Читать интересную книгу Первые цивилизации - Вадим Массон

На территории Мезоамерики в целом ряде областей выявлены памятники, характеризующие эти изменения. Например, в долине Мехико на стадии Зохапилько (2400—1800 гг. до н. э.) происходит активный процесс становления земледельческой экономики, расширяющей спектр возделываемых растений, в число которых входят перец, тыква, амарант и, видимо, кукуруза. Керамика в этом районе появляется около 1500 г. до н. э. и одновременно увеличивается число поселений, которых теперь насчитывается около 20. Могильник Толтико содержит погребения с богатым и разнообразным инвентарем. Около 650 г. до н. э. появляются сооружения монументальной архитектуры (Hammond а. о., 1979).

Рис. 65. Олмекский комплекс.

Еще более стремительными темпами идет развитие в плодородных долинах Оахако, где истоки земледельческой экономики столь же древни, что и в долине Техуакан (Гуляев, 1972, с. 43). Во второй половине II тыс. до н. э. поселения в Оахако располагались вдоль водных протоков предгорий в условиях, где можно было вывести воду для орошения полей (Blanton а. о., 1979). На стадии Сан-Жозе (1150—850 гг. до н. э.) среди поселков выделяются крупные центры, самый значительный из которых Сан-Жозе Моготе достигает площади в 40 га. Структурно это поселение также представляет собой достаточно сложный организм, где выделяются резиденции элиты, дома рядовой застройки, центры различных производств, в частности украшений из раковин и магнетита. В целом ряде типов вещей, например в статуэтках, проявляются воздействия культурного комплекса, ставшего эталоном для эпохи становления цивилизации в мезоамериканском регионе. Он получил условное наименование олмекского, которое оказалось удачным и прочно утвердилось в литературе (Гуляев, 1972, с. 78—106; Benson, 1981; Сое, 1968b, 1972; Grove, 1973; Gay, 1972).

Термин «олмекский», впервые употребленный для обозначения объектов определенного художественного стиля (Гуляев, 1972, с. 78), теперь означает археологическую культуру, оставленную высокоразвитым обществом, явно начавшим восхождение по ступеням цивилизации. Олмекские комплексы в настоящее время характеризуются в первую очередь сочетанием таких признаков из области культовых церемоний, искусства и архитектуры (Гуляев, 1972, с. 81), как колоссальные каменные головы, стилизованные маски ягуара, зеркала из полированного камня, мотив карлика с патологическими недостатками и др. В качестве массовых археологических артефактов сюда можно добавить терракотовые статуэтки, оттиснутые в формах, украшения из нефрита и жадеита и нефритовые статуэтки (рис. 65).

Основной территорией олмекской культуры были болотистые низины тихоокеанского побережья. Комплекс оседлости развивался в условиях сбалансированной экономики, опирающейся на дары моря и на прогрессирующее земледелие. Как и в других областях региона, глиняная посуда здесь прочно утверждается с середины II тыс. до н. э., но в первых керамических комплексах еще мало что предвосхищает грядущий расцвет. Лишь на стадии Чика-чаррас (1250—1150 гг. до н. э.) появляется скульптура, явно принадлежащая к стилистическому кругу олмекских произведений. На стадии Сан-Лоренцо (1150—900 гг. до н. э.) олмекская культура уже выступает во всем великолепии.

Лучше всего среди олмекских памятников изучены крупные культовые центры Ла Вента (Drucker а. о., 1959) и Трес-Сапотес (Сое, 1968а, 1970). В Трес-Сапотесе на сравнительно большой территории разбросано значительное количество пирамид. Вокруг них встречаются каменные стелы и гигантские головы из камня. Достаточно четкие признаки олмекской монументальной архитектуры и скульптуры прослеживаются в Сан- Лоренцо (Сое, 1968а). Стремление к монументализму, представленному насыпными платформами, весьма рано проявляет себя в мезоамериканском регионе, так же как и в Перу. Допускается, что некоторые из этих сооружений имели и в плане заданные очертания и в одном случае изображали гигантскую летящую птицу (Сое, 1977).

Расцвет олмекской культуры связывают с Ла Вентой, датируемой временем 900—400 гг. до н. э. Весь комплекс расположен на небольшом участке суши размером около 6X4.5 км. Окруженный со всех сторон болотами и низкими речными долинами он представляет собой как бы остров. Расстояние до Мексиканского залива составляет около 30 км. Сам архитектурный комплекс — это сложное сооружение четкой и продуманной планировки, рассчитанной на восприятие как отдельных объемов, так и общего планиграфического решения. Недаром существует предположение, что в плане весь комплекс воспроизводил гигантскую маску ягуара (Weaver, 1981, р. 74). В нем есть и ступенчатая пирамида с маршевой лестницей, ведущей прямо к вершине, и двухметровые базальтовые колонны на подушках из сырцового кирпича, и три массивные вымостки, каждая из 485 блоков зеленого серпантина. Характерной чертой олмекских памятников является наличие замурованных кладов, состоящих из выточенных из камня различных поделок и украшений. Так, в один из кладов входили 225 масок ягуаров, выполненных вполовину натуральной величины и около 1000 кельтов, сделанных из жадеита и серпантина. Безусловно, этот набор предметов представлял в древности значительную ценность. Культурные слои как таковые в Ла Венте незначительны. Керамика, порой украшенная резной орнаментацией, встречена в небольшом количестве. Каменные стелы, статуи, колоссальные головы в уборах, напоминающих плотно прилегающие шлемы, массивные каменные алтари, украшенные рельефами, трактуемые теперь как троны, являются частью богатейшего убранства этого комплекса, который явно можно характеризовать как храмовый.

Каменная монументальная скульптура и рельефы олмеков прежде всего обращали на себя внимание исследователей, увлекающихся к тому же яркими стилистическими особенностями и сложными семантическими ассоциациями (рис. 66). В меньшей мере уделялось внимание тому обстоятельству, что перед нами произведения профессионалов не только художественного дарования, но и высокого уровня ремесленной подготовки. Гигантские головы имели вес до 20 т, и их тщательная обработка требовала высочайшего мастерства. Металлические орудия, да и металлические изделия вообще, олмекам были совершенно неизвестны. Изготовление каменных скульптур и рельефов осуществлялось целиком каменными орудиями. Судя по самим каменным статуям, это был сложный набор инструментов для пикетажной техники, разного рода и разной формы абразивов, различных пилок. Совершенно ясно, что это направление деятельности породило целую группу мастеров-профессионалов, успешно трудившихся в основных олмекских центрах (Jennings, 1983, р. 42). Особую специализированную сферу представляло изготовление статуэток и разного рода подвесок из нефрита и жадеита.

Широко были налажены и регулярные обменные связи, чему американские исследователи, придающие особую социологическую значимость торговле в структуре первых цивилизованных обществ, уделяют большое внимание (Rathje, 1971; Lamberg- Karlovsky, Sabloff, 1979). Базальтовые блоки для изготовления гигантских голов доставлялись в храмовые центры за 100 и более километров. На такое же расстояние транспортировались блоки и других вулканических пород для рельефов и архитектурных деталей. Это же в полной мере касается цветного обсидиана, нефрита, серпантина, слюды и жадеита, шедших как на изготовление орудий, так и целого ряда художественных поделок, отвечающих повышенным запросам нового образа жизни. В частности, слегка вогнутые, прекрасно отшлифованные обсидиановые изделия, известные в условной археологической номенклатуре как зеркала, судя по небольшим отверстиям, скорее всего являлись частью своеобразных пекторалей, которые носили лица высокого социального ранга. Технические достижения цивилизации олмеков полностью покоились на огромных возможностях вкладышевых пластинчатых и пикетажных орудий, созданных как орудийный комплекс в палеолитическую эпоху и достигших своего расцвета в пору неолита. С позиции, соответствующей археологической номенклатуре, олмеков, кстати, и следует именовать неолитической цивилизацией.

Вместе с тем очевидно, что весьма архаический по формальным показателям орудийный комплекс дал столь эффективные результаты благодаря общественной организации производства, широкому и масштабному применению простой кооперации. Американские исследователи давно обратили внимание на этот аспект олмекских древностей. Р. Хейцер предложил вполне убедительные оценки, согласно которым строительство и функционирование храмового комплекса в Ла Венте должны были обеспечивать несколько тысяч человек, прокормить которых затерянный среди болот островок был не в состоянии (Heizer, 1968). По-видимому, этот центр возник и существовал как организованное сосредоточие усилий целой группы общин, объединенных системой социального и хозяйственного управления. По оценкам М. Ко, хотя, быть может, и несколько завышенным, для транспортировки гигантских блоков для каменных голов или самих голов требовались усилия не менее 1000 человек.