Правда, один из этих двоих не в курсе, что ему только что вывернули душу, не спросясь, хочет ли он, чтобы еще кто-нибудь, а именно Гарри Поттер, услышал все это.
Борясь с желанием выкрикнуть вслух, что это — просто подлость, Гарри вскочил и, не заботясь о производимом шуме, быстрым шагом двинулся внутрь, в комнату, от души захлопнув за собой дверь. Она хотела, чтобы я был в курсе? Чтобы я присутствовал при откровениях Малфоя? Вот пусть попробует теперь объяснить это ему, зло подумал он, пиная по дороге подвернувшийся стул.
* * *
Драко сидел за пустым столом, монотонно помешивая ложечкой сахар в чашке, и отрешенно смотрел на игру бликов света на темном дереве от пробивающихся в окно солнечных лучей. Еще слишком рано, чтобы идти — но почему-то именно теперь, когда решение, наконец, принято, сидеть и ждать стало совершенно невмоготу.
Он снова с тоской покосился на часы. И чего я дергаюсь? — спросил он себя. Так нестерпимо хочется покончить со всем? Я не мог решиться на этот разговор черт знает сколько времени, неужели так сложно взять себя в руки и подождать еще чуть-чуть?
Я просто волнуюсь, что он откажется говорить, опуская голову на руки, со вздохом подумал Драко. С него станется скорчить презрительную физиономию и вообще отвернуться от меня, не то что — не захотеть обсуждать щекотливые темы… Черт, но для меня же это — важно! Всегда было важно, просто смелости никогда не хватало…
Он вспомнил, чего ему стоило это решение. Вспомнил, как сидел, закрывшись в своей комнате, завернувшись в одеяло и тупо глядя в окно на ночное небо, не отзываясь на стук в дверь, на встревоженный, а потом и рассерженный голос Луны, на ее просьбы и уговоры. Ему просто нужно было какое-то время побыть одному. Необходимо.
Разговор на террасе перевернул в нем что-то, казалось бы, намертво приросшее ко дну. Заставил вспомнить нечто, о чем Драко уже долгое время умудрялся не думать, избегая любой ассоциации, любой зацепки, злясь на Поттера, который — чего уж врать — одним своим видом слишком много чего напоминал… Слишком много такого, о чем Драко был бы счастлив забыть. По крайней мере, ему хотелось так думать.
Он и сам не ожидал, что на него накатит такая волна пронзительной, щемяще-теплой благодарности к Гарри. Что будет так сложно сдержать слезы, всего лишь воскресив в памяти все, что Поттер сделал для него когда-то, воскресив себя — того, каким он был до встречи с ним. Как жил, не решаясь сделать первый шаг, поверить ему. Как истерически, до леденящего холода в животе боялся, что не может быть достойным ничего, кроме…
Лавгуд права — при всей ее эксцентричной страсти к передергиваниям и стремлению тыкать в нос неприятными фактами. Права на все сто — Поттер ни за что не пошел бы на это под действием одного только притяжения. Похоть не стоит таких жертв…
Что бы ни было тому причиной, я благодарен ему. Я рад, что он был в моей жизни, и помню, что сейчас все это — закончилось. У меня есть Луна, и Мерлин меня побери, если я понимаю, что существует между нами — притяжение или нечто большее. Она есть, она принимает меня, я больше не одинок — мне ли жаловаться и желать чего-то еще? На большее я и сам сейчас, скорее всего, не способен… А способна ли она, не хочу даже думать. К тому же ее, кажется, вполне устраивает то, что есть….
Идеальная женщина, невольно улыбнулся Драко. Терпеливая, ласковая… а если и требует чего-то, то уж точно не для себя. Разве что — эмпат… Сложно не понять, за что их так люди не любят. С другой стороны… хм, должны же быть и у нее недостатки…
Он вспомнил, как, написав и отправив письмо, аппарировал в спальню Луны, даже не задумавшись о том, сколько сейчас времени и не спит ли она. Вспомнил, как набросился на нее — горячую, сонную и восхитительно мягкую и податливую, прерывая ее ворчание поцелуем, зарываясь в нее, теряясь в ней, не умея — да, наверное, и не пытаясь — показать как-то иначе все то, что рвалось изнутри, просилось выплеснуться наружу. Все, что он чувствовал, думая о ней, глядя на ее сонное личико.
Драко вздохнул, снова невольно бросив быстрый взгляд на часы. И какого Мерлина поднялся в такую рань? Мог бы спать и спать еще, тем более, что ночка в итоге выдалась та еще… а до назначенного времени — почти час. Нет же, подскочил зачем-то следом за Луной… Та хоть на работу побежала, а он теперь — жди…
Дверь тихонько скрипнула, и на пороге застыл взъерошенный спросонья Поттер. Драко подавил улыбку и опустил глаза — помятый с утра Гарри выглядел еще забавнее, чем всегда — со стороны, конечно, кажется, что это просто невозможно, но достаточно один раз увидеть, чтобы убедиться. Поттер, вообще, всем своим существом доказывал, что в мире возможно все, что угодно — когда дело касается лично его.
Гарри медленно подошел к столу и остановился, заложив руки в карманы, глядя на Драко каким-то мутным, остановившимся взглядом.
— Нам надо поговорить, — негромко произнес он.
— И тебе тоже доброе утро, Поттер, — не удержался от ухмылки Драко.
Он смотрел в знакомые ярко-зеленые глаза, скрытые за стеклами очков, в первый раз за все эти долгие месяцы чувствуя себя свободным. Ошеломляющая, непривычная легкость наполняла его до краев, и Драко казалось, что он может взлететь, если захочет. И всего-то надо было — решиться и признаться себе… ну, хоть в чем-нибудь. Он и не предполагал, что отрицание способно до такой степени давить на плечи. Превращать жизнь в такую безвыходность…
Гарри резким движением отодвинул стул, тяжело опустился на него и вздохнул, отводя взгляд. Пальцы забарабанили по столешнице.
— Как ты мог?.. — глухо проговорил он.
В его голосе звучало такое отчаяние, что все утреннее настроение Малфоя улетучилось, будто его и не было. Растворилось мгновенной вспышкой, оставив давящее ощущение напряженной готовности — как всегда, когда рядом был Поттер.
— Как я мог что? — устало спросил Драко.
Гарри бросил на него полный тщательно сдерживаемой ненависти взгляд.
— Рассказать ей об этом… — прошипел он. Кулак с силой опустился на стол, и Гарри приподнялся, нависая над столешницей. — Твою мать, Малфой! Ты что, рехнулся вконец? Если тебе так нравится выворачивать перед ней свое грязное белье, то хотя бы не смей говорить обо мне!
Серые глаза Драко сузились, уголки рта дрогнули в горькой усмешке.
— Чего ты бесишься, Поттер? — негромко спросил он звенящим голосом. — Тебе не надоедает мусолить одно и то же из месяца в месяц? Может, уже пора перестать реагировать на то, что это действительно было, и просто забыть об этом? Или забыть ты не в состоянии?
Гарри задохнулся. Он и сам не ожидал, что это может быть так больно — услышать от Драко такое.
— И вообще, знаешь, — зло усмехнулся Малфой. — Хочешь спокойно спать — научись не прикладываться ухом к каждой замочной скважине. Ты же просто волю теряешь при звуках чужих разговоров, Поттер. Тебя хлебом не корми — дай засунуть нос не в свое дело.