Барон Эккерби вы шел из дома, сопровождаемый крепким мужчиной, который, как предположила Мадлен, был четвертым его подручным.
— Я намереваюсь арестовать Эллиса за воровство, — объявил всем собравшимся барон.
Возмутившись, Мадлен шагнула к брату, собираясь его защищать, но тяжелая рука Рейна успокаивающе опустилась на ее плечо, в то время как он вступил в разговор.
— Я полагаю, ввиду новых обстоятельств вам следует пересмотреть свое решение, Эккерби.
Барон явно не обрадовался присутствию Рейна.
— Вы-то какого черта тут делаете, Хэвиленд?
— Я приехал уладить проблему с пропавшей драгоценностью. Трое ваших приспешников потерпели неудачу, нападая сегодня на Эллиса, но я уверен, что вы и я сможем договориться более цивилизованным, нежели махание кулаками, путем.
Эккерби на секунду замер, затем напрягся, осмысливая сказанное Рейном.
— Я понятия не имею, о чем вы говорите.
— Да. Но скоро оно у вас появится. Нам надо поговорить с глазу на глаз, я сделаю вам предложение, достойное вашего рассмотрения.
По настоянию Рейна они отошли в сторону на расстояние, достаточное, чтобы их разговор не был слышен остальным. Мадлен поняла, что граф ставит Эккерби в известность о недавнем нападении его подручных на Джерарда, используя этот компрометирующий факт, чтобы принудить барона продать ему ожерелье.
Лицо последнего при этом выразило разгневанность, вскоре перешедшую в бешенство.
Между тем виконт де Вассэ был явно расстроен своей недостаточной осведомленностью.
— О чем они говорят, Линет? Что происходит?
— Ты скоро все узнаешь, папа, — ответила дочь, обретая все большее спокойствие.
Мадлен, затаив дыхание, следила за напряженным выражением лиц, сопровождающим диалог двух аристократов.
Однако под конец Рейн, казалось, уже обладал преимуществом. Посмотрев в сторону остальных, он позвал Джерарда.
— Мы достигли соглашения, Эллис. Можно попросить вашего друга Дюбонэ предоставить нам письменные принадлежности?
— Конечно, милорд, — ответил тот охотно.
Все трое вошли в дом, оставив Мадлен и Линет с родителями дожидаться их снаружи. Когда через несколько минут они вновь появились, барон Эккерби решительно прошагал прямиком к своему экипажу, отрывисто выкрикнув кучеру приказ немедленно отвезти его в Лондон. Он так поспешно забрался в карету, что его помощник едва успел вскочить на запятки экипажа, прежде чем тот тронулся и умчался прочь.
После отъезда барона Рейн кивнул Джерарду, который благодарно улыбнулся и достал из кармана пиджака бархатный мешочек. Взяв Линет за руку, он подошел с ней к виконтессе.
— Полагаю, это принадлежит вам, мадам.
Бросив на мужа настороженный взгляд, благородная женщина взяла в руки мешочек, но после того как она развязала его и заглянула внутрь, на ее лице отразилось потрясение.
— Mon dieu! — ахнула она, дрожащими руками вытаскивая изумительное рубиновое ожерелье, украшенное небольшими бриллиантами и золотой филигранью. — Я не надеялась увидеть его снова.
— Вы — законная владелица этого ожерелья, мадам, — кротко сказал Джерард. — Оно было украдено у вас много лет назад, не так ли?
— Да, маман, — заговорила Линет. — Джерард подвергал свою жизнь опасности, чтобы вернуть его тебе. Думаю, ты должна быть благодарна ему.
Линет приукрашивала роль своего возлюбленного в произошедших событиях, совершенно умалчивая о вкладе в это дело Рейна, но Мадлен понимала, что сейчас не лучшее время для препирательств.
— Не знаю, что и сказать, — пробормотала виконтесса.
Слезы умиления и благодарности ручьем текли по ее щекам.
Хмурый вид виконта значительно смягчился, когда он стал осматривать синяки и ссадины на лице Джерарда, а слова признательности он произнес предательски дрогнувшим голосом.
— Это ожерелье — все, что осталось у нас от прошлой жизни.
Мадлен понимала, что для обоих аристократов сейчас наступила минута наивысшего волнения. У нее, по крайней мере, был свой дом в родной стране, ведь ее отец-англичанин, женившись на матери-француженке, облегчил ей нелегкую участь эмигрантки. А благородные родители Линет вынуждены были влачить существование в значительно более трудных обстоятельствах.
Наконец виконтесса смогла совладать со своими чувствами настолько, чтобы обнять Джерарда и расцеловать в обе щеки.
— Дорогой мой мальчик! Вы совершили достойный поступок. Чрезвычайно достойный.
— Был рад вам услужить, мадам, — ответил Джерард с подобающей скромностью. — Я только хотел хоть немного отплатить вам за ту честь, которой удостоился, женившись на вашей прекрасной дочери.
При упоминании об их тайном венчании чело виконта опять омрачилось. Но на этот раз он не разразился бранью, а, стиснув зубы, откашлялся, явно стараясь успокоить свой гнев.
Рейн подошел к Мадлен и тихо ей сказал:
— Я думаю, нам следует оставить этих милых людей без посторонних, чтобы они смогли уладить свои разногласия. Эллис, у вас есть на чем доставить вашу жену и ее родителей домой в Челмсфорд?
— Да, милорд, мой экипаж находится неподалеку. Не знаю, как вас и благодарить, лорд Хэвиленд, — прибавил он искренне.
— Как я уже говорил, вам следует благодарить свою сестру.
Джерард выпустил ладонь своей молодой жены и шагнул к Мадлен, сжимая ее в крепком объятии.
— Я твой вечный должник, Мадди, — прошептал он ей на ухо. — Ты и правда самая лучшая сестра на свете.
Чувствуя, как слезы наворачиваются у нее на глаза, Мадлен также тепло обняла брата.
— Пообещай, что ты больше не ввяжешься в неприятности хотя бы в ближайшем будущем.
Выпустив ее, Джерард отступил, широко улыбаясь.
— Сделаю все, что в моих силах, клянусь.
Оставляя сияющего от счастья брата, Мадлен позволила Рейну отвести себя к экипажу. Усаживаясь рядом с ним, она была полна надежды, что родители Линет смогут в конце концов простить Джерарду похищение их дочери.
Когда карета тронулась и покатилась по дороге прочь от дома Клода Дюбонэ, Мадлен обернулась к Рейну и заговорила:
— Я так понимаю, Эккерби согласился продать тебе ожерелье?
— Да, об этом можешь больше не волноваться. Барон не собирается дальше заниматься этим делом.
— Он, кажется, не очень этим доволен.
— Совсем недоволен, — сухо ответил Рейн. — Особенно после того, как я его предупредил, что, если он не оставит свои угрозы тебе или твоему брату, я не раздумывая пущу в него пулю. Но я выписал ему вексель, по которому он получит наличные сразу же, как прибудет в Лондон.
— Какую сумму ты ему предложил?