Читать интересную книгу "Тренер Култи - Мариана Запата"

жить без сборной было довольно просто, но сейчас?

– Нет, не планирую, – ответила я ровным тоном, даже улыбнувшись. – Сейчас я полностью сфокусирована на «Пай-перс».

– Ранее вы упоминали, что работаете с молодежью. Планируете ли вы участвовать в сборах в этом году?

– Лагеря откроются через несколько недель. В основном они предназначены для малообеспеченных детей среднего и младшего школьного возраста: обычно именно в эти годы ребята окончательно понимают, будут ли развиваться в спорте и дальше, поэтому мне нравится с ними работать.

– Хорошо, тогда последний вопрос: что вы можете сказать по поводу слухов о ваших отношениях с Райнером Култи?

Та-да-да-дам. Я улыбнулась и попыталась успокоить подскочившее сердце.

– Он замечательный человек, мой тренер и друг. – Я пожала плечами. – На этом все.

Парень окинул меня каким-то невразумительным взглядом, но кивнул и с улыбкой поблагодарил.

Я все равно ощутила себя так, будто на меня выплеснули помои. Будто я в чем-то провинилась и теперь это скрывала. Я всегда признавала свои ошибки и недостатки. Но у меня не было ни парня, ни мужа; я могла дружить с кем хочу. Да и он не женат, в общем-то.

Но…

Я сглотнула ком, ту странную нерешительность, которая сама не знала, стоит ли что-то делать с излишним вниманием.

Я не была суперзвездой. Я была собой – малоизвестной футболисткой. «Ты как бобслеист в Хьюстоне», – как-то раз сказала сестра.

Все, чего я хотела, – это играть и быть лучшей. Конец.

О чем я вообще думала?

Я попыталась отгородиться от ненужных мыслей и сосредоточиться на тренировке, но почему-то это оказалось труднее обычного. Из головы не выходили предупреждение Гарднера, дура Эмбер со своим не менее тупым мужем, национальная сборная, Култи и бредовые слухи, вечно окружающие знаменитостей. Казалось, что на шее у меня медленно, очень медленно затягивается петля. Я задыхалась.

Когда я закончила практиковать передачи, чужая рука вдруг коснулась запястья.

Я даже не заметила, что он подошел. Если честно, я в целом не обращала внимания ни на что, кроме футбола: передачи, блоки, бег. То, что я делала тысячу раз, – и, надеюсь, еще тысячу раз сделаю в будущем.

Между его бровей залегла глубокая складка.

– Что такое? – спросил он, чуть наклонившись ко мне.

«Ничего» уже вертелось на языке, но я передумала в последний момент. Все равно бы он понял. Уж не знаю как, но он бы почувствовал ложь.

– Просто нервничаю, ничего такого. – Да, пусть это было расплывчато и туманно, зато честно.

Видимо, Култи этого оказалось недостаточно. Ну конечно. На его лице появилось серьезное выражение, разгладившее острые линии скул, и он посмотрел мне прямо в глаза. Его не смущали ни наша близость, ни взгляды девочек, которые тренировались неподалеку. Нет, ему было плевать. Единственное, что занимало его внимание, – это я.

Сердце сковало непонятное безымянное чувство.

– Потом обсудим, – сказал он. Не спросил.

Я пожала плечами.

– Потом обсудим, – повторил Култи. – Сосредоточься на тренировке.

Я кивнула и слабо ему улыбнулась.

Он не улыбнулся в ответ. Просто отпустил мое запястье, положил ладонь мне на лоб, а потом легонько оттолкнул от себя. Не обнял, конечно, и не похлопал по спине, но меня устраивало и это.

Разумеется, когда я обернулась, на нас пялились минимум восемь пар глаз.

Чудесно.

В восемь вечера в дверь постучали, и я отставила на кухонный стол миску с маской для лица, проследив, чтобы не выпала ложка. Кроме немца, ко мне никто бы не заявился, поэтому я совсем не удивилась, увидев его по ту сторону глазка.

– Заходи, – сказала я, широко распахнув перед ним дверь.

Прежде чем захлопнуть ее, я заметила «Ауди», припаркованную за моей «Хондой». На водительском сиденье виднелся чей-то силуэт. Ну ладно.

– Чувствуй себя как дома, – сказала я и вернулась на кухню, где оставила свою маску.

– У тебя что-то на лице, – с любопытством констатировал Култи, остановившись по другую сторону стойки.

Я успела намазать только одну щеку, поэтому наверняка выглядела как апельсиновое мороженое. Взяв ложку, я нанесла прохладную смесь на щеки и лоб, попутно наблюдая за немцем.

– Это маска для лица из греческого йогурта, куркумы, молотой овсянки и лимона. – Приподняв брови, я намазала кожу под носом. – Хочешь?

Он с сомнением посмотрел на меня. Кивнул.

Ладно.

– Помой лицо горячей водой, и можешь наносить.

Пока я вслепую заканчивала намазывать маску, Култи подошел к раковине, побрызгал лицо водой и насухо вытер его бумажным полотенцем. Только потом, когда он уселся на край кухонной стойки, я поняла, что он ждет моей помощи.

– Ты серьезно?

Немец кивнул.

– Ты – это что-то с чем-то, ты в курсе? – спросила я, но все же подошла и начала осторожно и медленно распределять маску по носу и скулам. Щетина, выросшая за день, покалывала пальцы при каждом прикосновении к щекам.

– Ты часто делаешь маски? – спросил он, когда я намазала его подбородок.

– Пару раз в неделю. – Я улыбнулась, заметив его взгляд. – А ты?

– Пользовался скрабами перед фотосессиями, – признался он.

Я впечатленно кивнула – каков метросексуал! – и провела пальцем под его носом.

– Мы столько времени проводим на солнце, что нужно заботиться о коже. Не хочу стать старушкой раньше времени.

Он согласно кивнул и продолжил внимательно наблюдать, пока я распределяла маску. Закончив, я сообщила, что смыть ее можно будет минимум через двадцать минут.

– И ничего не трогай. Куркума пачкается, – предупредила я, хотя на самом деле мне было все равно, останется ли пятно на моей мебели или нет.

Вытащив из морозилки пакет со льдом, я опустилась на диван, а Култи сел рядом. Забросив ногу на журнальный столик, я приложила лед к лодыжке, где оставила его на добрых пятнадцать минут. Мой блокнот валялся на диване между нами, а доска, обклеенная стикерами с заметками, так и осталась лежать на столе – ровно там, где я ее бросила, когда решилась заняться косметическими процедурами. Вопрос журналиста о лагерях напомнил, что я до сих пор не подготовила план занятий.

Немец без колебаний взял в руки блокнот, перечитывая записи о том, что, по моему мнению, будет полезно детям в их возрасте.

– Что это? – спросил он.

Я поборола желание выхватить у него блокнот.

– Планы. Скоро откроются летние лагеря…

Он оторвал взгляд от блокнота.

– Тренировочные?

– Да, для детей, – пояснила я. – Буду заниматься с ними несколько часов в день.

Он вновь бросил взгляд на мои заметки.

– Бесплатно?

– Да. Я занимаюсь с малообеспеченными детьми, чьи родители не могут позволить себе записать их в клубы и лиги.

Он задумчиво замычал.

Я почесала щеку; почему-то было