостях, или у себя в комнате, или висела на телефоне, они уходили в кабинет и пили чай, горячий шоколад, вино, в зависимости от того, чего им больше хотелось. И еще они разговаривали.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Кристиан однажды вечером, почти неделю спустя после отъезда Скотта.
– В данный момент я просто устала, – ответила Лаура и, скинув туфли, подогнула под себя ноги и удобно устроилась в углу дивана. Кристиан сидел на другом конце дивана, тоже закинув на него ноги. – Сегодня был такой длинный день.
– Я имею в виду вообще. Ты выглядишь лучше. У тебя не такой измученный вид.
Обижаться не имело смысла – Кристиан видел ее в самом худшем состоянии.
– Я просыпаюсь за ночь теперь всего один или два раза. А раньше не меньше трех-четырех.
– А что тебя заставляет просыпаться?
– Мысли. Опасения. Кошмары.
– Ты тревожишься из-за предстоящих слушаний?
До них оставалось две недели, и, конечно же, она волновалась. Дафна связалась с кое-какими подругами Миган, но натолкнулась на стену молчания. И все же она утверждала, что ее это не пугает, чего о себе Лаура сказать не могла.