– Я искала тебя, Ричард.
– Ну что ж, ты меня нашла, – ее взгляд быстро стер ухмылку с моего лица. – Что-то случилось, Алма Мэй?
– Возможно. Не знаю. Мне нужно с кем-то поговорить. Я подумала, что ты будешь здесь. Может, зайдешь ко мне?
– Когда?
– Сейчас.
– Хорошо.
– Но не подумай ничего такого, – предупредила она. – Те дни прошли. Мне нужна твоя помощь, и я хочу знать, что я могу на тебя рассчитывать.
– Ну, мне все-таки нравилось то, что было раньше, но я рад, что теперь мы друзья. Все нормально.
– Я надеялась, что ты это скажешь.
– Ты на машине? – спросил я.
Она покачала головой.
– Нет. Меня подвез друг.
Я подумал: «Друг? Ну, конечно».
– Ладно. Тогда пойдем на выход.
* * *Кто-то, наверное, скажет, что позорно зарабатывать деньги своим телом, но когда ты входишь в число тех, кто за это платит, да еще и ее любимых клиентов, то относишься к этому по-другому. По крайней мере, в процессе. А потом чувствуешь себя виноватым. Будто ты пописал на «Мону Лизу». Потому что эта девочка была из тех прекрасных темнокожих женщин, которые заслуживали чего-то большего, чем связь с тысячей мужчин и деньги, которых хватало только на еду и кофе по утрам. Она заслуживала чего-то хорошего. Например, мужа со стабильным заработком, с которым у них все было бы хорошо.
Но у нее этого не было. Когда-то мы с ней пытались начать какие-то отношения, а не просто менять деньги на удовольствие.
Нет, это было нечто большее, но у нас ничего не получилось. Она не знала, как отказаться от своего образа жизни. А я точно не подходил под описание «чего-то лучшего» для нее. Все, что у меня было, – это пара хороших костюмов, несколько двухцветных туфель, шляпа и автоматический пистолет сорок пятого калибра – такой, какой применяли на войне несколько лет назад.
Алма Мэй какое-то время сидела на наркотиках, и, несмотря на то что давно завязала, из-за них она сильно опустилась. Насколько я понимал, ей уже никогда было не выбраться из этой ямы, и наркотики теперь были ни при чем. Дело было во времени. Если не успеть вовремя выйти в открытую дверь, она закроется. Я это по себе знаю. Моя дверь закрылась какое-то время назад. Это постоянно меня бесило.
Мы сидели в моем шестилетнем «шеви» 48-й модели. Время от времени я что-нибудь в нем менял – новые шины, новое лобовое стекло, симпатичные накидки для сидений и все такое. Это был яркий и особенный автомобиль.
Мы ехали по автостраде, свет фонарей мчался по асфальту, отчего следы недавнего дождя блестели, как протертые колени старых штанов.
– Зачем я тебе нужен? – спросил я.
– Это не так просто объяснить, – ответила она.
– Почему именно я?
– Не знаю… Ты всегда хорошо ко мне относился, и мы когда-то встречались.
– Да.
– Что с нами стало?
Я пожал плечами.
– Просто все закончилось.
– Да уж. Иногда я об этом жалею.
– Я тоже много о чем жалею, – заметил я.
Она откинулась на сиденье, открыла сумочку, достала сигарету и зажгла ее. Затем опустила стекло. Она помнила, что я не люблю сигаретный дым. Мне никогда не нравился табак. Из-за него ты терял свой запах, от тебя плохо пахло, да и твое дыхание оставляло желать лучшего. Я ненавидел, когда моя одежда пахла табаком.
– Ты единственный, кому я могу об этом рассказать, – призналась она. – Единственный, кто выслушает меня и не подумает, что я под кайфом. Понимаешь, о чем я?
– Разумеется, детка.
– Ты считаешь, у меня не все в порядке с головой?
– Не-а. Ты, конечно, говоришь немного странно, но не так, как будто ты выжила из ума.
– Как будто пьяна?
– Нет. Как будто тебе приснился нехороший сон и ты хочешь кому-нибудь его рассказать.
– Ближе к истине, – заметила она. – Это не совсем так, но гораздо ближе, чем наркотики, виски или вино.
Алма Мэй жила на окраине города. Ее дом был единственной радостью в ее жизни. Это был не особняк, а маленький домик, компактный и светлый днем, покрашенный в ярко-желтый цвет с темно-синей отделкой. В свете луны он тоже смотрелся неплохо.
Алма Мэй работала без сутенера. Он не был ей нужен. Ее знали в городе, и у нее были свои клиенты. Однажды она сказала мне, что все они были надежными людьми.
Белые парни из другого места, из города Тайлер составляли где-то третью часть ее клиентов. Кроме клиентов, у нее была умершая мать, сбежавший отец и брат Тути, любивший путешествовать, играть блюз и выпивать. Ему всегда было что-то нужно, и Алма Мэй, несмотря на свои проблемы, умудрялась достать ему все необходимое.
Это была еще одна причина, почему нам с ней пришлось разбежаться. Этот брат был уже взрослым мужиком, жившим с их матерью и позволяющим кормить его с ложечки. Когда мама умерла, он, можно сказать, обанкротился. Алма Мэй заменила ему маму, поставляя ему виски и печенье, даже купила ему гитару. Он жил на ее деньги, полученные от клиентов, и его это нисколько не беспокоило. Но кое-что я должен признать. Этот парень отлично играл блюз.
Когда мы зашли в дом, Алма Мэй отколола шляпку от волос и пустила ее по комнате в кресло.
Она спросила:
– Хочешь чего-нибудь выпить?
– Не откажусь, если это будет что-то не слишком слабое, и ты нальешь это в грязный стакан.
Она улыбнулась. Из гостиной я наблюдал, как она прошла в кухню и взяла бутылку с мойки. Когда она наклонилась, я увидел, как ее платье плотно облегало задницу. Она взяла с полки стаканы и вернулась с одним уже наполненным. Мы немного выпили, все еще стоя, облокотившись на дверную раму между гостиной и кухней. Наконец мы сели на диван. Она опустилась на дальний край, чтобы я не забывал, зачем мы пришли. Она сказала:
– Это из-за Тути.
Я быстро допил и сказал:
– Я пошел.
Когда я проходил мимо дивана, она схватила меня за руку:
– Не веди себя так, милый.
– А, так теперь я милый.
– Выслушай меня, дорогой. Пожалуйста. Ты ничего мне не должен, но ты можешь притвориться, что это не так?
– Ладно, – согласился я.
– Во-первых, мне нечем тебе заплатить. Разве что я могу сделать для тебя что-нибудь в обмен.
– Только не так, – возразил я. – Это не обмен. Считай это услугой.
Теперь я немного подрабатываю детективом. Ребята, которых я знал, рекомендуют меня другим людям. У меня нет лицензии. Черные в этом городе ни на что не могут получить лицензию. Но я хорошо справлялся со своей работой. Я научился всему этому на горьком опыте. Это было не совсем легально. Я считаю себя своего рода частным детективом.
Настолько частным, что меня даже можно назвать тайным.
– Лучше выслушай все до конца. Тогда мне не придется столько объяснять.
На столе возле окна стоял небольшой проигрыватель и стопка пластинок. Она подошла и завела его. Нужная ей пластинка была уже внутри. Она подняла иглу, установила ее на пластинку, отошла назад и взглянула на меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});