Узкую дверь грешница приоткрывала острием ятагана… Внутри оказалось поприличнее. Резьба на настенной решетке, старая и полустертая, ковры, запахи гашиша и вина… И мсье Алекс Морэ-«Латино», хотя в такой позиции узнать метросексуала нелегко.
Младший научный сотрудник неловко лежал спиной вверх, был наг и оригинально связан. Запястья накрепко прикручены к лодыжкам, на голове мешок или просто кусок крепко завязанной ткани. Но археологическая татуировка на крестце твердо указывала – он. Катрин срезала веревки на шее пленника, тот облегченно замотал головой, сбрасывая ткань.
— Жив? – на всякий случай уточнила архе-зэка.
— Благодарю! Вполне жив, хотя несколько последних часов выдались не из приятных, – мужественно признал «Латино». – Попался как мальчишка. Это было так неожиданно. Начали стрелять, я вскочил, тут эти чернокожие…, – Алекс содрогнулся. – Какое варварство! Они хотели меня запугать…
— Потом расскажешь, – Катрин озиралась, пытаясь изыскать какую-то одежку любителю развлечений.
Пришлось повозиться: самого научного сотрудника нагота не смущала, но без своего ножа и записной книжки он уходить категорически отказывался. Анис приняла деятельное участие в поисках, спасатели перерыли соседнюю комнату, отыскали мешок с недурной одеждой, но европейского костюма там не оказалось. Зато складной нож и записная книжка нашлись.
— Не так плохо, – сообщил «Латино», обряжаясь в галабею и продолжая озираться. – Мне всегда нравился свободный покрой.
— Ты чего башкой вертишь? Уходить надо побыстрее, — Катрин косилась на соратников: капрал помогал Анис упихивать мешок – эти двое разбрасываться ликвидным добром не собирались.
— Видишь ли, тут была девушка, – доверительно прошептал научный сотрудник. – Я кое-что пробовал в жизни, но она…
— Профессионалка?
— О, нет! Это не профессионализм. Это искусство!
— Неужели? Поздравляю. Обувайся.
— Не во что. Нет, ты не понимаешь. Я потрясен, и…
— Да вы вообще все сдурели?! Одна танцует, другой потрясен. Сейчас как порубят нас…
Катрин выпихала соратников в проход. Мешок и привыкающий к новому стилю одежды научный сотрудник маневренности группе ничуть не прибавили. Когда вывалились на относительную свободу рынка, Катрин хотелось на минуту задержаться и подпалить гашишный клоповник.
***
На восточном направлении два французских поста были сняты бесшумно и мамлюкские всадники появились перед полевым лагерем достаточно внезапно.
Завязалась перестрелка. Скалистые невысокие холмы и пальмовые рощи были малоудобны для кавалерийской атаки с ходу, войска противника предсказуемо начали накапливаться, пользуясь ночной темнотой. Мурад-бей привез с собой не менее трех орудий, храбрые египетские канониры установили пушки у небольшой пальмовой рощи и немедля начали обстрел лагеря. Генерал Фриан, удивленный наглостью противника, кинул на мамлюкскую батарею гусар. Французские всадники без особого труда захватили две паршивых железные пушки, но подверглись атаке двух сотен мамлюков, внезапно выскочивших из-за рощи. Рубка оказалась короткой, но кровопролитной. Остатки гусар были оттеснены к лагерю, пушки вернулись к египтянам и упорная батарея Мурад-бея возобновила крайне неточный, но раздражающий обстрел французских позиций. В темноте управлять войсками было сложно обеим сторонам, генерала Фриана беспокоили крупные массы вражеской кавалерии, непрерывно перемещающиеся в низинах и за холмами. Мамлюков было уж слишком много, по-видимому, к Мурад-бею подошли подкрепления, и следовало ждать немедленной ночной атаки. Плохо укрепленный лагерь едва ли мог устоять под одновременным натиском многотысячного войска мамлюков и их союзников. Фриан немедленно послал донесение о происходящем в город, приказал выстраивать каре, выкатить оба французских орудия на холм у дороги, гусары и егеря оставались в резерве…
Генерал Фриан был прав – силы Мурад-бея выглядели слишком крупными и вели себя необъяснимо. Мамлюкам стоило большого труда согнать сотни верблюдов, рабочих лошадей, ослов и быков. Феллахи непрерывно перегоняли стада, их прикрывали заслоны вооруженных всадников, издающих воинственные крики и беспорядочно палящих в сторону французского лагеря.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
До рассвета оставалось несколько часов, жалкий обман должен был вот-вот раскрыться. Но стыдиться было некому: сам Мурад-бея и гордые мамлюки его свиты у полевого лагеря противника так и не появились. Небольшая французская батарея открыла огонь по орудиям противника, залпы 12-фунтовых орудий были куда более точны: первыми ядрами были свалены пальмы, следующие искалечили нескольких ослов и мулов. Занервничавшие артиллеристы мамлюков спешно отодвинули орудия и продолжили символическую пальбу в сторону уже опустевшего лагеря…
***
Успешная поисково-спасательная группа без осложнений вернулась к дивизионному штабу. Правда, не привыкший ходить босиком «Латино» начал прихрамывать на обе ноги, но в остальном стойкий научный сотрудник сохранял похвальное хладнокровие.
Стрельба в городе стихла, отголоски дальней вялой артиллерийской дуэли стали уже звуком привычным, не внушающим особого беспокойства. Все перевели дух и немного успокоились. Профессор сидела все там же – в буфете, здесь же нашлась и исчезавшая на самое нервное время Дикси, сейчас крысо-собака терзала упорно сопротивляющуюся жесткую куриную ногу.
— Спасен?! – искренне всхлипнула профессор, с трудом опознав в обряженной в длинную галабею фигуре своего лаборанта. – Ох, срань господня, как же я волновалась!
Похоже, кофе в буфетной уже кончилось и мадмуазель де Монтозан пришлось перейти на чистый коньяк.
— Благодарю, Камилла, нелепое приключение, но все обошлось, – «Латино» подхватил стоящую у табурета бутылку, высосал остатки выдохшегося вина и осведомился: — Что дальше? В смысле, что полагается предпринимать, оказавшись в эпицентре сражения?
— Ноги вымыть, – Катрин отобрала у профессора коньяк, пихнула юношу на стол. Тот подставил порезанную подошву и принялся кусать губы – спиртное целительно жгло порезы.
— Какое сражение? – профессор скорбно наблюдала за нецелевым использованием напитка. – Враг отбит. И вообще, почему мы должны думать о битвах? Есть же начальник службы охраны. Где Вейль?
— Боюсь, в ближайшее время он не появится, – прояснила ситуацию архе-зэка. – У него дела. У меня, кстати, тоже. Так что сейчас исчезаю.
Остатки научного и вспомогательного экспедиционного состава принялись переглядываться.
— Катрин, вы нас спасать вернулись, не так ли? – уточнил Алекс, элегантно сушивший обработанные пятки.
— Так уж получилось. Я все же как бы на службе. Но сейчас, увы, должна примкнуть к месье Вейлю.
— Как благородно было с твоей стороны вспомнить о бедняжке Алексе, – профессор горемычно подперла кулаком щеку. – Но вы же дезертируете! Это позорно, недопустимо и бесчестно! По возвращению в Париж я непременно…
— Постойте, профессор, не в этом же дело, – неглупый младший научный сотрудник взглянул на Катрин. – Как мы вообще вернемся на базу?
Архе-зэка пожала плечами. В данном случае говорить «откуда мне знать?» было бы слишком жестоко.
Научные сотрудники потрясенно молчали, Анис ухватилась за рукав капрала и сообщила:
— Нам база не обязательно. Мы с вами ходить.
— Куда это вы «ходить»? – удивилась Катрин.
— Туда. К Нему.
— Спятили? Оно вам надо?
— Надо! – заверила бесстрашная переводчица. – Вейль затребовать свое, мы – свое.
— Не глупи. Смешно ТАМ что-то требовать. Оттуда не возвращаются.
— Нам куда возвращаться? В говно? – спятившая толмачка пожала плечами. – Взад пути нет.
— Что верно, то верно, – вздохнул капрал. – Лучше уж туда. Да вы и сами, мадам, ведь ТУДА направляетесь?
— Фигушки! Я не «туда», я только «дотуда». Провожаю согласно договоренности, – Катрин поморщилась.