Читать интересную книгу Ангелы ада. Смерть любопытной . Палач: Новая война - Питер Кейв

Краем глаза Болан увидел, как из строения справа от него вывалились наружу четыре темные фигуры. Согнувшись, он развернулся всем телом, нажимая на спусковой крючок М63А1 «Стоунера».

Шквал 5,56 мм пуль обрушился на них со скоростью семьсот выстрелов в минуту и три тысячи двести пятьдесят футов в секунду. А террористы, налетая друг на друга в дверном проеме, продолжали свой предсмертный бег, пока не забились в смертельном танце у двери, забрызгав все вокруг кровью и клочьями человеческой плоти.

Из дверей всех других строений лагеря стали выскакивать люди, визгливо ругаясь друг с другом по-арабски. Некоторые из них упали на землю, чтобы ответить огнем на выстрелы Волана. Другие, менее опытные, бросились на звук стрельбы с оружием в руках.

Болан выругался. Их было слишком много, чтобы воевать с ними на равных. Время начало работать против него. Ему нужно было как можно быстрее уносить ноги из лагеря.

На согнутых коленях, держа в обеих руках «Стоунер» с тяжелым стапятидесятизарядным диском, Болан побежал по кругу, держа палец на спусковом крючке. Оружие дергалось в руках под собственной тяжестью, и только сильные, мощные руки удерживали ствол снизу. Палач искал и находил цель за целью.

Крики агонии вперемежку с дробным стуком «Стоунера» и более низкими и глухими звуками выстрелов АК-47 сейчас указывали его примерное местонахождение.

Наступило время отступить. Но умный в стратегическом плане отход часто обходился противнику гораздо дороже, чем обыкновенное сражение, а Мак Болан был преисполнен решимости делать все по-своему.

Он распахнул дверцу кабины и впрыгнул в грузовик. Небольшой поворот ключа, и машина завелась. Он включил первую скорость, нажимая на газ и отпустив сцепление.

Выстрелы возобновились. Пуля проделала отверстие в правой части лобового стекла.

Грузовик рывком тронулся с места, голова Волана резко откинулась назад. Палач быстро переключал скорости, выворачивая руль влево и стараясь укрыться позади строения, которое служило полевой штаб-квартирой арабского босса.

Он усмехнулся, когда стрельба смолкла. Террористы не осмеливались стрелять, пока строение укрывало его!

А затем началась бешеная поездка под дождем. Управляя одной рукой рулевым колесом и напряженно вглядываясь в дождливую ночь, которая освещалась только светом фар, Волан расстегнул другой рукой патронташ, висевший у него на поясе, и вытащил гранату. Левой рукой он продолжал сжимать баранку, ухитрившись повесить гранату за кольцо на средний палец.

Грузовик находился почти в дальнем конце лагеря. Впереди маячил огромный диск антенны спутниковой связи.

Когда машина, заскрипев тормозами, резко остановилась у антенны, Волан метнул гранату в огромную чашу, а затем возобновил движение, ожидая взрыва и считая… раз… два… три!

Граната взорвалась, но у самого основания антенны, не причинив ей вреда. Волан выругался. Граната попала в чашу, но скатилась из нее наружу. И было уже слишком поздно идти на второй заход. В руке появилась вторая граната со снятым предохранительным кольцом. Сейчас грузовик направлялся к длинному зданию барачного типа, из-под колес вылетали комья размокшей земли и грязи. Волан нажал на тормоза, замедлил движение и, когда поравнялся с окном барака, метнул в него гранату и поспешно отъехал подальше. Снова счет до трех… Три! Позади взрыв расколол ночную тишину, в воздух полетели осколки жести, стекла и дерева. Барак развалился, в воздухе витали обломки и то, что когда-то составляло человеческие тела.

На слух Волан определил, что взрыв был гораздо большей силы, чем от одной гранаты. Единственным объяснением этого могло быть то, что граната попала в склад со взрывчаткой. Какой именно — динамитом, ТНТ или пластиковой — не играло роли. Главное, что склад взлетел на воздух.

На лице Палача появилась ироническая усмешка.

Они террористы, не так ли? Да, сейчас они чувствуют на своей шкуре действие своих лекарств! И он только что преподал им урок террора, который они так часто применяли против других!

Звуки стрельбы из автоматического оружия свидетельствовали, что лагерь превратился в кромешный ад.

Услышав стрельбу, арабский босс выскочил из хижины, а вслед за ним выбежали Ахмад и Фуад.

Менее чем в пятидесяти ярдах от них, согнувшись в боевой стойке и с автоматом в руках, изрыгающим смерть, виднелся черный силуэт мстящего демона.

Ахмад прижал босса к земле и накрыл его своим телом, несмотря на яростные протесты. Над их головами пронеслась короткая очередь. Фуад побежал обратно в дом за своим автоматом Калашникова.

В гневе Хатиб оторвал от себя Ахмада и поднялся на ноги.

Демон в черном залезал в грузовик. Хатиб при виде этого в бессильной ярости затряс кулаком.

Грузовик рванулся вперед и растаял в темноте. Хатиб наткнулся на одного из своих людей. Боевик стоял на одном колене, прячась за углом дома.

Хатиб схватил его за воротник и поднял на ноги. Он ударил боевика по лицу, изрыгая арабские ругательства.

— Сын распутной верблюдицы! — кипел он от гнева, в уголках рта белела пена. — Трус! Отдай мне свой автомат!

Он выхватил у него из рук АК-4 7 и побежал в дальний конец лагеря.

Из домика выскочил Фуад, он заметил Хатиба и бросился за ним вдогонку.

Когда оттуда выбежала Сорайя, кто-то схватил ее за руку. Это оказался блондин.

— Подожди, — сказал Спинни. — Ты ничего не сможешь сделать.

Сорайя сердито вырвалась.

— Прячься, если боишься, — презрительно выговорила она ему в лицо.

Спинни ухмыльнулся в ответ.

— Я не боюсь, детка. — Он оглядел ее аппетитную фигуру. — Просто это не моя война, и все. Сегодня вечером я должен вернуться на побережье. Хочешь поехать со мной?

Девушка с отвращением взглянула на него и бросилась прочь, чтобы налететь на запыхавшегося Ахмада. Мощная рука Ахмада поймала ее и притянула к себе.

Даже в темноте она могла разглядеть дикое выражение его глаз. Его нож был приставлен к ее горлу.

— Где пленник? — закричал он на нее. — Что ты с ним сделала? — Он стал неистово ее трясти. — Говори, сука!

— Ничего! — закричала она. — Он был у меня в домике, когда я пришла на встречу со Спинни, — соврала она в отчаянии. — Клянусь!

Ахмад несколько ослабил хватку.

— Он сбежал! Если ты что-нибудь знаешь…

Раздался взрыв гранаты. Он произошел у основания его любимого детища и гордости — антенны. Ахмад отбросил девушку в сторону и кинулся бежать в дальний конец лагеря.

Из темноты с ревом вынырнул грузовик, выписывая зигзаги на раскисшем грунте; он явно направлялся в сторону длинного барака. Сорайя видела, как он промчался мимо здания, описывая крутой поворот.

Мощный взрыв потряс воздух. Здание поднялось вверх и затем рассыпалось, и его обломки, как цветочные лепестки в замедленной съемке, посыпались на землю. Листы оцинкованного железа взлетели в воздух, освещаемые красными и желтыми языками гневно бушевавшего огня, и в свете пожара она увидела другие поднятые взрывом вверх предметы. Ома сначала не могла понять, что это такое, затем с ужасом разглядела, что это были разорванные на части тела.

Впервые Сорайя ощутила на себе парализующее действие страха и осознала, насколько беззащитны были ее собственные плоть и кровь.

Из ее горла вырвался непроизвольный крик ужаса.

Спинни схватил ее за руку. Не соображая, что делает, она ударила его по руке и в истерике побежала к грузовику, направляющемуся к ней навстречу.

Единственное, что она сейчас знала: нужно бежать от Хатиба аль Сулеймана… и Фуада… и Ахмада… и от всех от них. Если они когда-нибудь дознаются, что она сделала, то убьют ее с такой же жестокостью, с какой они расправлялись со своими самыми худшими врагами.

Потому что сейчас, в данный момент, она была врагом.

Именно то, что она сделала из чувства сострадания для измученного пытками Лаконии — помогла ему бежать — привело ко всему этому!

В отчаянии она бежала изо всех сил. Она хотела жить.

Мак Волан заметил бегущую к нему фигуру и развернул машину по направлению к ней.

Одним террористом больше, мрачно подумал он.

Одним террористом меньше!

Рев мотора оглушал его. В кабину и кузов впивались и рвали обшивку очереди из АК-4 7. Эхо взрыва все еще отдавалось в различных уголках лагеря, который представлял собой настоящее поле боя. Как и в любой перестрелке, боевики, не обученные для огнестрельного боя имели привычку не снимать палец со спускового крючка и выстреливали за раз целую обойму или магазин, не прицеливаясь.

Короткие, прицельные очереди. Этот урок нужно непрестанно вдалбливать в головы новобранцев. Прицелься, нажми и отпусти.

Но в большинстве случаев им просто не удавалось усвоить этот урок. Звук их стреляющего оружия внушал им уверенность в правильности того, что они делают.